20
Раиса уже практически созрела морально для поездки в Пятигорск, когда ей позвонила Камилла и сообщила радостную новость:
-Дорогая! Я тебе страшно наврала. Сейчас никуда не езжай. Потом, когда найдешь нормального парня, тогда уже будешь действовать.
-То есть как?
-Мне Лиана все объяснила. Эту операцию делают за неделю максимум до свадьбы, а то и за день вообще. Могут даже на дом приехать, если решишься тут делать. Так что деньги не трать, отложи на будущее, а пока наслаждайся жизнью! Ну, не переусердствуй только, - Камилла заговорщицки хихикнула в трубку. – А потом быстренько все провернем, никто ни о чем не догадается!
Наслаждаться жизнью? Как можно было в принципе нормально жить без Раджаба? Раисе казалось, что она заново учится дышать без него. Изредка он появлялся в «Восточном клубе» в ее смену, тогда она под любыми предлогами увиливала от обслуживания его компании – слишком больно было снова заглядывать в его глаза, а не смотреть на него было выше ее сил. Ей казалось, что его друзья обсуждают ее за ее спиной. С нетерпением она ждала лета и вступительных экзаменов. Тетя Барият из-за проблем с Магомедом не могла уже помочь ей поступить в институт, но с медучилищем обещала посодействовать. Раиса дала себе зарок, что как только поступит, бросит эту работу и найдет другое место.
Магомед пропал без вести. Тетя сбилась с ног в его поисках, хотя теперь особо искать было и негде. Раиса замечала иногда, что Мадина все также погружена в аську, как раньше, но та отнекивалась, говоря, что это – подружки по медресе, куда она записалась на уроки чтения Корана.
Время от времени клиенты кафе или прохожие парни на улице делали Раисе комплименты, но она никогда не отвечала, и сердце не замирало радостно от того, что ее заметили. В таком сомнамбулическом состоянии провела она практически всю весну.
В мае Мадина-касса и Али поженились. Мадина ушла с работы, и на ее место переместили Патимат, а в напарницы Раисе взяли ее миловидную ровесницу, которую по стечению обстоятельств звали Лейла. Не прошло и пары появлений Раджаба, как Раиса засекла повышенный к нему интерес со стороны новенькой. Время чуть подлечило рану Раисы, и теперь сердце просто тупо ныло при виде его. Но когда она увидела, как покраснела Лейла при шутливо оброненном Раджабом комплименте, все внутри словно взорвалось. Она готова была переступить через остатки своей гордости и снова пойти с ним на бесперспективное сближение, к которому он был всегда готов – лишь бы при случае сообщить новоявленной конкурентке, что место рядом с Раджабом занято. Но потом Раиса вспомнила ту Лейлу. И свое упрямство. И поняла, что если у этой Лейлы нет тормозов, то ничто ее не остановит. Раисе стало интересно, правильно ли она угадала симпатию новенькой. Она стала подсылать ее обслуживать достархан и одновременно старалась сдружиться с ней. В итоге Лейла призналась, что таки да, ей безумно нравится Раджаб.
-Но я не знаю, как с ним познакомиться поближе, - сокрушенно поведала она. – Как думаешь, у него кто-то есть?
-Наверняка есть, - со вздохом подтвердила Раиса. – Но для тебя, я думаю, он освободит местечко. И не беспокойся. Только намекни, и он сам тебя найдет.
-Хочешь сказать, что он бабник? – огорчилась Лейла.
-Еще какой! Так что подумай хорошенько. И еще один совет, если вдруг захочешь иметь с ним дело: до свадьбы ни-ни!
Лейла непонимающе уставилась на Раису, но та не стала вдаваться в подробности. Ее дело – предупредить, а там пусть делает, что хочет.
Наступило лето с его вступительными экзаменами. Не без помощи своих сбережений и тетиных вливаний Раиса поступила в училище. После экзаменов она решила съездить, наконец, в село, навестить маму и братьев, которых не видела целый год. Из кафе Раиса уволилась, не желая смотреть, как развиваются отношения между Лейлой и Раджабом.
