7
-Ром...
-что? Что ты забыла на этот раз?
-не нужно так со мной разговаривать, товарищ полковник Чернов. - Т/и рассердилась на Рому.
-что ты хочешь? - Рома сел рядом.
-у тебя есть прокладки.
Рома застыл
Т/и, сдерживая раздражение, повторила:
- где их взять?
Рома, сидящий рядом, уставился на нее с явным непониманием. Он был полковником, военным человеком, и запрос на прокладки выбивался из его обычного круга общения.
- Прокладки? - переспросил он, словно пытался разобраться в сложном военном термине. - Что это за вооружение? Новое пополнение на складе?
Т/и сдержала смешок. Его реакция была предсказуемой, но в то же время и невольно забавно.
- Рома, - сказала она с укоризной, - это не оружие. Это... нужно женщинам.
На лице Ромы промелькнуло осознание, сменяющееся краснотой на щеках. Он почесал затылок, выглядя совершенно сбитым с толку.
- А... - промямлил он, - я ... не знаю. Может, в медпункте? Или... в магазине?
Т/и вздохнула. Она поняла, что лучше было бы спросить кого-нибудь другого. Но с другой стороны, реакция Ромы была столь забавной и милой, что ей жалко было заканчивать этот маленький театр абсурда.
- Ладно, - сказала она, улыбаясь. - Забудь. Справлюсь как-нибудь. А вот чай бы не помешал.
Рома, освободившись от тяжести неловкого момента, встал и пошёл на кухню. Он все еще был немного сбит с толку, но уже без растерянности. На лице у него играла легкая улыбка. Он знал, что справиться с любой ситуацией, даже с такой необычной, как поиск женских гигиенических средств. А Т/и наблюдала за ним, и ей стало тепло на душе от мысли о том, что рядом с ней находится не просто жестокий полковник, а заботливый и чуткий человек.
Т,/и сходила в медпункт и после они легли спать.
Рома боялся притронуться к ней. Вдруг ей будет это не приятно из-за того случая. Т/и всегда засыпала на спине, а в руке крыло плюшевого гуся.
Рома любовался ей, он хотел поцеловать ее.
Свет луны, проникающий сквозь занавеску, рисовал на лице спящей Т/и мягкий, нежный отблеск. Плюшевый гусь, зажатый в руке, казался символом её беззащитности и детской нежности. Рома наблюдал за ней, его сердце переполнялось любовью и нежностью, смешанной с остатками боязни прикоснуться. Тот случай еще отдавал эхом в его памяти, оставляя после себя ощущение вины и бережного отношения.
Но в этот раз страх был слабее. Его любовь была сильнее. Решительность всплыла на поверхность, сбрасывая с себя цепь сомнений. Он не мог больше терпеть эту растянувшуюся вечность расстояния между ними.
Осторожно, но уверенно, он протянул руку и обнял её. Его пальцы легко коснулись её кожи, чувствуя нежное тепло. Т/и прижалась к нему во сне, её дыхание стало ровнее и спокойнее. Он почувствовал, как её тело расслабилось в его объятиях, словно наконец-то нашедшее убежище.
И вот уже он наклонился, не боясь разочарования или отторжения, и поцеловал её. Не быстрый, не страстный поцелуй, а нежный, ласковый, полный бесконечной любви и заботы.
Рома прижал её к себе, чувствуя её тепло и ритм её сердца. Плюшевый гусь затерялся между ними, став немым свидетелем их воссоединения. С мыслями о ней он уснул.
Утро было спокойным, ведь перед новым годом тренероврк не было.
-ромашка... - т/и хотела обнять его, но того не оказалось рядом. - и где ты есть?
Она одела штаны и новогодний колпак и пошла на кухню.
-доброе утро Т/и!
-доброе утро Чаев. А товарища командира не видел?
-неа, он с утра уехал. Новые же прилетели. Новогодний призыв.
-ого, думала он толкьо осенний и весенний. Все мужчины?
-говорят там и семь девок. Так что за своим командиром следи.
-ЧАЕВ! - т/и и Чаев рассмеялись. - слушай я даже твоего имени то не знаю. Все по фамилии.
-Влад, ужасное емя! - Чаев закатил глаза.
-а тебе подходит, такое гордое и властное, ладно я на кухне. Что на завтрак сегодня?
