Бой
После того, как судьба Кайры была решена, всё произошло быстро и беспощадно.Волчьи законы не терпели предательства.Она была казнена перед всей стаей — без лишних церемоний, без сожаления.
А затем, по древнему обряду, её тело было сожжено на краю леса, вдали от деревни.
Огонь ярко вспыхнул в темноте, озаряя лица волков, которые стояли молча, наблюдая за тем, как пламя пожирает её тело.
Никто не плакал.
Никто не скорбел.
Предатели не получали почестей.
Даже в смерти.
Я стояла в стороне, рядом с Мораком, наблюдая за огнём, который плясал на ветру.
Мои пальцы были сжаты в кулаки, а внутри царила тревога.
Когда огонь начал угасать, Ксавер поднял голову и громко произнёс:
— Стая очищена.
Значит, на этом всё.
Кайра была стёрта из их памяти, как пятно, которое нужно вырвать с корнем.Но проблема ещё не была решена.Я почувствовала, как меня накрывает новая волна тревоги.
Я развернулась к Мораку, подняла голову и твёрдо сказала:
— Они всё равно придут.
Он напрягся.Его челюсть сжалась, а глаза стали тёмными и хищными:
— Они не доберутся до тебя.
Я хмыкнула, скрестив руки на груди:
— Ты не можешь этого гарантировать.
Я глубоко вдохнула, глядя ему прямо в глаза:
— У нас есть от силы час.
Морак не ответил сразу.Но я видела по его лицу, что он понимал — я права.
Они не остановятся.
Я надула губы, твёрдо сказав:
— Я буду бороться.
Морак резко выдохнул, прикрыв глаза, будто боролся с желанием меня прибить:
— Нет.
— Да!
— Ты будешь сидеть с женщинами и волчатами! — его голос был резким, твёрдым, не терпящим возражений.
Я ощетинилась, гневно прищурившись:
— Я сказала нет!
Морак склонился ниже, его взгляд прожигал меня насквозь:
— Ты моя. И я не позволю тебе рисковать.
Я сжала кулаки, в глазах вспыхнул огонь:
— И я твоя истинная пара. А это значит, что я не слабая.
Он хмыкнул, но в его взгляде читалась ярость:
— Ты не понимаешь, с кем мы столкнёмся. Охотники — это не волки, Эни. Они беспощадны.
Я выпрямилась, сжав зубы:
— Я не буду прятаться, пока другие умирают, защищая меня.
Морак глухо зарычал, его руки дрогнули:
— Ты, блядь, сведёшь меня с ума.
Я улыбнулась:
— Привыкай.
Он провёл рукой по лицу, выдохнул, затем посмотрел на меня ещё мрачнее:
— Ты за это ещё заплатишь, малявка.
Но в глубине его глаз я увидела кое-что ещё.
Гордость.И осознание того, что он не сможет меня удержать.
Я буду сражаться.И ничто не изменит этого.
Следующий час пролетел, как в тумане.
Вся деревня загудела, словно растревоженный улей.Каждый волк знал, что времени мало.
Охотники были уже близко.
По всей деревне началась срочная эвакуация.
Женщины быстро собирали малышей, волчата пищали, прижимаясь к матерям.
Некоторые женщины были бойцами, но даже они понимали, что детей нельзя оставлять на поверхности.
Поэтому их спускали в специальные укрытия — скрытые помещения под домами.
Каждый дом стаи был построен так, чтобы в случае нападения под ним был безопасный бункер, защищённый толстым слоем земли и камня.Я наблюдала, как волчицы с малышами исчезают под домами, как закрываются массивные деревянные люки, задвигаются каменные плиты.
— Закройте их плотнее, не оставляйте щелей! — раздавались приказы.
Я увидела Зика, который стоял у входа в укрытие, виляя хвостиком и не желая уходить.
"Эни... Я хочу остаться с тобой..."
Я присела перед ним, проводя рукой по его мягкой шерстке:
— Ты должен быть здесь, Зик. Ты — будущее стаи. Мы защитим вас.
