9
Сону по привычке потянулся к бутылке пива, как замер с вытянутой рукой. А вдруг Рики позовёт на свидание? А потом, как обычно, не даст себя поцеловать. Если честно, Ким так устал сдерживать себя. Да он даже смирился с тем, что он старше него на четыре года, ну, хотя бы не пять лет. Спасибо и на этом. Ким закрыл холодильник в магазине и прикрыл глаза, нервно посмеиваясь с себя и потирая переносицу.
Так, спокойствие. Только спокойствие…
Если один день не выпьет алкоголя, то не умрёт же? Не умрёт, да? Зато от отшивания Нишимуры точно можно было сдохнуть. Как можно быть настолько упрямым и буквально недосягаемым?
Обычно это Сону добивались другие. Пытались насильно поцеловать и всё такое. Но вот с появлением Рики в его жизни всё будто бы поменялось местами. Это одновременно плохо и хорошо… Он уже и сам не знает, что думать насчёт этого.
В итоге Ким покупает пачку молока со вкусом банана.
Он посмеивается с себя и от нелепости ситуации, уже сидя на качелях и выпивая то самое злосчастное молоко.
Его странные мысли отвлекает вибрация сотового. Сону тут же вытаскивает его из кармана джинсовки и моментально глупо улыбается. А вот и наш недосягаемый сэнсэй пишет.
Птица Обломинго:
Чем занимаешься?
Ким вновь смеётся. Ещё вчера ночью Сону переименовал контакт «Рики-сэнсэй» на «Птица Обломинго». А всё потому, что Нишимура постоянно обламывает его на самом интересном.
Сону:
Вот сижу на качелях… пью и думаю кое о ком. А ты?
Птица Обломинго:
И что же ты пьёшь, маленький алкоголик-хен?
Сону закатывает глаза на такой ответ. Алкоголик-хен? Да ладно! Что за издевательство такое? Не всё ведь так плачевно… Не запустил ведь Ким себя настолько. Или, всё же, запустил? Кто знает. Наверное, пора перестать оправдывать себя и начать смотреть правде в глаза.
Сону:
Я пью молоко! Банановое молоко! Ты о чём, вообще?
Птица Обломинго:
Я вот только-только вернулся домой.
Птица Обломинго:
Точно пьёшь молоко? Я могу приехать и проверить это.
— Ничего себе, — нервно фыркает Ким, не выдержав. Они даже не встречаются, но этот парень уже незаметно и медленно начинает контролировать его. Хотя Сону понимает, что Рики желает лишь лучшего для него.
Сону:
Проверь😏
Я ведь знаю, что чист. Я точно не обманываю тебя…
Птица Обломинго:
В тот раз ты меня обманул, хён…
Птица Обломинго:
Я сейчас приму душ и приеду к тебе. Подождёшь часик?
Сону:
Конечно, я подожду)
Удивительно. Сону почему-то смотрит на свои конверсы и задумывается. Всё, что происходит сейчас, это действительно так удивительно. Сэнсэй, на которого Ким запал с первого взгляда, теперь сам делает к нему какие-то шаги. Пишет, приезжает за ним, до дома провожает. Только вот не даёт себя поцеловать, даже коснуться, чтоб его. Но это ведь поправимо. Возможно, они прямо сегодня исправят это небольшое недоразумение. Ким действительно надеется на такой расклад, чего уж таить.
Если бы не день рождения Ханбин-хена… Интересно, как бы всё было сейчас, если бы не день рождения Ханбина? Сону вдруг становится любопытно, каким образом Ханбин и Рики познакомились.
Может быть, судьба с самого начала вела к тому, чтобы в конце концов Сону и Рики встретились друг с другом?..
Ким точно не уверен, ответит ли ему Бин-хен на звонок, когда набирает его номер и ждёт гудки. Ведь старший очень занятой. И вряд ли можно застать его свободным. Однако Сону сегодня везёт. Ханбин отвечает сразу после нескольких гудков.
