последствия.
Обеденное солнце прорывается сквозь плотные шторы, заставляя кудрявого парня разлепить глаза. Снова эта пронзительная головная боль после бурной ночи, хотя казалось бы - давно пора выработать иммунитет к похмелью, организм проспиртован максимально.
Шея затекла от неудобной позы для сна - голова свешивается с кровати. Кое как приняв сидячее положение, Викторов потер сонные глаза, обрывками вспоминая вчерашний вечер: пушистые белые тапочки, зеленый газон, кудрявые пшеничные волосы, а затем автомобиль, алкоголь, девочки и казино.
Повернув свою кудрявую голову, парень сразу опешил, заметив многочисленные чемоданы у двери своей комнаты, самых разных оттенков: розовые, фиолетовые, голубые.
– Что за хуйня? - проговаривает он, вставая с постели, и разминая затекшую шею.
Рубашка и джинсы, в которых спал парень, пропахли сигаретным дымом и алкоголем, который тот разлил, танцуя в клубе с какой-то рыжей бестией в стрингах у шеста.
Выйдя из комнаты, Глеб сразу поплелся в огромную гостиную, где ещё на спуске со второго этажа, услышал гогот и разговоры.
– Че происходит? - задает вопрос кареглазый, зайдя в гостиную.
На длинном, большом диване восседал его отец - как обычно, в строгом официальном костюме; мать - с идеальной укладкой и в платье чуть ниже колен; а еще парень заметил и незванных гостей - Элина, или как Глеб её звал - Эля, сидела рядом со своим отцом и мамой, положив ногу на ногу.
– Проснулся.... - строго говорит Остап, смотря на своего разгильдяя-сыночка, – Невесту твою привезли. Жить здесь будет.
Глеб громко засмеялся, а затем плюхнулся на дорогое, обшитое бежевым материалом кресло.
– Где здесь? - задает вопрос он.
– С тобой, - спокойно отвечает отец.
– А вы меня не забыли спросить? - усмехается Викторов младший, достав из кармана смятую пачку сигарет.
– Остап, приведи его в порядок. Мы поедем, - говорит отец Элины, целуя дочку напоследок в лоб.
– Дочь свою заберите, а то она вечером уже в слезах прибежит, - раскинувшись на кресле, возражает парень, сразу словив агрессивный взгляд отца.
Как только двери особняка закрываются, Остап подходит к сыну, и сжав в кулаке воротник его рубашки, приближается к парню так, чтобы тот смотрел ему только в глаза.
– Ещё раз выставишь нас с матерью посмешищем - пеняй на себя. Я тебе устрою сладкую жизнь, щенок.
Слушав папу с серьезным выражением лица, Глеб тут же рассмеялся, провоцируя взрослого мужчины на не самые лучшие поступки.
– Че, бать, Эля понравилась? - снизив голос до шепота, обращается он к отцу, – Забирай, она и тебе даст.
Через секунду на лице молодого парня образовалась кровавая ссадина на губе, с которой медленно стекала темно-алая кровь, впитываясь в светлое покрытие кресла.
Выйдя на улицу, парень достал сигарету и закурил, раздумывая, куда можно свалить на пару дней, чтобы не видеть ни родителей, ни эту элитную проститутку Элю.
Повернув голову, Глеб невольно взглянул на дом прислуги: не помня, что он там делал, он точно знал, что вчера он и там побывал. Через минуту из особняка вышла Алиса - черное платье с белым фартуком, которое красуется на всех горничных в этом особняке, на девушке выглядело иначе - невинно, и в тоже время максимально сексуально.
Заприметив парня, девушка сразу ускорила шаг, но хриплый прокуренный голос заставил её остановиться.
– Эй, цыпленок, куда спешишь? - выдыхая дым, спрашивает Викторов.
– Извините, Глеб Остапович, мне нужно работать, - спокойно отвечает кудрявая, остановившись в пару шагов от кареглазого.
– Работа не волк, в лес не убежит, - усмехается Глеб, засунув руки в карманы черных джинс, – Я вчера заходил к тебе?
– Заходили.
– Деньги просил?
Спокойно кивнув, Алиса смотрела по сторонам, в надежде на то, что её никто не заметит за разговором с сыном начальства.
– Ну ты молодец, что не отдала. Че, потратила уже? - ухмыляется Глеб, облокотившись об колонну на большом длинном крыльце.
– Мне не нужны чужие деньги. Я могу идти?
Разговор прервал выход Эли из особняка. Осмотрев двоих собеседников, она громко заверещала, видимо чтобы её возмущения услышал каждый в этом доме.
– Опять ты с горничными водишься? - кричит она, делая голос настолько писклявым, что закладывает уши, – Что, поломойки возбуждают?
– Закрой ты рот свой, - закатывая глаза, отвечает Глеб, даже не сдвинувшись с места, – Иди в спальню, раздевайся и жди меня там. Или че ты сюда приехала? Думала сюсюкать с тобой буду? - смеется он, на что девушка размахиваясь, направляет раскрытую ладонь в сторону лица Глеба, но тот быстро среагировав, останавливает ее руку в пару сантиметрах от щеки.
– Ещё раз ты это сделаешь, и будешь собирать свои зубы по этому крыльцу, поняла меня? - грубо говорит он.
Следом за Элей, вышел Остап Геннадьевич, наблюдая эту разыгравшуюся сцену.
Алиса хотела быстренько уйти из периметра происходящего, но ноги онемели, не позволяя сделать и шага.
– Ты что делаешь? - вскрикивает отец. Эля время зря не теряет, и сразу кидается в объятия своего будущего свекра со слезами на глазах.
– Он снова спит с этими горничными! - верещит она, указывая на Соколовскую.
Кудрявая, в отрицательном жесте, мотает головой.
– Ни с кем я не сплю....пока что, - добавляет он, искоса посмотрев на кудрявую.
– Как ты уже надоел, Глеб, - устало произносит Остап, – Мало тебе? Ещё добавить?
– Че вы прицепились ко мне то все? - повышая тон, кричит Глеб, – Захочу - буду трахать горничных, захочу - не буду.
Быстро подойдя к Алисе, он берет её лицо в руки и резко впивается ей в губы, оставляя во рту послевкусие крови от свежей ссадины. Вырваться шансов нет - его хватка настолько сильна, что девушка не в силах даже повернуть голову.
Его влажные губы соприкасаются с её, а язык играючи сплетается с языком девушки, но быстро разъединяется - демонстрация своей власти и вседозволенности окончена.
В следующую секунду Глеб оказывается на земле, поваленным собственным отцом. Удары, наносятся резко, сильно, точечно. Скрючившись, Глеб закрывает руками живот, тут же получая ногой по лицу.
– Предупреждаю в последний раз, - сев на корточки и нависая над сыном, проговаривает Остап, – Либо ты берешься за ум, либо выбирай себе место на кладбище. Я тебя породил, я тебя и убью.
Встав на ноги, отец поправляет отглаженный пиджак, и скрывается за дверьми особняка. Эля уходит следом, вновь оставляя этих двоих наедине.
Не зная что делать и как помочь, Алиса подбегает к Глебу, но тот жестом останавливает её и медленно встает на ноги, сплевывая кровь со рта.
– Глеб, ты...
– Заткнись, - рявкает он, вытирая с губ кровь, – Иди работай!
– Я просто хочу помочь...- тихо говорит Алиса, смотря на поврежденное лицо кудрявого.
– Себе помоги, идиотка, - усмехается Викторов, а затем идёт в сторону своей машины. Через пару секунд он всё же оборачивается и крикнув «Целуешься не плохо» - садится в машину.