Его глаза блеснули, но он всё же кивнул, с грустью заходя внутрь.Дверь захлопнулась за ним, и я выдохнула.Теперь они были в безопасности.
На поляне было напряжённое ожидание.
Мужчины начали превращаться в своих волчьих обликах, шерсть вздыбилась, глаза сверкали в темноте.Где-то раздавались низкие рыки, где-то звуки треска костей, когда тела меняли форму.
Я видела, как вожак Ксавер медленно идёт к нам, его походка спокойная, но наполненная силой.Он остановился, оглядев всех бойцов:
— Мы не дадим им пройти.
Его голос разнёсся по поляне, будто раскат грома:
— Это наша земля.
— Это наша стая.
— И мы не позволим им забрать нашу кровь!
Волки зарычали, согласные с ним, их тела напряглись, когти вонзились в землю.
Морак стоял рядом, его тело было готово к бою, но он всё ещё поглядывал на меня, явно недовольный, что я не ушла в укрытие.
Я встретила его взгляд и лишь ухмыльнулась.
Я останусь здесь.
Я буду сражаться.
Ветер поднялся, пронесся по поляне, принося с собой запах чужаков.
Я чувствовала их.
Они были близко.
Я глубоко вдохнула, закрывая глаза на мгновение.А затем почувствовала, как сила внутри меня вспыхивает.
Щелчок в сознании.
Мои кости затрещали, мышцы начали перестраиваться, кожа покрылась белоснежной шерстью.Я опустилась на передние лапы, ощущая, как тело перестраивается, как инстинкты выходят на первый план.Мой слух обострился, запахи стали ещё ярче.Я была меньше, чем остальные волки, но быстрая.И сегодня именно это сыграет ключевую роль.
Потому что у меня был план.
В этот момент из глубины леса раздался первый выстрел.Громкий, резкий, как удар хлыста.
И затем...Они появились.Из теней вышли люди в тёмной одежде, с серебряным оружием.У кого-то были ружья, у кого-то арбалеты, но больше всего пугало выражение их лиц.Они не боялись.Они пришли убивать.
Ксавер издал низкий угрожающий рык, подавая сигнал.И стая вырвалась вперёд.
Волки разбежались в разные стороны, встречая охотников, вгрызаясь в ряды врагов.
Крики, рёв, грохот оружия.
Но я не рванулась в бой.
Я исчезла в тени деревьев.
Я знала главное.
Большинство из них здесь из-за меня.
Им не нужна стая.
Им нужна белая волчица.
Я — цель.
Я замедлила бег, намеренно позволяя им заметить меня.И это сработало.
Часть охотников мгновенно развернулась, замечая меня:
— Вон она!
— Белая! ЖИВАЯ!
Я зарычала, развернулась и бросилась вглубь леса.
Тяжёлые шаги раздались позади меня, листья с шорохом падали под ногами, ружья щёлкнули затворами.
Я чувствовала их.Они следовали за мной.Я их увела.Это было достаточно.Я не знала, чем всё закончится.Но я знала одно.Теперь у стаи был шанс.А я...Я приму свою судьбу.
Я неслась сквозь лес, белой тенью, скользя между деревьями, чувствуя, как ветер бьёт в лицо, как сердце колотится в груди.За спиной гремели выстрелы, листья сыпались под ногами, сучья ломались под тяжёлыми шагами преследователей.
Они шли за мной.Их было много.Но я была быстрее.Я знала, что делаю.Я дала им увидеть себя, дала им почувствовать эту охотничью жажду, которую они так долго вынашивали внутри себя.
Белая волчица.Живая.
Тот, кто поймает меня, станет легендой среди охотников.Я слышала, как они переговариваются:
— Она ранит нас больше, чем любой другой волк!
— Если её не убить, появятся другие!
— Лови её!
Я знала, что они скажут.
Я знала, что они сделают.
Но я не дала им времени.