После шумной суетной жизни Махачкалы все в селении казалось Раисе заторможенным. Бесконечно сидели друг у друга соседки, лузгая семечки, перемывая друг другу кости. Безработные бездельные парни шатались по улицам. Сойдя с маршрутки Раиса почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Хотя на лбу у нее не было написано, чем она занималась в городе, ей казалось, дотошные старшие братья непременно обо всем догадаются. Ее встретили мама и самый старший брат, Далгат.
-Ты похорошела, - заметила мама. – И похудела. Барият хоть кормила тебя?
-Да, у нее всегда холодильник забит, - отозвалась Раиса. – Просто работа такая напряженная.
-Тебе хоть нравится?
-Я ушла оттуда. Сказала же, как поступлю, сразу уволюсь. И уволилась.
-Ну и хорошо. А то я вся извелась, думая, как ты там. Так у тебя вся в порядке? – мама вновь и новь заглядывала Раисе в глаза.
Раиса отвечала чистым наивным взором, словно она была все та же сельская простушка, год назад покинувшая родной дом. Хотя в душе она уже чувствовала себя прожженной городской львицей. Ей так хотелось поделиться с мамой навалившимся горем, все объяснить и попросить совета и поддержки, но она знала, что мать никогда не простит ей позора. А при взгляде на рослого Далгата с жесткими грубыми чертами лица, словно высеченными из мрамора, ей становилось по-настоящему страшно. Далгат, хоть и не был поборником ислама, от современных веяний тоже был весьма далек. Он больше других не одобрял поездку Раисы в Махачкалу и всю затею с образованием. Раиса не сомневалась, что если откроется правда, он придушит ее собственными руками и слезы не проронит.
От остановки маршрутки на центральной площади села они поднялись на один из холмов, среди которых находилось их село. Горами их назвать язык не поворачивался. Там, на узкой улочке среди разношерстных домиков приютился и их одноэтажный дом. Раиса заметила новые железные ворота, сменившие их деревянную калитку. Внутри же дома ничего не изменилось, а в комнате Раисы все вещи располагались точно на тех местах, где она их оставила, уезжая. Едва Раиса успела умыться и переодеться с дороги, как мать позвала ее на кухню пить чай.
Заварив в чайник сбор каких-то трав, она вытащила из холодильника домашнюю халву и розетки с разными видами прошлогоднего варенья, потом спохватилась:
-Ой, что это я! Может тебе суп налить? Картошка есть вареная.
-Нет, мам, чай сойдет, - Раиса уселась перед невысоким простым столиком, застеленным клеенкой, на табуретку, выструганную когда-то ее отцом. Родная обстановка действовала успокаивающе. Мать разлила по стаканам чай и уселась напротив дочери.
-Ну, рассказывай! Почему ты отказала Гамиду? Знаешь, у нас в селе любят чесать языками. А ты со своей Махачкалой дала соседкам лишний повод. А уж после твоего отказа...
-Да ладно, мы же не были помолвлены! – воскликнула Раиса. – Хочу – отказываю, мое право.
-Да, но его родственники так все представили, словно у вас уже день свадьбы назначен.
-Как бы мы назначили день свадьбы без твоего ведома?
-Я им также говорила. Но люди любят сплетни. Так что? Там, в городе... Ты ни с кем... ну, э-э-э... не познакомилась?
-Нет, мам, ты что! – Раиса возмущенно нахмурилась. – Я работала с утра до ночи. А выходные отсыпалась или с девчонками с работы встречалась.
Негодование дочери выглядело вполне убедительным. Мать удовлетворенно кивнула.
-Ну, хорошо, хорошо. Ты умничка, я в тебе никогда не сомневалась. А Гамид, кстати, засватал Хадижатку, через месяц уже свадьба.