— Сону-я, — слышится голос старшего, который заставляет Сону улыбнуться.
— Что такое? Что-то случилось?
— Что-то должно случиться, чтобы я тебе позвонил? — спрашивает Сону с улыбкой.
— Не отвлек?
— Ты позвонил мне очень даже вовремя, как раз собирался домой, — ответили ему по ту сторону. — Сегодняшняя смена была адской! Моя смена закончилась несколько часов назад, однако меня задержали, как и всегда.
Бесконечно жаловаться на работу — это так в стиле Ханбин-хена.
— Неудивительно, — охнул Сону, вспоминая свои рабочие дни в больнице. Ничего хорошего. Он даже на какой-то миг обрадовался из-за того, что безработный. Хотя… так не должно было продолжаться.
— Бери отдых.
— Ага, в нашей больнице нехватка медиков, фиг отправят в отпуск, — недовольно говорит Ханбин, а Сону удивляется из-за того, что работа иногда доводит даже таких спокойных людей, как Ханбин-хён. Но надо было хоть как-то зарабатывать…
— Вот бы ты пришёл работать к нам снова.
— Ни за что, — нервно рассмеялся Ким, аж испугавшись от такой идеи. — Знаешь, когда я уволился с работы, я себе сказал, что больше не вернусь в эту гребаную больницу!
— Никогда не говори никогда, — в шутливой манере отвечает Ханбин, тихо посмеиваясь.
Сону также невольно смеётся.
— Ты на дороге, что ли? — услышав звуки ветра и машин, поинтересовался Ким.
— Да, — отвечают ему мгновенно, — сегодня довольно-таки ветрено, сейчас закрою окна, чтобы звуки не мешали тебе.
— Не знаю, но я тоже на улице, и у меня почему-то всё спокойно.
— Ты же сам говоришь, что живёшь на краю света, а там у тебя всегда спокойно, — в очередной раз шутит Ханбин, не выдержав. Сону закатывает глаза. Эти шутки для него достаточно привычны.
Каждый второй шутит о том, что Ким живёт буквально в заднице города. И Рики единственный человек, которому, видимо, фиолетово на это. Он просто молча приезжает, без всяких слов довозит до дома. Казалось бы, слишком идеальный парень…
Но всегда ведь бывает хоть какой-то изъян? Сону немного тревожно от таких навязчивых мыслей.
— Действительно, — выдаёт он с иронией.
— Хочу жить в центре города и не убиваться по таким пустякам. Я как только прихожу домой, никуда больше не хочу выходить. Долгая дорога на автобусе выжимает из меня всю энергию.
— Надеюсь, ты хотя бы найдёшь себе парня с крутой тачкой, — желает ему старший от всей души. — Который согласится с тобой пойти хоть на край света. На самый настоящий.
Сону, который лениво выпивает из трубочки молоко, чуть ли не давится от неожиданности. А что, если такой человек уже появился? Ким так надеется, что Рики не временный человек в его жизни. Если он, всё же, временный… Это так разочарует его, честно. Ким такого удара от судьбы точно не выдержит.
— Кстати… — решает сменить тему Сону, ему становится неловко отчего-то.
— Что такое? Рассказывай. Как раз застрял в пробке, — шумно вздыхает парень по ту сторону провода. — Так что могу болтать с тобой примерно… примерно полчаса уж точно.
— Рики, — неуверенно выдаёт Ким, — твой друг, который пришёл на твой день рождения. Мы с ним неплохо так заобщались, так вот… Мне стало любопытно, откуда ты его знаешь.
— Рики? — удивленно переспрашивает Ханбин. Его голос почему-то звучит с радостью, стоит ему вспомнить о своём друге. — Он с тобой общался? Точно?
— А что? — не понимает он, чуть нахмурив брови.
— Рики обычно молчаливый и неразговорчивый парень, — задумчивым голосом произносит Ханбин. — Хотя раньше был ещё хуже.