Я увеличила скорость, чувствуя, как ветки хлещут по бокам, но не обращая на это внимания.Я пробежала по старому оврагу, перепрыгнула поваленное дерево, уверенная, что часть охотников задержится, потеряв след.
Но не все.
Я оглянулась.
Шестеро.
Они не отставали.
Один из них уже поднимал ружьё.
Выстрел!
Громкий, пронзительный.
Я резко вильнула в сторону, и пуля просвистела рядом, ударившись в дерево, выбив куски коры.
"Чёрт!"
Они всё ближе.
Я почувствовала, как что-то жжёт бок, но это была царапина.Пуля лишь задела меня, но не пробила.Я не могла позволить себе остановиться.Я знала лес лучше них.
И я знала, куда бегу.
Вперёд.
К старым руинам, заросшим плющом, к местам, где земля становится мягче, а воздух – тяжелее.
Я должна была увести их как можно дальше.
Я не думала о возвращении.Я не думала о том, что будет, если они поймают меня.
Главное – они были далеко от стаи.
И если я справлюсь, если сумею выдержать...
Морак не успеет вмешаться.Он не сможет меня остановить.Потому что я не дам ему этого шанса.Я чувствовала, как мои лапы начинают уставать, как лёгкие горят, как сердце бешено колотится.Но я не останавливалась.
Я развернула голову, мельком глядя назад.
Пятеро.Один отстал.
Хорошо.Я ещё могла бежать.
И я не собиралась сдаваться.
Я продолжала бежать, но охотники не отставали. Они знали, что я загоняю себя в угол, и это раззадоривало их ещё больше.
Лёгкие горели, ноги наливаясь свинцом, но я не позволяла себе замедлиться.Я знала, что если они меня догонят, то уже не отпустят.
Ветки хлестали по бокам, земля под лапами становилась мягче, вязла, замедляя меня.
И в этот момент...
Громкий хлопок.
Выстрел.
Резкая вспышка боли пронзила бедро.
Я споткнулась, взвизгнула, но удержалась на ногах.
"Чёрт!"
Кровь тёплыми потоками стекала по шерсти, но я не могла позволить себе остановиться.
Следующий выстрел.
Разрывная боль в передней лапе.Меня шатнуло, тело неповиновалось, и я потеряла баланс, рухнув в мокрую траву.
"Чёрт. Чёрт. Чёрт!"
Я сразу попыталась подняться, но боль была слишком сильной.Я почувствовала, как кровь сочится из ран, окрашивая белоснежную шерсть в багряный цвет.
Я в ловушке.
Они меня окружали.
Но самое страшное — это не боль.
А мысль, которая вонзилась в голову острее любого ножа.
Морак...
Мы связаны.
Он тоже это почувствует.
Я вздрогнула, осознавая, что он, где бы ни был, сейчас корчится от той же боли, что и я.
Его бедро.
Его лапа.
Он знает.
И он поймёт, что я сделала.
Вдалеке раздался вой.
Пронзительный, полный ярости и ужаса.
Морак.
Я сглотнула боль, пытаясь подняться на лапы, несмотря на простреленные бедро и переднюю ногу.
Бежать. Я должна бежать.
Нельзя останавливаться.
Я вставала медленно, чувствуя, как подгибаются лапы, как адреналин пытается заглушить агонию.Мои мышцы дрожали, кровь капала с шерсти на землю, оставляя за мной багровый след.Но я всё равно сделала шаг.
И тут же новый выстрел.
БАМ!
Острая боль вспыхнула в другой передней лапе, вторая пуля пробила плоть, разорвав мышцы.Меня шатнуло.Но я всё ещё стояла.
Я вздохнула резче, заставляя себя снова подняться, но...
Следующий выстрел.
БАМ!
И ещё один.
Адская боль пронзила заднюю лапу, и я рухнула.Мои лапы больше не держали меня.
Я была вся в крови, раны горели огнём.
Три лапы прострелены.
Я больше не могла бежать.
Но охотники не остановились.