- омлет с сыром.
-АБАЛДЕТЬ! Я ДУМАЛА КАША!
Они посмеялись и пошли в столовую. Т/и боялась что ЕЁ командира, ее любимого, уведут эти девки. Оставалось надеяться только на то, что они попадут к Саше.
Столовая была пуста, только звук шуршащей упаковки из-под сока изредка нарушал тишину. Т/и с Чаевым уселись за стол, и перед ними появились две тарелки с пышными омлетами. Аромат сыра смешивался с легким запахом кофе, создавая уютную атмосферу.
- Слушай, Влад, а ты знаешь что-нибудь про этих «новогодних новобранцев»? - спросила Т/и, отрезая кусок омлета.
- Только то, что их много и среди них действительно есть девушки, - ответил Чаев, отпивая глоток сока. - Говорят, они прошли очень серьезную подготовку. Настоящие профессионалы.
Т/и вздохнула. Мысль о том, что её командир может увлечься одной из этих девушек, не давала ей спокою. Она представляла себе самые разные сценарии, и ни один из них не был приятным. Ее передёрнуло, когда подумала о том, что он переспит с кем то из них. Рома же не такой... Или т/и снова ошиблась...
- А ты думаешь, он вообще способен на такое? - тихо спросила Т/и, голос её едва слышно дрожал. Кусок омлета вдруг показался ей безвкусным, а сыр - приторным.
Влад пожал плечами, его взгляд скользнул по тарелке. - Рома? Сложно сказать. Он... непредсказуем. Но в общем и целом, парень он хороший. Просто... немного ветреный.
Эти слова ударили Т/и как холодный душ. «Ветреный»... это мягко сказано. Она вспомнила их встречи, его шутки, легкомыслие... всё это теперь рисовало совершенно другую картину. Картину, где он легко мог закрутить роман с одной из красивых новобранцев, а потом так же легко забыть об этом.
- Может, он просто дружелюбный? - пробормотала она, пытаясь убедить саму себя.
Влад улыбнулся горько. - Дружелюбие бывает разным. Не думай плохого пока нет повода. Хотя... я бы на твоём месте побыла поближе к нему эти дни. Не давать ему случайно забыть о тебе, понимаешь?
Т/и кивнула, чувствуя, как в ней бурлят противоречивые эмоции. Ревность, страх потери, и в то же время - неуверенность в своих чувствах. Она встала из-за стола, оставляя половину омлета. Еда потеряла всякий вкус. Ей нужно было найти Рому. И быстро. Подозрения грызли её изнутри, и ей нужно было узнать правду, какой бы горькой она ни была.
В столовую зашли Рома и Саша и толпа новобранцев. Омлет стал поперек горла. И Т/и смотрела на этих девок, что клеились к Роме.
-товарищь командир, а у вас есть жена? - одна из девок притронулись к нему но тот убрал ее руку.
-во первых, БЕЗ РУК, во вторых Я ЖЕНАТ, в третьих Я СВОЮ ЖЕНУ ЛЮБЛЮ!
Т/и отпустило но что-то все равно душило.
Но это «что-то» было не ревностью, а глубоким чувством неуверенности в себе. Т/и поняла, что её реакция была не только на поведение девушек, но и на её собственные сомнения. Она всегда сомневалась в себе, в своей привлекательности, в своей способности удержать Рому. А теперь эти сомнения усилились.
Она наблюдала, как Рома с холодной вежливостью отстраняется от навязчивых новобранцев. Его слова были чёткими и недвусмысленными: «Я женат, и я свою жену люблю!». Но в его глазах Т/и увидела не только твердость, но и какую-то скрытую грусть, будто он хотел сказать ещё что-то, но не мог.
Саша, заметив всё это, подмигнул Т/и. Он понял, что её мучают не только страхи измены, но и сомнения в своих силах.
Саша и Рома взяли свои торелки и направились к Чаеву и Т/и за стол.
-доброе утро, Воронёнок. - сказал Рома и улыбнулся.
-доброе утро - немного дрожащим голосом ответила Т/и.
Чаев и Саша заметили это и переглянулись.
После завтрака Саша подтянул Т/и в сторону. - Слушай, малышка, ты не должна забывать, какая ты классная. Рома - счастливчик, что ты у него есть. Не дай этим дурочкам сбить тебя с толку. И не забывай, я всегда на твоей стороне, - сказал он, приобнимая сестру.
