15
Смотрю на улыбчивого педиатра и не понимаю, чего она так лыбится, дите не ее, у нее таких десятки, в конце концов, это ее работа, чему тут радоваться? Или Чоринка просто красивая и доставляет ей эстетическое удовольствие? Нет, я и вправду успел оценить ее внешние данные, не знаю какой она вырастет, но сейчас у нее все путем с личиком, в чем я еще раз убедился по приезду в клинику. Хватило парочки малышей аналогичного с Чорин возраста, чтобы вызвать во мне гордость за сделанную дочь, ну и почти скривить, прости Господи, лицо. Дети в приемной-ушатые, носатые, да и без изюминки, проще говоря-страшненькие, да простят меня их родители. А моя кукла. И не та, которой пугают в фильме ужасов, а та, которая вызывает восхищение с витрин магазинов. Вот и врач это лишний раз доказывает, дергая ее ножки и приговаривая слова, которые лично меня уже бесят:
«Ножки длинные и стройные,
Мы их помнем, потом встряхнем и к животику придем».
— Ну что, Чонгук, запомнили, как разминать наши ножки, ручки и делать массаж?
— Пожамкал, подергал в стороны и готово. Конечно, запомнил, но я лучше к вам приеду.
— Ну, массаж все же лучше делать в первой половине дня, а не в такое время, — подтягивая Чори за руки, вещает эскулап. Удивительно, как она не оторвала ей руки?
— Нет, в первой половине дня я занят, а кому-то это поручить не могу.
— Хорошо, вы не надумали оформлять девочку? При рождении ей, конечно, сделали необходимые прививки и прочее, но вы же понимаете, что это не одноразовое дело, нужно все оформлять законно.
— Через пару-тройку недель, если ничего не решится с матерью, я всем этим займусь. И не надо мне заливать про то, что вы работаете незаконно, рискуете и прочее.
— Не буду. Вы и так все знаете. Так, ладно, с анализами у нас все хорошо, развитие в норме. По питанию, стулу и другим важным вещам, вопросы есть?
— Да. Мне кажется, она слишком много ест. На пюре написано, что надо начинать с половины чайной ложки, а как только я убираю ложку, она просит еще. И нет, не словами, а плачем. Как только даю дальше-молчит. В общем, я не хочу, чтобы у нее было ожирение.
— Чонгук, — улыбаясь произносит педиатр. — Тут вот в чем загвоздка, вероятнее всего, мама Чорин или родственники давали ей прикорм и раньше. То есть, до вас, стало быть, логично предположить, что для нее одна чайная ложка-это мало. Она просто хочет есть. И не бойтесь, если малыш двигается, то ожирение ему не грозит. Ну если вы, конечно, не дадите ей сосиски, как только ей стукнет год. А таких родителей очень много. Еще вопросы есть?
— Есть. Я тут посчитал и вероятнее всего, если она родилась как положено, то ей около семи месяцев.
— Да, так и есть, шесть с половиной месяцев, плюс минус пару недель. Все нормально с ней, не бойтесь.
— Еще один вопрос можно? — напоминаю себе мамашу наседку, а поделать ничего не могу.
— Давайте.
— Я купаться с ней могу?
— Можете, конечно, — немного задумавшись над моим вопросом, выдает ответ врач. — У японцев вообще принято, чтобы родители принимали ванну вместе с детьми до десяти лет. И нет ничего страшного в обнаженных телах папы и дочки при принятии совместных водных процедур.
— Ну, у японцев еще принято чавкать, а у немцев пердеть и все это за столом. Как говорится: в семье не без урода. Я не имел в виду описанные вами извращения, а просто неправильно выразился. В своем бассейне я могу с ней плавать? В плавках, конечно. Я просмотрел видео, там детей берут под живот и катают по воде. Кто-то за руки их тянет, вот как вы сейчас отрывали их Чори.
— Да, конечно, можно, — сквозь смех произносит, судя по бейджику, Кон Су. — Малыши очень любят воду, это мечта многих мам иметь в доме собственный бассейн. Главное дозированное купание, безопасность малыша, ну и вода, соответствующая нормам. А так никаких противопоказаний у вашей дочки нет, — улыбаясь вполне себе очаровательной улыбкой заканчивает Кан Су. Хм… а она не так уж и плоха.
— Ну, ладно, тогда мы бежим осваивать бассейн.
— Уже поздновато, взбудоражите девочку на ночь, и она не даст вам спать.
— Посмотрим.
* * *
Глубоким вечером того же дня Мин меня обломала. Позвонила с того же номера, как и утром, оказалось, это телефон соседки, и сказала, что заболела. Что самое интересное, голос у нее действительно смахивал на простуженный. Не хватало мне еще больной в моем доме. Так и остался куковать вместе с Чорин без надежды на желанный завтрашний совместный ужин. Наказал Дже привезти ей новый мобильник, оформленный на мое скромное имя и пакет для болезных: апельсины и какую-то лекарственную муть. Черт знает что, я покупаю вещи и забочусь о совершенно посторонней девке, вероятнее всего шарлатанке, а все свое время, вплоть до рабочего, я посвящаю ребенку. Что черт возьми происходит?! Меня точно кто-то сглазил! Иначе я не могу объяснить, что вместо того, чтобы провести вечер как подобает холостяку, второй вечер подряд я делаю Чори массаж. Моя гостиная превратилась в детский мир. Кругом детские вещи, пеленальный столик, столик для массажа, игрушки, тряпки и прочая ерунда. Хуже всего, что я неосознанно во время массажа несу ту же чушь, что и врачиха:
«Ножки длинные и стройные,
Мы немножко их помнем, совсем капельку встряхнем и к животику придем».
