1 глава
Антон заходит в квартиру, скидывает чёрные кеды, зажимая задники носками, и забегает в комнату, поворачивая дверной замок.
С кухни доносится противный гогот пьяных людей, звон стаканов, вилок и посуды. Громкие разговоры, кажется ни о чем, редкий мат и тихая музыка.
Родители празднуют начало лета, пригласив друзей и знакомых. Всего за небольшим столом собралось около десяти человек. Антона такая компания не устраивала, и чтобы не попадаться на глаза отчиму, он делает всё, как можно тише.
***
На улице уже темно, но редкие фонари освещают небольшие части дороги. Столбы были полностью заклеены, кое-где закрашены, а подростки иногда срывали с них наклейки, радостно пихая их под чехол телефона или в карман. Только на высоте метров двух, до куда могли достать единицы, сохранились самые интересные картинки. Антон, один из тех, которые могли достать до верха, всегда проходил мимо, разглядывая, переливающиеся в свете фонаря или солнца, наклейки.
Шастун опускает голову, чтобы не споткнуться о небольшие сорняки, пробившиеся через асфальт. Тут росли и ромашки и одуванчики, которые иногда выдергивали дети, катающиеся здесь на самокатах или скейтах. А эти растения порой мешали им. В прочем, это одно из немногих мест города, где дорога была хоть немного ровная. Хотя, это и городом-то особо не назовёшь. Скорее перевалочный пункт для уставших путешественников, большая, но почти опустевшая, деревня, пристанище для наркоманов и алкоголиков и других отбросов общества. Ночью выходить из дома было крайне опасно, а если и приходилось, то ходили исключительно на носочках или полусогнутых ногах, чтобы не привлечь внимание опасных жителей.
Наверное, именно этого Антон не боялся, ибо, спокойно воткнув проводные наушники в уши, продолжил шагать по дороге, изредка отрывая глаза от белых носков кед.
***
Время перевалило за полночь, календарь показывал первое июня. На небе сгущались тучки, поднимался ветер, а воздуха почти не хватало. Душнота обвела весь городок, от чего становилось жарко.
Шаст останавливается в одном из дворов. До дома идти далеко и так неохота, хотя глаза уже слипались. Парень садится на качели. Поджимая ноги и обвивая их руками, он кладёт на колени подбородок, и прикрывает глаза, вытаскивая наушники.
Редкий шум машин, тихий шорох травы, чьи-то громкие разговоры, доносящиеся из приоткрытого окна. Под эти звуки и засыпает.
***
Просыпается от криков. Раскрыв глаза, он видит, как из дома напротив выбегают взволнованные женщины, держащие детей за руки, и мужчины с малышами или домашними животными на руках. В воздухе витали паника и напряжение. Антон медленно встаёт с качелей, но тут же садится, когда до его ушей доносится грохот, сотрясающий землю. Люди начинают отбегать от дома, крича и плача. Кто-то переживает за имущество и ценности, которые уже не спасти, кто-то просто рыдает в плечо соседу по несчастью.
Среди этой массы Шастун находит глазами парня своего возраста, помогающего выйти из дома оставшимся.
Антон подбегает к нему, дёргая за плечо, и узнаёт, что же произошло.
Старая серая панелька, вероятно построенная на болоте, начала разрушаться ещё лет двадцать назад. Власти не обращали внимания на жалобы жителей, отмазываясь более важными делами. А сегодня строение не выдержало, первый этаж начало затапливать в очередной раз из-за прорвавшихся труб в подвале.
Антон кивает головой, слушая спокойный и хрипловатый голос парня.
— А как тебя зовут? — мнётся Шаст.
— Арсений, — улыбается тот отходя от подъезда.
— Приезжий?
— Да. Заехал к родителям, а тут такое. А ты чего?
— Пошёл погулять и уснул на качелях.
— Лучше иди домой, — зевая говорит Арсений, поворачиваясь к толпе. — Скоро приедут службы, надо людей разогнать, чтобы не мешались, и проход освободить. Тебе далеко идти?
— Около часа, вероятно.
— Смелый? Ты же знаешь, что ходить ночью опасно.
— Родители начало лета празднуют, не хочу видеть пьяные рожи, — Антон поправляет лямку рюкзака на плече.
— Напиши, как дойдёшь, — юноша протягивает телефон со своим набранным номером, ожидая, пока Шастун перепишет его к себе.