Я лежала в траве, пытаясь снова подняться, но тело уже не слушалось меня.Тогда я услышала щелчок затвора.Я замерла, дыхание сбилось, глаза всё ещё были открыты.
Последний выстрел.
БАМ!
В живот.
Пуля разорвала плоть, пронзив меня насквозь.
Я взвизгнула, воздух вырвался из лёгких, кровь начала стекать по боку в мокрую траву.
Тело сотрясла дрожь, сознание замерло в мучительном вихре боли.
Пять пуль.
Я не могу двигаться.Я лежала, глядя на небо, но глаза не закрывала.
Я лежа в мокрой траве, чувствовала, как кровь уходит из меня, тёплыми потоками стекая по белоснежной шерсти, пропитывая землю багряными пятнами.
Пять пуль.
Три простреленные лапы.Бедро.Живот.
Я не могла встать.Мир дрожал, сливался воедино, звук пульсирующей боли заглушал всё вокруг.Я медленно дышала, чувствуя вкус железа во рту, слабость во всём теле, но я не позволяла себе потерять сознание.
Они окружили меня.Я слышала их шаги, слышала голоса охотников, которые теперь были ближе, чем когда-либо.
— Ну что, белая тварь? Далеко ли убежала? — раздался грубый голос, полный презрения.
Я зарычала, даже сейчас не собираясь показывать слабость.Но это их только раззадорило:
— Ты ещё рычишь?
— Смотри-ка, жива до сих пор.
Чьи-то ботинки шагнули ближе.
Я почувствовала, как тень накрыла меня.
— Давай-ка проверим, сколько ещё ты выдержишь.
И прежде чем я успела среагировать,
Охотник наступил мне на живот.
Боль.
Я взвыла так громко, что, мне казалось, звук прорезал весь лес.
Резкая, разрывающая, жгучая.
Будто меня пронзили заново.
Будто мир взорвался красным огнём.
Я почувствовала, как внутренняя рана разрывается ещё сильнее, как что-то внутри меня рвётся, как воздух уходит из лёгких.
Громкий, пронзительный вой наполнил лес.
И я знала, что его услышали.
Боль пульсировала в моём теле, разливаясь огненной лавой по венам.Кровь стекала из ран, каждое движение отдавалось адской мукой, но я не позволю им думать, что я сдамся.
Они не могут победить.Даже если я истекаю кровью, даже если не могу встать...
Я всё ещё могу бороться.
Я почувствовала тяжесть ботинка охотника, который давил мне на живот, заставляя мои внутренности сжиматься от невыносимой боли.
Но я напряглась, стиснула зубы...
И резким, молниеносным движением подняла голову, вонзая свои клыки прямо в его ногу.
Охотник взвизгнул от неожиданности, его тело дёрнулось, а затем он заорал от боли, когда я с силой сжала челюсти.
Металлический привкус его крови заполнил мой рот.Он попытался вырваться, но я не отпускала.Я чувствовала, как мои зубы пронзают кожу, как кость трещит под давлением.
— АААА! ГРЁБАНАЯ ТВАРЬ!
Он завопил, его тело дёрнулось назад, и он наконец-то отшатнулся от меня.Я почувствовала, как давление на живот исчезло, но боль всё ещё пульсировала, напоминая о себе.Охотник схватился за свою ногу, кровь уже стекала по ткани брюк.
— Сука! — раздался ещё один голос.
Кто-то резко ударил меня сапогом в бок, и я снова рухнула на землю, задыхаясь от боли.
— Да она не хочет умирать!
— Убейте её уже, и пошли за наградой!
Но я успела добиться главного.
Я успела продержаться.
Я успела дать ему время.
Лес замер.
Я лежала в луже собственной крови, дыхание тяжёлое, прерывистое, каждая клетка тела кричала от боли.
Но в этот момент что-то изменилось.Ветер пронёсся сквозь деревья, холодный, тяжёлый, несущий с собой запах смерти.Они почувствовали его первыми.Охотники вдруг напряглись, их тела застыли, а руки крепче сжали оружие.