Его слова подействовали как бальзам на рану. Т/и почувствовала прилив сил и уверенности. Она решила поговорить с Ромой не о ревности, а о своих сомнениях. Она хотела, чтобы он знал о ее чувствах и что она нуждается в поддержке так же, как и он в её любви.
-я тебя так люблю, Саша! - она обняла его очень крепко.
-и я тебя, мой мышонок.
-товарищь командир - донёсся женский голос - а ваша жена обнимается с другим мужчиной. И говорят что любят друг друга.
Рома сорвался с места. Он даже не подумал что это был Саша.
-а Саш, это ты, фух! Я уже подумал... - Рома виновно посмотрел на Сашу.
-тоесть я ещё и изменьщица? - крикнула на него Т/и.
-ты чё? Ахренела так с командиром общаться? - Рома был зол, утро не задалось.
-не смей разговаривать так с моей сестрой - Саша закрыл ее собой.
Девки наблюдали за ними.
-семь нарядов вне очереди по кухне! - сказал Рома и смотрел на Сашу.
-Рома, перегибаешь!
-не чего слышать не хочу.
Воздух сгустился. Т/и чувствовала себя оскорблённой, её радость от поддержки Саши быстро сменилась горьким ощущением несправедливости. Она была не только обвинена в измене, но и оставлена наедине с гневным Ромой. Слезы подступали к глазам.
Саша, видя её страдание, сделал шаг вперед, намереваясь вступиться, но Рома прервал его жестом. Его лицо было бледным от злости. - Не вмешивайся, - прошипел он через зубы. - Это между мной и моей женой.
Он повернулся к Т/и, и его взгляд был настолько холодным и обвиняющим, что она отшатнулась. - Наряд вне очереди - за неуважение к командиру и распространение лживых слухов. Уборка кухни всю неделю, - сказал он с ледяным спокойствием.
Т/и не смогла ничего сказать. Горло сжалось от слез, а в голове путались мысли. Она не ожидала такой реакции. Она хотела только поделиться своими чувствами, получить поддержку, а вместо этого получила наказание. Она чувствовала себя преданной и одинокой.
Саша с беспокойством смотрел на Т/и. Он хотел заступиться, но понял, что сейчас любое вмешательство только усугубит ситуацию. Он знал Рому хорошо: когда его гнев достигает пика, любые аргументы бесполезны.
Девушки-новобранцы, наблюдавшие за сценой, поспешно отвернулись, понимая, что они стали невольными участницами семейной драмы. Воздух наполнился напряжением, которое можно было потрогать. Т/и почувствовала прилив горькой обиды и беспомощности. Она опустила голову, сдерживая слезы, и поняла, что ей нужно время, чтобы разобраться в этой ситуации и найти силы простить Рому. Но сейчас ей оставалось только смириться с несправедливым, по её мнению, наказанием.
Дни, проведенные за изнурительной уборкой кухни, тянулись бесконечно. Тяжелая работа, оскорбления от строгих надзирательниц, и полное молчание Ромы - все это сломило Т/и. Она чувствовала себя одинокой и брошенной. Даже поддержка Саши, хоть и была непреклонной, не могла полностью заглушить чувство несправедливости. Рома не приносил извинений, он просто игнорировал её. Его молчание было хуже любых упреков.
Вечерами, возвращаясь в комнату, изможденная и уставшая, т/и видела Рому в комнате, который снова спал на диване.
Она не понимала, почему Рома так жесток. Разве его любовь не сильнее этой глупой обиды?
Однажды вечером, Саша застал Т/и плачущей. Он присел рядом, обнял её и тихо сказал: - Хватит, малышка. Ты не заслуживаешь этого. Завтра я поговорю с Ромой. Я заставлю его извиниться.
Но утром Саша вернулся с удрученным лицом. - Он не хочет слушать, - сказал он тихо. - Говорит, ты сама виновата. Что ты провоцировала его ревностью и недоверием.
Т/и впала в отчаяние. Она чувствовала себя совершенно бессильной. Её любовь к Роме была так велика, но он не хотел это видеть. Ей казалось, что их отношения на грани разрыва.
И в какой то момент ей стало понятно, что так будет лучше!