— А хотя, подожди, — он куда-то отходит, а потом возвращается. — Я тебя отвезу. Родители за всем проследят.
Арсений берёт парня за запястье, ведя к чёрной Тойоте Королле, года девятнадцатого. Стильный салон, отделанный кожей, приятной на ощупь, руль и приборная панель были без потёртостей и пятен. Антон оглядывает машину изнутри, поражаясь чистоте в ней. На заднем сиденье не лежат документы, шапка или кепка, куртка, книги, зонтики и подобного рода вещи. Ремни аккуратно прилегают к спинкам, как-будто их не трогали со времён покупки.
Арсений аккуратно приземляется на сиденье рядом, нажимая на кнопку. Фары загораются, в машине начинает играть радио и дуть из кондиционеров. Шастун откидывается на спинку, прикрывая глаза, слушая звук мотора машины, выезжающей со стоянки.
Попов подъезжает к нужному адресу, который заранее узнал у парня, и поворачивается к пассажиру. Кудрявая голова лежит на ремне, тихо посапывая. Арс толкает Шастуна за плечо, говоря, что они приехали и пора выходить. Антон нехотя раскрывает глаза и отстёгивается.
— Тебя проводить? — спрашивает Попов.
— Нет. Спасибо, что подвёз, — парень улыбается сонной улыбкой, покидая теплый, приятно пахнущий хозяином, салон.
***
На часах пол пятого утра. В квартире тишина, значит все разошлись. Антон снимает обувь, проходя в комнату. В углу стоит незаправленная кровать, окна закрыты плотными шторами, в другом углу — стол, заваленный тетрадями, бумажками и прочей ненужной фигнёй. Небольшой шкаф с вещами, тумбочка у кровати, ковёр посреди комнаты. И всё. Антон плюхается на кровать, мечтая поскорее заснуть. А ещё он мечтает уехать из этого, вечно серого, города. Он долго копил деньги, не обедая или подрабатывая грузчиком или кассиром в маленьком продуктовом. Шастун хотел уйти после девятого, но никуда поступить не смог. Денег на переезд и учёбу не хватило.
***
Проходит всего неделя, прежде чем Антон снова встречается с Арсением. Они решили погулять по улочкам, болтая обо всём подряд.
— Арс, а как ты переехал? — Шаст смотрит в голубые глаза собеседника не моргая.
— Сначала копил деньги, поступил в универ, а потом переехал. А что?
— Это сильно затратно? — игнорируя вопрос, задаёт второй парень.
— Если снимать квартиру, то конечно. Ты хочешь уехать?
— Да. Но боюсь, что не найду жильё и не поступлю.
— Я могу помочь. Как только ты сдаёшь оставшиеся экзамены, подаём документы куда ты хочешь, а потом я помогу тебе уехать.
— Мне не на что жить в Омске. Там же наверняка даже снимать квартиру дорого, — Антон пожимает плечами, смотря на Попова.
— Поживёшь у меня, если хочешь конечно.
— Блин, Арс, спасибо большое.
— Скажешь мне это, когда будешь лежать подо мной, — ухмыляется старший.
— Попов, блять! — кричит Шастун, толкая друга в плечо.
***
Наконец, экзамены позади, как и въевшиеся в память лица одноклассников и учителей, порой неприятных и надоедливых, классы, ставшие родными за семь лет, любимая парта и стул, зелёная стеклянная доска, на которой было так приятно писать, и атмосфера..
Антон стоит на сцене, подпевая одноклассникам песню Басты. В уголках глаз скапливаются слёзы, нос начинает щипать. Шастун был рад, что всё закончилось, что теперь он уедет с Арсением в Омск, чтобы поступить в университет, что станет наконец свободным. Забудет про родителей, невзрачный город, полный загадок и преступности. Забудет моменты из детства, от которых голова гудит, а тело ноет, вспоминая старые раны. Одновременно неприятно, мерзко и больно. Больно покидать родные улочки, свою комнату, да всё!
Антон допивает последние строчки, быстро вытирая влажные щеки рукавом. Он смотрит зелёными глазами в толпу, находя Арсения. У того улыбка сияет на лице, будто он выпускается, будто он счастлив.
Будто у него начинается новая жизнь.
Буду рад подписке на тг imsosvd
https://t.me/imsosvd