Что-то было не так.Кто-то был рядом.
И прежде чем они успели что-то сказать...
Чёрная молния вырвалась из тени леса, столкнувшись с первым охотником с такой силой, что его тело отлетело на несколько метров, врезавшись в дерево с хрустом костей.
Он даже не успел закричать.Волк стоял над ним, тёмный, огромный, с зелёными, светящимися от ярости глазами.
Морак.
Зверь, которому дали причину убивать.
Он медленно поднял голову, обнажая клыки, которые сверкнули в лунном свете.Его тело напряглось, мышцы вздулись под шерстью, его дыхание было глубоким и угрожающим.
Он не рычал.Он смотрел.Как хищник, которому уже всё равно, сколько крови он оставит на своей земле.
— Чёрт...
— Он здесь!
— ОТКРЫВАЙ ОГОНЬ!
Но было поздно.Морак вырвался вперёд с неестественной скоростью.
Второй охотник не успел поднять ружьё.Клыки сомкнулись на его горле.
Глухой хруст.Тело рухнуло на землю, обмякшее, безжизненное.
Третий развернулся, направив дуло ружья прямо на него.Но Морак исчез.Прежде чем охотник понял, что произошло, он уже летел в воздухе, сбитый ударом когтистой лапы.
Он упал, захрипел, корчась от боли.
Я смотрела на всё это, не в силах двинуться.Кровь наполняла мой рот, мои лапы были словно каменные, но я всё ещё дышала.
Я видела, как Морак движется в бою — быстрый, беспощадный, яростный.
Он не просто убивал их.
Он разрывал их.
Он мстил.
За меня.
Четвёртый охотник дрожал, пятясь назад, его руки тряслись, когда он пытался зарядить оружие:
— НЕТ! НЕТ!
Но Морак уже был перед ним.
Одно движение когтей — и человек захрипел, оседая на землю.
Остался только один.
Последний.
Тот, кто наступил мне на живот, кто издевался надо мной, кто смеялся над моей болью.
Его глаза расширились от страха, когда он увидел, как его товарищи лежат мёртвыми вокруг него.
Он дрожал, его губы подрагивали:
— Пожалуйста... — он упал на колени, его руки задрожали. — Не надо...
Морак приблизился медленно, давя на него одним своим присутствием.Я видела, как его когти впиваются в землю, как его грудь тяжело вздымается от ярости.
Он переключил взгляд на меня.Его глаза стали темнее, полными звериной ярости и боли.
Он чувствовал всё, что я пережила.
Каждую пулю.
Каждую секунду мучений.
Каждую каплю моей крови, что стекала в землю.И он был на грани безумия.
Морак замер, его грудь тяжело поднималась и опускалась, но глаза были прикованы только к одному человеку.К последнему ублюдку, который осмелился причинить мне боль.
Я видела, как мышцы его лап дрожат от сдерживаемой ярости, как его когти с силой вонзаются в землю, оставляя глубокие борозды в сырой почве.Он не двигался, но в этом молчании была скрыта буря.
Последний охотник дрожал.
Он знал, что проиграл.
Его тело тряслось от страха, дыхание сбилось, губы подрагивали.»:
— Пожалуйста... — он захрипел, пятясь назад, его глаза бегали в поисках пути к спасению.
Но выхода не было.
— Я... я просто выполнял приказ... Я...
Морак сделал шаг вперёд.Только один шаг.
И этого было достаточно, чтобы охотник захлебнулся в панике:
— Пожалуйста, не убивай меня!
Он упал на колени, его руки дрожали, и в этот момент я почувствовала, как боль внутри меня сменяется чем-то другим.
Я не хотела прощать.
Моя кровь была на его руках.
Он смеялся, когда я корчилась от боли.
Он наступал мне на живот, причиняя мне мучения.
И теперь он умоляет?
Лицемер.
Я встретилась взглядом с Мораком.
Он видел, что я хочу.
Он чувствовал моё желание.
Я не просила милосердия.
