13
Мин, хотя даже в мыслях не хочется называть ее так, мнется секунд десять, а потом садится на диван, положа ногу на ногу. Прелестные у нее ножки, между прочим. Правда я только сейчас осознаю, что на ней… тапки. Да уж, Дже видать был очень убедительным и быстрым.
— Платье снять?
— Что?
— Я сейчас вам помогу. У меня есть старинный заговор, одна хорошая ведунья научила, — встает с дивана, забирает из моих рук Чорин и кладет ее в кроватку. — Садитесь, Чонгук.
— Что?!
— Точно заговор нужен, проблемы на лицо. Но сначала начнем с другого, — берет меня за руку и как маленького ребенка подталкивает на диван.
Накрывает мои уши своими ладонями и начинает их массировать, проговаривая:
Ушки-подружки
Все слышать хотят.
Ушки-подружки
Просят ребят:
Мойте нас чаще,
С водою сдружись.
Ушки-подружки
Мыть не ленись!
— Это что?
— Стихотворение. Не мое, конечно, я бы на такое не сподобилась, у меня все плохо с рифмой.
— Не пойму, ты такая упоротая от того, что часто пьешь кофе с чужой слюной или…
— Просто по жизни такая? Не то, и не то. Ну я не могла вас не поддеть, — обходя диван и садясь около меня, спокойно произносит Мин. — Вы же мечтаете увидеть меня без одежды, по глазам вижу. Уже в своем воображении представляете, что у меня под платьем. Вот я и спросила «платье снять». А вы ответили «что» и снова переспросили «что». Значит у вас что-то с ушами.
— Да, да, я их плохо мою, отсюда такой стишок. Дальше ты произнесешь заговор, что-то типа «У Чонгука не болит, не свербит, не чешется в ушах. Заклинаю пробить серную пробку и грязь, да будет так».
— Аминь.
— Боги, я слышу, — поднимаю руки вверх. — Спасибо тебе, Мин Лана.
— Всегда, пожалуйста. Только не надо коверкать фамилию.
— Лан, — поворачиваюсь к ней и впервые беру ее за руку, сильнее, чем стоило бы это делать с девушкой. — На кого ты работаешь? Ну кто тебя подослал?
— Ни на кого. Меня сюда привез Дже, я так полагаю, по вашему поручению. Я вам не враг, Чонгук. Даю обе руки на отсечение. Отпустите, пожалуйста, мою руку.
Ослабляю хватку и отпускаю Лану ладонь, при этом смотря в ее глаза. Странное дело, за метелками и тонной угля я никогда не замечал какого они цвета: серо-зеленые. Красивые… как и сама в целом. Точно ведьма, иначе никак не объяснить какого лешего я так на нее пялюсь. Мало ли красивых женщин было в моей жизни?
— Лан, будем считать, что ты моя знакомая, хотя ты такой уже и являешься. Ты ведь не нянька, которых запрещала мне брать в дом. Будешь иногда готовить, смотреть за Чорин. Не всегда, конечно, ведь по твоим уверениям я должен быть по большей части с Чори. А я тебе предоставлю все эти условия, — обвожу рукой дом. — Будешь нормально жить. Не воровать и не шарлатанить. За тобой, конечно, будет стопроцентная слежка в моем доме, ибо я тебя еще не раскусил, но в целом все будет сносно.
— Вы не поверите, но я никогда не воровала и не шарлатанила, — вполне серьезно произносит она. — Вы-не в счет, я хоть завтра могу вернуть ваши деньги, и вы это знаете. Что, Чонгук, вы уже начали в меня влюбляться?
— Фу на тебя. Я слов-то таких не знаю.
— Врете, — Лана встает с дивана и подходит к Чорин. — И дочку вы свою полюбите, где-то уже глубоко в душе вы начинаете проявлять к ней чувства не как к семикилограммовой массе. Мне пора идти.
— Ты не ответила на мое предложение.