-Какую Хадижатку? – Раиса почувствовала легкую ревность: быстро же забыл ее Гамид.
-Дяди Ислама дочку.
-Высокую такую? Он же ей по плечо будет, - прыснула Раиса, представив себе эту картину.
-Ну и что с того? Она зато красивая девушка. А какие торты печет! Помнишь, на уразу я половину «Пинчера» у них съела?
Мать и дочь рассмеялись.
-Гамида она теперь раскормит. Он же худющий как палка!
-А ты, Раис? – мама вдруг снова стала серьезной. – Ты замуж не собираешься выйти?
По спине Раисы пробежал холодок. Вопрос наверняка был задан неспроста. Выходит, после отказа Гамиду, несмотря на слухи, кто-то ею заинтересовался. Перед глазами предстал конверт с деньгами, отложенными на операцию, спрятанный в глубине ее шкафа на мансарде. Лезвие, по которому ходила сейчас Раиса, становилось все тоньше.
-Не знаю, мам. А что?
-Ты Керима помнишь? – с намеком спросила мать. – Сын твоего троюродного дяди, по отцу.
Раиса напрягла память, но тщетно – у ее отца было восемь родных братьев и сестер, а количество двоюродных и тем более троюродных не поддавалось подсчету. Мать услужливо протянула ей мобильник. Раиса бросила взгляд на экран. Секунды хватило ей, чтобы понять, что замуж за этого Керима она не пойдет ни за какие коврижки. Да, она смирилась с тем, что Раджаба ей не видать и, чтобы избежать пересудов в стане родственников, ей придется выйти замуж за нелюбимого человека. Но в душе она надеялась отыскать второго Раджаба и с ним связать свою судьбу. Керим же был полной ему противоположностью: светловолосый, полный, с наглыми маленькими карими глазками.
-Мама... - нерешительно протянула Раиса. – Он мне вообще...
-Он просто плохо вышел. Так он очень даже ничего! Его отец работает в администрации нашего района. Я была у них дома пару месяцев назад, на соболезнованиях – там три этажа, верхний этаж полностью ваш. Ну, это пока он не построит отдельный дом, план уже купили. Дочка, это очень хороший вариант, даже лучше твоего Гамида.
-Но я же буду учиться...
-Он согласен. Пока учишься, поживете в Махачкале, потом, может, и сразу в свой дом переедете.
Раиса поняла, что мать всерьез обсуждала кандидатуру Керима с его родственниками. Тем неприятнее было сейчас отказываться. Но будь на его месте хоть кто-нибудь другой, возможно, она и согласилась бы – иногда страшная тайна, которую хранила Раиса, начинала угнетать, и ей хотелось поскорее сделать операцию и выйти замуж, чтобы забыть о том, что с ней произошло. Однако, к сожалению, Керим был совершенно «не ее тип».
-Мам, он не в моем вкусе, - честно призналась Раиса.
-Причем тут вкус? У него стабильное положение, понимаешь? Да и ты со своей Махачкалой – лучше бы тебе учиться там замужней. Далгат тоже так считает.
-Я же не за положение замуж выхожу, а за человека.
-Человек он тоже хороший. Не пьет, не курит...
-Мам! Не пойду я за него! Других нет что ли?
Мать сжала губы:
-На тебя не угодишь.
Она резко встала из-за стола. Видно было, что она уже практически обо всем договорилась с родней Керима и только и ждала, как их денежки потекут на капитальный ремонт ее дома и прочие мелкие нужды одинокой вдовы. Возможно, год назад Раиса и пошла бы на попятный, согласившись на брак, но город закалил ее, и она упрямо молчала, глядя в свою кружку. Мать собрала посуду в раковину и вышла из кухни, но сразу же заглянула обратно и, как бы между прочим, сообщила:
-Мы обсуждали все это с Далгатом и считаем, что если ты не собираешься выходить замуж, тебе не следует учиться в городе. Это слишком большой риск для молодой девушки. Так что решай.
умнZZ'