— Ты можешь немного рассказать о нем? — с неким смущением просит Ким. И очень надеется, что Ханбин-хен не станет как-то дразнить его и спрашивать о том, а не запал ли он на Рики. Потому что это слишком очевидно.
Но Ханбин-хен, в отличие от Джей-хена, был не особо любопытным человеком. Ким даже не может представить себе, что было бы, если бы он спросил что-то такое у Джея. Кажется, он остался бы под бесконечными вопросами. Джей-хен начал бы паниковать, хмуриться, а потом задавал бы миллион вопросов. Однако сейчас не об этом. Ким просто уверен, что Ханбин-хен не станет так вести себя. Он обязательно даст время, чтобы Сону мог подумать обо всём вдоль и поперёк.
— Рики, — слышится тяжёлый вздох, и это уже настораживает Кима, — когда я впервые встретил его, он был таким юным. Ему было лет тринадцать-четырнадцать.
— Вау, — с изумлением произнёс Сону. Он и не мог подумать о том, что они знакомы достаточно давно, — он был ещё ребёнком.
— Помнишь, когда ты практиковался у нас? — вдруг спрашивает Ханбин. — Ты ещё учился во втором курсе медицинского, а я работал в травматологии.
— Тогда пациентов было очень много, — с некой тоской ностальгически произнёс Сону. — Помню, ты едва ли успевал и бегал из стороны в сторону.
— В те времена в травматологии я был единственным медбратом, который работал на дневной смене, — Ким прямо сейчас чувствует, как Ханбин улыбается. Но с огромной грустью. — Рики поступил к нам в критическом состоянии.
Тогда запомнился лишь один случай очень даже чётко. И это…
— П-подожди… — Ким начинает заикаться, чувствуя, как ему становится тяжело дышать. — Только не говори, что он тот самый…
— Да, тот самый мальчик из Японии, который всей душой мечтал стать великим айдолом, — с
большой тоской отвечает Ханбин, а Сону чувствует не только ком в горле, но и крупные мурашки по всему телу. Да не может быть…
Ким тогда был обычным студентом. Однако очень хорошо запомнил тот самый день. Ту суматоху в больнице. А для Кима будто бы время остановилось. Именно тогда Сону впервые пожалел о том, что решился поступить в медицинский. Потому что слышать чужие крики, рыдания, истерики — это было настоящим психологическим испытанием для него.
— Он же ради этого даже прилетел в Корею, Сону.
Сону в те времена был всего лишь неопытным студентом, который глупо хлопал глазами и понятия не имел, чем вообще можно помочь человеку, который буквально боролся за свою жизнь.
Ким и сам не понимал, почему же этот мальчишка никогда не выходил из головы. Он всего-то помнил его без сознания и весь в крови, почти что умирающим. И то, как врачи изо всех сил пытались спасти ему жизнь.
И каждый раз, приходя в больницу на практику, Сону первым же делом спрашивал у Ханбин-хена о состоянии этого мальчика.
— Он же потом…
— Да, он очнулся после нескольких дней.
— Ты ведь говорил, что врачи ему сказали, что, возможно, он никогда не сможет ходить… А потом…
А потом практика Сону подошла к концу, и он вновь вернулся к учёбе. После он просто забил на эту ситуацию. Ведь проблем у него хватало. Да и одногруппники его начали ругать из-за того, что он слишком сентиментальный для будущего медика.
— Сону, ты не знаешь? Выносливость — это второе имя Рики. Для него нет ничего невозможного, понимаешь? — говорит ему Ханбин, а его голос звучит с искренним восхищением. — Каково это — человеку, который буквально жил танцами, узнать о том, что он, возможно, никогда не сможет ходить?
— Это ужасно, хён… — Сону не находит себе места, чтобы не заплакать, но он пытается не выдать себя. Чувствительность даёт о себе знать. Ему больно за него. За своего сэнсэя.
— Смотря на него сейчас, ты ведь никогда не подумаешь, что он пережил такие ужасные вещи. Есть ещё много вещей… Но я хочу на этом остановиться, Сону. Надеюсь, ты не обидишься. Это слишком личное, — виноватым голосом выдаёт Ханбин. — Могу сказать, что я очень восхищаюсь им и ценю его. Я многому учусь у него, хоть и он намного младше меня.