Я просила справедливости.
Моя стая не прощает тех, кто пытается её уничтожить.Я наблюдала, как челюсть Морака напряглась, как его мышцы дрогнули в последнем сдержанном движении.
А потом он рванул вперёд.
Охотник даже не закричал.Морак сбил его с ног, клыки сомкнулись на его горле, разрывая плоть за одно мгновение.Тело дёрнулось, затем обмякло, захлебнувшись в собственной крови.Капли упали на землю, красные, как алая печать.
Тишина.
Они все мертвы.
Морак стоял над телами охотников, его шерсть вздыбилась, дыхание тяжёлое, почти звериное.Я почувствовала, как тьма начинает заволакивать сознание.
Боль.
Кровь всё ещё текла из ран, моё тело отказывалось подчиняться.Я глубоко вдохнула, но мои лёгкие сдавило тупой, раскалывающейся болью.
Я была истощена.
Слишком много крови.
Слишком много ран.
Я теряю силы.
Я почувствовала, как лапы дрожат, и в следующий момент рухнула на землю.Но перед тем, как моё сознание провалилось в темноту, я услышала его голос.
Глубокий.
Испуганный.
Гневный.
— Держись, малявка.
А потом всё исчезло.
Тьма.Я падала в неё.Падала глубже и глубже, словно меня затягивала бездна, холодная и бесконечная.
Где-то далеко, словно сквозь толщу воды, я слышала голоса.Они были приглушёнными, искажёнными, как эхо.
Кто-то звал меня.
Кто-то рычал от злости.
Но я не могла ответить.
Моё тело не слушалось.
Я тонула.
Вдруг что-то тёплое коснулось меня.
Голос.Грубый, глубокий, но полный тревоги.
— Не смей, чёртова малявка... Ты не имеешь права...
Морак.
Я не умерла.
Я попыталась открыть глаза, но веки были слишком тяжёлыми.Всё вокруг было размытым пятном, но я почувствовала, как меня несут.
Руки.
Сильные, крепкие.
Они держали меня так бережно, словно я была самой драгоценной вещью в этом мире.
Я слабым усилием попыталась вдохнуть, но каждый вдох отдавался в теле резкой болью.
Пять пуль.
Три лапы прострелены.
Бедро.
Живот тоже.
Но я всё ещё жива.
"Какого чёрта?"
Лес вокруг нас двигался.Я ощущала движение, слышала, как листья шелестят под быстрыми шагами, как ветви задевают плечи Морака.
Он бежал.
Со мной на руках.
Его дыхание было тяжёлым, но не от усталости.
От злости.От страха.От...
Я почувствовала, как его сердце бешено стучит.Сильнее, чем когда-либо.
Он был напуган.Я никогда не видела его таким.Но даже сквозь боль, сквозь тьму в своём разуме, я знала одно:
Он не отпустит меня.
Никогда.
Гул голосов раздался впереди.
Я услышала вой.Вся стая ждала нас.
Я почувствовала, как чьи-то руки схватили меня, как кто-то кричал, отдавая приказы:
— В дом старейшин! Срочно!
— Принесите горячую воду и бинты!
— Где целитель?!
"Целитель?"
"Значит, я всё-таки жива?"
Я пыталась открыть глаза, но смогла лишь слегка приоткрыть веки.
Размытые фигуры.
Люди.
Волки.
Лица, искажённые тревогой.
Но один взгляд я различила сразу.
Морак.
Он стоял рядом, его грудь тяжело вздымалась, зелёные глаза горели мрачным огнём.Он не сводил с меня взгляда.Я открыла рот, пытаясь что-то сказать, но голос не слушался меня.
Морак склонился ближе, его лицо застыло в жёсткой, почти угрожающей маске.Но в его глазах я увидела не злость.
А страх.
— Ты больше никогда это не сделаешь, — его голос был хриплым, едва сдержанным. — Слышишь, малявка? Никогда.
Я еле заметно улыбнулась.
А потом темнота поглотила меня снова.