Часть 1
– Тебе удалось достать деньги? – Марго прижала к груди маленького Дэна и смотрела на Тони потеряв всякую надежду. На татуировку в виде слезы накатилась настоящая слеза и увеличила её в размере.
– Денег не будет, – сухо ответил Тони. Его борода была растрёпанной, а лихо закрученные усы повяли.
– Господи! Как мы тут выживем? – Марго оглядела избу – Сколько денег осталось?
Тони вынул из кармана мятые купюры и Марго начала их пересчитывать дрожащими руками.
– 14 тысяч? Это всё что осталось? – она заглянула в пакеты, в одном были съедобные запасы, в другом хозяйственная утварь. – А для огорода?
– Там, во дворе. Завтра начнём сажать. Я проголодался. – Он сел за стол и отломил кусок хлеба.
– Приходил какой-то дед. Сосед наверное. Спрашивал про нас.
– Что ты ему сказала?
– Всё по легенде. Мы устали от городской жизни и решили переехать в деревню.
– Он поверил?
– Тони, мы не продержимся здесь и неделю! Мне страшно!
– Здесь нас не найдут. Это сейчас главное. Успокойся.
– Ты потерял те деньги?
– Эти деньги взяли другие. Нам нужно залечь на дно на пару лет. Не знаю, мы можем собирать травы и продавать в городе.
– Мы не будем фрилансить?
– А деньги как получать, биткоинами? Как ты не понимаешь, нас пробьют! Нам даже телефоны нельзя включать!
– Мы будем есть одну картошку и кашу на воде? Боже, как я хочу мясо...
– Не понял – мы же веганы.
– Игры закончились.
– Ты права. Всё это было в прошлой жизни. Нет больше ни веганов, ни хипстеров, ни барбершопов и клуба Солянка. Нет больше винишко-тян Марго, нет ламберсексуала Тони, нет крошки Дэна. Есть Маргарита, Антон и сын Денис. Есть глухая деревня на 30 домов, ключевая вода, дровяная печь и отсутствие интернета. Мы справимся.
Весь следующий день Антон вскапывал огород, а Рита прибирала избу. Умаявшись, вечером они решили прогуляться до леса и поискать весенние грибы. Было уже прохладно и Антон накинул капюшон своего чёрного балахона-мантии.
– Ты похож на монаха на фоне той церкви – Рита щёлкнула фотоаппаратом.
– Зато твоя парка теперь актуальна как нигде – истинный бомж-стайл. Тебе бы пуховый платок надеть и сойдёшь за местную! – Антон лишь с сомнением покосился на её кислотные лосины.
– Пошли, посмотрим церковь.
Они зашли внутрь. Церковь была относительно целой, но в углу зияла огромная дыра в крыше. Многолетняя пыль плотным слоем покрывала фрески на стенах. Денис споткнулся о торчащий из пола пучок травы и упал.
– Сынок, осторожней, – мама подняла его и отряхнула коленки.
– Смотри, стёкла целые. Можно починить в избе окно, – торчащая из капюшона борода Антона стала огненно-рыжей в свете заходящего солнца.
– Не шевелись. – Рита щёлкнула несколько раз затвором своей зеркалки.
Пока она снимала кадры, Антон заметил в дверях старуху. Та перекрестилась и направилась уверенным шагом к нему:
– Батюшка! Дай Бог Вам доброго здравия, счастье то какое! А дед мой говорит, попа что ли из города прислали, а я не верила! Счастье-то какое! Неужто церковь нашу возродить хотят! – старуха подошла к Антону вплотную и принялась целовать ему руки. – Нам ведь в соседнее село пять километров ходить приходится, а батюшка там совсем никудышный, грешник и стяжатель, говорят двух жён имеет, пьяный на службу ходит и толстый как боров, откормился на бедных мирянах!
Всё это время Антон стоял как остолбенелый, а Рита прятала ладонью улыбку. Когда старуха ушла, молодые люди некоторое время стояли молча, но потом сорвались в такой оглушительный хохот, что, казалось, вместе с ними ржёт сам Господь, отражённым от купола эхом.