Цена долга

Зрительный контакт между Ин Хо и Ки Хуном длился долго. В этом взгляде не было привычного раздражения или открытой агрессии. Что-то новое появилось в нем — что-то тяжелое, обжигающее.

Ки Хун сглотнул, ощущая, как напряжение сдавливает воздух между ними.

— Чего ты хочешь? — его голос дрогнул, и он ненавидел себя за это.

Ин Хо усмехнулся, но усмешка не выглядела насмешливой. Она была ленивой, опасной.

— Что я хочу? — он повторил его слова, будто пробуя их на вкус. — Ты даже представить не можешь, чего я хочу.

Ин Хо шагнул ближе, и Ки Хун непроизвольно отступил, но уже было некуда — он и так был прижат между столом и Ин Хо.

Разница в росте казалась незначительной, но сам вес взгляда Ин Хо давил на него, заставляя чувствовать себя загнанным.

Рука, сжимавшая его подбородок, скользнула ниже, легла на шею, а большой палец с легким давлением прижался к челюсти, словно проверяя его терпение.

— Что ты делаешь? — Ки Хун попытался убрать его руки, но Ин Хо только сильнее сжал запястья, пресекая любые попытки сопротивления.

— Что делаю? — спокойный, ленивый смешок. — Разве не очевидно?

Он изучал его лицо, словно видел по-настоящему впервые. Губы Ки Хуна чуть приоткрылись от сбитого дыхания, и Ин Хо неосознанно замер на мгновение, его взгляд медленно спустился вниз.

Его собственные действия удивляли его самого.

Горячее дыхание Ин Хо касалось кожи Ки Хуна. Тот попытался отвернуть голову, но твердые пальцы снова поймали его за подбородок, мягко, но настойчиво возвращая к себе.

— Что такое? — голос был низким, чуть хриплым.

С этой фразой Ин Хо одной рукой, взяв за подбородок, повернул его обратно к себе. Он и сам не понимал какие опрометчивые действия он принимал. Но с таким мощным желанием он ничего не мог сделать. Через пару секунд их губы сплелись в одно целое. Горячее дыхание приятно обжигало кожу обоих.

Ки Хун хотел оттолкнуть его, убежать, спрятаться, но понимал, что сделает только хуже.

Теперь не только губы были одним целом, но и языки тоже. Они сплетались между собой особым танцем. Руки Ки Хуна больше не сопротивлялись, именно поэтому Ин Хо отпустил их и начал сбрасывать осколки стаканов на пол, чтобы освободить место для Ки Хуна.

Они целовались жадно, будто это их последний поцелуй. Ин Хо больше не мог контролировать свое желание. Он медленно положил руки на ягодицы Ки Хуна и посадил на стол. Поцелуи Ин Хо начали спускать вниз по шее, одновременно расстегивая белоснежную рубашку.

Ки Хун начал ненавидеть его еще больше и, казалось, вот-вот слезы нахлынут его волной, но он не хотел показывать слабость перед ним, поэтому сдерживал их изо всех сил.

Ин Хо потребовалось меньше минуты и рубашки на Ки Хуне уже не было. Он продолжал целовать его накаченный торс, проводя языком.

Поцелуи стали ниже, горячее, требовательнее. Горло, ключицы, грудь.

Ки Хуну было жарко.

И хотелось ненавидеть его еще сильнее.

Но ненависть таяла в темноте комнаты, растворялась в поцелуях, оставляя только странное, обжигающее чувство, от которого было некуда бежать.

В одно мгновение Ин Хо надавил на грудь Ки Хуна и он оказался прижатым к столу.

Он наклонился ближе, упираясь руками по обе стороны его тела, полностью запирая его под собой, в самом буквальном смысле сжимая в тиски. Грудь напротив грудди, бёдра напротив бёдер. Теперь Ин Хо почти полностью контролировал его движения.

Ки Хун не знал, как реагировать на такое. Он лежал, уткнувшись щекой в стол, стараясь отдышаться. Иногда ему хотелось оттолкнуть его, ударить, даже укусить, но он подавил.

Далее за рубашкой, полетела на пол вся нижняя одежда, которая была одета на Ки Хуне. Ин Хо, не медля, тоже снял весь низ. Он больше не мог ждать когда случится тот самый долгожданный момент. Взяв за бедра своего щенка, притянул ближе к себе, чтобы было более удобно. Медленно и нежно он начал входить в Ки Хуна. Ин Хо сам не понимал, почему делает это аккуратно, возможно, чтобы не напугать его.

Сначала движения были нежными. По выражению лица Ки Хуна, ему было больно. Его руки крепко обхватили край стола. Но через несколько минут он привык. Тогда уже рывки были жестче и властными. В воздухе прозвучали слабые нотки стона. Ин Хо удовлетворился ими и уже начал двигаться безжалостно.

Они стали одним телом, как Ин Хо давно жаждал. Темп все ускорялся, а стоны становились громче. Ки Хун впился в стол от такого напряжения, на пару секунд он смог забыть все плохие моменты в своей жизни. Стоны звучали уже не одни. Они сливались, создавая новую атмосферу.

Ин Хо давно этого жаждал, наконец, его желание превратилось в действие. Он откинул голову назад от такого удовольствия

-я ждал этого-со стоном произнес Ин Хо-я скучал.

В воздухе был смешанный запах:алкоголя, сигар и секса. Но им двоим это нравилось. По крайней мере, Ин Хо точно нравилось. Ки Хун больше не мог держаться, у него тряслись ноги, его тело это безумно нравилось, но в душе ненавидел этот момент. Вот и наступил конец пика. Стоны стали более протяжнее, воздух теснее. Схватка рук Ин Хо у его бедер ослабла.

Ин Хо начал выходить из него. Дыхание сбилось к чертям у обоих.

Когда напряжение в комнате наконец ослабло, Ки Хун ощутил, как его тело, все еще дрожащее, отпускает последнюю волну стресса. Ин Хо отступил, оставив его лежащим на столе, и, казалось, пространство между ними снова стало прохладным и пустым.

Ки Хун не знал, что думать, и, возможно, не хотел об этом думать. Он пытался собраться с мыслями, но ощущение беспомощности и разочарования не уходило.

Ин Хо, стоя на расстоянии, глядел на него с каким-то странным выражением на лице — то ли удовлетворение, то ли сожаление, то ли что-то еще, что Ки Хун не мог понять. Он не знал, что сказать. Не знал, что делать. Все эти чувства так неожиданно смешались, что его голос предательски запнулся, когда он попытался произнести хоть слово.

— Ты, наверное, хотел этого? — наконец спросил Ин Хо, его голос был тихим, без привычной насмешки. В нем было что-то... почти человеческое.

Ки Хун замолчал, не в силах ответить, и только сидел, охваченный противоречивыми мыслями. Ненависть и отчаяние боролись в нем, но в глубине души он знал, что теперь уже ничего не будет прежним.

Ин Хо сделал шаг назад, но взгляд его оставался на Ки Хуне, как будто пытаясь понять его реакцию. Ки Хун встал с стола, быстро накинул рубашку и, не оглядываясь, направился к двери.

— Ты все равно не уйдешь, — тихо сказал Ин Хо, но Ки Хун не повернулся, лишь стиснув зубы, чтобы сдержать прилив эмоций.

Он не знал, что будет дальше, и что ожидать от Ин Хо. Но одно было ясно: его жизнь изменилась, и он не мог вернуться назад.

—————————————————————————

Ребята, я заболел, чувствую себя очень плохо, глав пока не будет.