— Нет, мне нельзя. Пока, нельзя.
— А что так?
— Грубо говоря, пока я представляю опасность этой маленькой вкусной булочке. Если я почувствую, что можно, я дам вам знать.
— Ты точно упоротая. Чего тебе от меня надо, Лан?!
— Ничего. Смею напомнить, что это вы меня привезли сюда. Так что вам от меня надо?
— Если бы я знал.
— Чонгук, у вас точно что-то со слухом. Только что был звук открываемых ворот, а сейчас вам стучат в дверь. А мне домой пора.
— Стоять. Я с тобой еще не попрощался.
Открываю дверь, а там весь промокший Ким.
— Там такой ливень, от машины до дома хватило, чтобы промокнуть. Чон Чонгук, вы меня не впустите?
— Техьон, ты что здесь делаешь?!
— Так я это… пришел вам скрасить вечер, ну и ночь.
— Чонгук, как-то я не увидела в вас задатки… ну того самого меньшинства, — раздается позади голос Лани.
— Мин, молчать. И вообще, это не то, что ты думаешь.
— Ой, девушка, простите, это действительно не то, чем могло показаться. Я неправильно выразился, я как бы сказать…
— Помогаете Чонгуку с дочкой, судя по пакетам в ваших руках.
— Точно!
— Да проходи ты уже, — тяну Кима в дом.
— Я вот специально заехал в детский мир. Купил развивающие игрушки, соответствующие возрасту, там такая славная пирамидка. Яркая, в моем детстве такого не было. Да и много чего полезного приобрел, — снимая обувь и мокрый пиджак, почти заикаясь, произносит Техьон, то ли от того, что примерз под дождем, то ли от неземной красоты Мин. — А самое главное приобрел полезную вещь: графический путеводитель по детским какашкам. Вот это вещь я вам скажу. Картинки, конечно, перед едой смотреть не стоит, но мамам здорово помогает. Ну и папам, стало быть. Простите, а вы кто, милая барышня?
Идиот… А я-то думал после какахиного путеводителя он меня ничем не удивит. А нет, лезет целовать руки Мин. Святые ежики, откуда он взялся такой. Эта тоже хороша, еще и болтает с ним о чем-то. Надо же, Техьон оказывается точно натурал, это ж надо так открыто пялиться на ее изгибы. Ну, придурок… Не вслушиваюсь в их разговор, подхожу к кроватке и беру Чорин на руки. Лана тут же реагирует на это, чем только лишний раз подтверждает свой интерес к ребенку.
— Чонгук, мне все-таки пора. Меня отвезут обратно? — или все же не интерес к ребенку. Черт знает что!
— Отвезут. Дай мне свой номер.
— У меня нет мобильника.
— Шутишь?
— Нет. Прежний разбился. Не успела купить.
— И все-таки ты самая что ни на есть Мин. Кыш отсюда.
— И вам до свидания. Пока, булочка, — легонько гладит ее по щеке, улыбаясь вполне себе искренней улыбкой.
— Стой! — Лана оборачивается на мой голос. — Скажи хоть раз правду, какого лешего ты носила этот маскарад?
— Это рабочая одежда. Люди так лучше воспринимают экстрасенсов.
— И все-таки тебе очень подходит твоя фамилия в моем варианте.
— Чонгук, к своему стыду, вы мне тоже нравитесь.
— Чего?
— До свидания.
* * *
Нравится, не нравится, спи моя красавица. Накрываю засыпающую Чорин детским покрывалом и сажусь обратно к Киму. Все происходящее похоже на какой-то абсурд. И даже не появлением Чорин, а скорее тем, что все мои мысли стала занимать Лана.
— Чон Чонгук, вам совсем не интересно? Вы извините, надо предупреждать, конечно, о приходе. Но я думал так вам будет веселее, да и чего греха таить, менее страшно что ли.
— Нет, это хорошо, что ты пришел. Продолжай вещать о какаках.