— Хотя почему придем? Прижмем, да, Чоринка? И вообще мой вариант лучше.
Разминаю, прижимаю и тут совершенно случайно, как только отпустил Чорины ножки, меня осенило! Моя дочь выглядит вполне себе счастливой, я впервые вижу ее улыбку, направленную на меня, а не на кого-либо, но у нее… кривые ноги. Кажется, я забыл, как дышать. Кривоногая Чорин!
Быстро свернул массажные процедуры и вместе с непоседливой Чорин начал штурмовать интернет. Понял две вещи: тугое пеленание-это миф и средства для выпрямления не существует. Во всем виновата генетика… То есть папа и мама. Вскочил с дивана, уложил непоседливую Машу в кроватку, а сам принялся стягивать с себя джинсы. Как девица в первую брачную ночь с осторожностью приоткрываю глаза и кошусь на свои ноги в зеркало. Как?! Как я раньше мог не замечать, что они у меня кривые?!!! Не колесом, конечно, но что-то есть… Хотя, я же не щеголяю с голыми ногами, вот и не замечал. Поворачиваюсь к Маше и смотрю то на нее, то на свои кривые ноги и впервые хочется выть от досады. От матери возьмет толстый зад, а отца кривые ноги. Толстозадая, кривоногая девочка Чори… Ладно хоть личико красивое, будет носить длинные монашеские юбки. Хотя в таких юбках зад кажется еще более объемным. Я даже не замечаю лай Тимы позади себя, все что я делаю, это с досадой смотрю на свои ноги в зеркало. Стою как самый настоящий придурок со спущенными штанами и наклоняюсь вперед, чтобы измерить рукой расстояние между голенями. А может я себе все придумал? Дырки-то вроде почти и нет…
— Чон Чонгук, извините, что прерываю вас, но тут Лана приехала без предупреждения… мы до вас не могли достучаться.
Раз секунда, два секунда, три… и только сейчас до меня доходит почему лаял Тима. Этот неловкий момент, когда проще сдохнуть, чем сгореть со стыда. Наисвятейшие ежики, вот что значит позор позорный… Ладно Дже лицезреет меня со спущенными штанами, благо с трусами, но тут еще и Мин!
— Можешь идти, Дже, я тут мерки делал для новых брюк, — выпрямляясь, вполне себе нормальным голосом произношу я.
— Хорошо. Девушку мы осмотрели, ничего подозрительного нет.
Почему я, черт возьми, не могу в темпе натянуть эти проклятые джинсы? Ощущаю себя как во сне, бегу, а убежать не могу. И тут как в замедленной съемке тянусь за джинсами, а руки совершенно не хотят меня слушаться.
— Стойте, Чонгук, — о да, детка, я уже соскучился за два дня по этим нагловатым и уверенным ноткам в голосе. Как ни странно, поворачиваюсь к Лане с болтающимися на ногах джинсами и смотрю в ее насмешливое, но-таки стоит признать, красивое лицо.
— Дай, угадаю, Ланюха, шарфик тебе в ухо. Ты обнаружила у меня плохую ауру в области опахало? Ммм… опахало стоит оставить за порогом?
Лана секунду мнется, отходит от Чорыныной кроватки и демонстративно выставляет ладонь вперед. Водит ей по воздуху и еле сдерживая улыбку, уверенно произносит:
— Все нормально. Можете оставлять опахало в доме. Я чувствую от органов малого таза тепло, поэтому все у вас там хорошо.
— Ну слава Богу, а то я уже мысленно заказал панихиду по потерянному органу.
Все же натягиваю джинсы на законное место, но Мин меня тут же окрикивает очередным громким «стойте».
— Ланюша, я могу подумать, что ты ко мне тоже неравнодушна.
— Господь с вами, у меня просто для вас подарок, — подходит прямиком ко мне, заполняя мои легкие запахом кокоса и ванили одновременно. Умопомрачительный аромат, который вызывает во мне странную реакцию. Пока я, в прямом смысле, уставился на Лану, вдыхая очередную порцию сладкого запаха, она достала из пакета купленные мной трусы, и стоит тычет ими мне в лицо.
— Мне кажется, вам они, Чонгук, подойдут больше. Как раз сейчас можете и натянуть.
— Неблагодарная ты, Лана. Я тебе со всей душой выбираю нижнее белье, а ты мне их в нос суешь, — застегивая наконец-таки джинсы, произношу я.
— Так они чистые, хочу и сую.
— Так стоп! А ты что здесь делаешь?! Ты ж больная? — вдруг приходит мне на ум.
Я болела два раза в жизни в глубоком детстве: краснуха и корь. На этом все, Чонгук. Я не собиралась надевать идиотское платье и идти в нем в ресторан. А поужинать у вас дома, в одежде, которая мне нравится и которую выбираю я сама-с удовольствием