— Спасибо, хён, что рассказал мне об этом…
Вскоре Сону прощается с ним, но всё равно такая информация не отпускает его. И это ведь далеко не всё, что Ханбин рассказал. Он многое утаил, Ким в этом уверен.
Сону хотел бы жить без этой правды, ни о чем не переживая и утопая в собственных проблемах, однако он должен был знать об этом. Так было суждено.
Что-то ему подсказывает, что всё, что происходит сейчас, неспроста. Казалось, что даже то, что он каким-то неожиданным образом решился пойти на курсы японского, всё это было спланировано с самого начала. Неважно, кем или чем. Вселенная, Боги, Судьба?.. Кто-то или что-то ведь постоянно сталкивает их.
Неудивительно, что впервые увидев Рики-сэнсэя, Сону почувствовал в глубине души что-то необъяснимое. Что-то невообразимое.
А когда Рики пишет о том, что едет к нему и уже скоро будет, сердце парня уходит в пятки. Он понятия не имеет, как себя вести с ним.
— Привет? — улыбается Рики в недоумении, когда Сону садится в его машину. И сразу ведь замечает что-то неладное. — Ты в порядке?
— Да-а, — неуверенно отвечает Сону, хоть и постоянно отводит взгляд, не в силах смотреть ему прямо в глаза. Он всё ещё не может поверить, что перед ним сидит тот самый мальчик, которого несли на носилках весь в крови и без сознания. От воспоминания Сону невольно жмурит глаза. Просто не может быть…
Он вновь поднимает на него взгляд и смотрит на него с блестящими глазами.
«Спасибо, что выжил...» — проносится в мыслях его, пока смотрит на него безгранично.
Ему так любопытно всё. Так хочется узнать обо всём. И о том, как Рики преодолел все свои трудности и как в итоге пришёл к преподаванию… Сону не пережил такую трагедию, но какого черта он потерял смысл жизни? Ведь Нишимура, в отличие от него, буквально борется с этой жизнью до сих пор…
— Я не понимаю… — прерывая тишину и глядя на Сону растерянно, отзывается Рики. — Что с тобой случилось и почему ты смотришь на меня своим трогательным взглядом? У тебя точно всё хорошо?
— Рики, — голос его невольно дрожит, Сону буквально рискует расплакаться перед ним, — ты понимаешь, что я давно потерял смысл жизни? Тебе это нормально? Ты не пожалеешь потом, что связался с таким мрачным человеком, как я?..
Ким и сам не вникает, что на него нашло, когда он спрашивает об этом. Он чувствует себя самым жалким человеком в этот момент и будто бы давит на него. Но всё так и было, на самом деле… Однако ему очень важно узнать о том, нужна ли Рики такая очередная никчёмная «проблема» по имени Сону…
— Ты опять пьяный, что ли? — Нишимуре остаётся лишь потеряно улыбаться. Сону лишь мотает головой, отрицая это.
— Хён, а ты понимаешь, что бесконечно гоняясь за смыслом жизни, в итоге потеряешь лишь себя?
— Я не уверен…
— Просто прими жизнь такой, какая она есть. Со своими минусами и плюсами, — тихо шепчет Рики, глядя на него своими глубокими глазами.
— Искать смысл бессмысленно.
Ким сглатывает. И больше всего в этот момент ему хотелось только одного.
— Можно подуть? — Сону находит в себе смелость, чтобы вытереть слёзы, которые невольно покатились по щекам.
— Что?
Пока Рики в очередной не понимал его, Сону приблизился к нему и подул прямо в губы.
— Я не пьяный.
И двое глядят друг на друга несколько секунд (бесконечно), прежде чем Рики не выдерживает и накрывает его губы своими.
Сону может поклясться, что сегодня день, когда он выжил из ума от настоящего счастья.