— Давайте закончим с графическим путеводителем. Почитаем о том, как облегчить боль от прорезывания зубок.
— Нет. Это я уже и так знаю. Дженни мне дала какой-то гель, да и Чори стала относительно спокойной.
— Да, я тоже заметил. Может соберем пирамидку?
— Ты для кого ее купил, — со смехом произношу я.
— Ну, Чори, когда она сможет ее собирать.
— Ясно. У тебя баба давно была? Пирамидку он хочет собирать, ну, Техьон.
— Некорректный вопрос.
— Ну, окей. Собирай пирамидку. Давай еще пазлы соберем.
— А я пазлы тоже купил, хотите?
— Нет, Ким. Я спать хочу.
— Намек понят. Я тогда поехал домой, спокойной ночи вам двоим. До завтра, — подходит к двери, надевает свою одежду оборачивается перед выходом.
— Давай, до завтра, — киваю ему я.
Ночь шла подозрительно спокойно, Чори была настолько тихой, что я вскочил в два часа ночи с кровати и стал проверять ее дыхание с помощью зеркальца. Добился чего хотел-она проснулась и закричала, от души так. Правда и тут ждал сюрприз-продолжалось это недолго. Вскоре быстро заснул и снилась мне до самого будильника Мин в белом свадебном платье на траве. Вот это определенно патология…
* * *
Два последующих дня я провел в полнейшей запаре. Новая предстоящая сделка так вымотала меня, что проблемы с Чорин мне показались не такими уж и масштабными. Благо Дженни и Техьон были всегда при мне, что не могло не облегчить мне жизнь.
— Чон Чонгук, знаю, что торопитесь, но вы так и не дали мне рассказать про Мин, — притормаживает меня Дже.
— А что там?
— Да все не так. В квартире есть вещи, но точно не ее, так как размер не совпадает, да и старые они. А что касается ее вещей, то там только одно платье, в котором я привез ее тем вечером и одна пара джинсов вместе с джемпером. И все. Но самое странное другое.
— Ты пугаешь меня, Дже. Что там? — ставя в машину переноску с Чори, интересуюсь я.
— Как бы сказать… у нее две пары… трусиков.
— Святые ежики, баба и двое трусов. Это действительно странно.
— Я серьезно.
— Да, если честно я тоже. Трусы-то нормальные?
— Я же не извращенец, чтобы их рассматривать. Понимаете, что еще странно, она совершенно никуда не выходит. За два дня был один единственный поход в круглосуточный магазин в пять утра в одеянии ведьмы. И все.
— Вот это действительно странно.
— И если уж на то пошло, она украла у вас двадцать тысяч долларов, если предположить, что у нее плохо с финансами, то почему не оставить хотя бы тысячу долларов на…
— Трусы. Да уж, загадочная Мин. Я к ней сегодня как раз собирался. Навестим ведьму с Чорин и подарим третьи трусы.
— Чон Чонгук, я ведь серьезно.
— Понимаю, Дже, и ты молодец, просто у меня жуткая запара. Я давно так не нервничал с новым контрактом. Сегодня сделка пройдет, и мы с тобой обмозгуем ее белье, в смысле ее жизнь.
— Договорились.
Смотрю на вибрирующий телефон и совершенно не тянет брать трубку. Терпеть не могу незнакомые номера.
— Да, — все же беру трубку. — Дже, давай по кольцевой. Ну, чего молчим?
— Чонгук, доброе утро.
— Мин, ты чего телефон-таки купила?
— Нет. Это не мой, у соседки взяла. Послушайте меня, пожалуйста, — без какой-либо иронии в голосе произносит она. — Если вы еще не подписали договор-не подписывайте.
— Ты издеваешься?! Откуда ты узнала про сделку?
— Это неважно. Просто поверьте мне. Если подпишите документы-потеряете очень многое. Пересмотрите договор. Не мне вас учить, — сказала, как отрезала, бросив трубку.
Ну, Мин!