4
Несколько недель спустя. Ёна так и жила дома у Хисына, а Джэён по традиции частенько приходила. Бабушка хотя не полностью поправилась, но настаяла на том, что ей нужно домой в Пусан.
День 24,как Ким Джэён видит Хисына и Ёна, которые смеясь общаются весь день. Уж сильно начали уши болеть.
Хорошо, что сейчас этой курицы нету дома и можно хорошенько наслаждаться.
— Наконец-то эта баба ушла... — про себя прошипела Джэён печатая что-то на ноутбуке, — Мы все детство были вдвоем, а теперь что?
Хисын: — Ревнуешь? — в шутку рассмеялся Ли, пялясь на экран телефона и сидя рядом с девушкой.
— Я? Тебя? Пф, мне проще ревновать ту курицу. Ты — как говорится, не рыба, не мясо, — улыбнулась Ким ярко.
Хисын: — Спасибо, «Недохудожник»!
— Я больше не буду готовить для тебя рамён. Уж сильно ты пожалеешь, — она встала с места и взяла в руки первую поподавшуюся подужку и начала бить парня.
Джэён бежала за Хисыном и кричала,«Оскорбления караются казнем!». А Ли бежал, пытаясь найти укрытие.
Когда оба упали на пол, чтобы отдышаться Ким подняла руки. Вдруг глаза Хисына увидели странные следы на запястьях и моментально понял.
Хисын: — Джэён? — с холодным и низким голосом произнес Ли, — Дай руку.
— Чего? Хочешь еще люлей получить? — подняла Джэён брови.
Парень просто силой взял ее руки открыл рукава. На запястьях есть браслет, которую дарил Ли на ее прошлое день рождение, а за ней следы пореза.
Хисын: — Ты резала запястья?! — закричал парень и вскочил с места, все еще крепко держа ее руки.
— Хисын... — девушка закрыла запястье, — Да это давно было...
Хисын: — Не ври, Ким Джэён! До того, как ты уехала в Пусан я надевал этот браслет и следа не было. Да какая, к черту, разница?! Зачем ты это сделала?! — заорал Хисын на девушку.
В глазах Кима наворачивались слёзы и глаза покраснели. Ей вовсе не хотелось вспоминать время, когда она была в Пусане. В квартиру зашла О Ёна держа в руках пакет с соджу и пялилась на ругающихся. В этот момент Джэён просто вырвалась из рук Хисына и взяв телефон убежала из квартиры.
***
Сердце девушки бешено стучалось. Джэён быстрыми шагами спускалась по холодной лестнице, так как лифт был занят. Холодные стены, ночь и Ким Джэён бежащяя вниз споткнулась о собственные шнурки и упала. Затем естественно громко рыдала. Но, не рыдала из за того, что ей больно, а из за того, что ее окончательно добили страдания. Депрессия, стрес, болезнь, чувства ненависти и виновности к себе.
Пару год назад, Джэён ушла в Пусан. Сказала маме, Хисыну, что уезжает туда, чтобы помочь пожилой бабушке. В самом то деле она ушла туда, потому что хотела избавиться от всей боли, которая так и звенело в груди. Сердце сильно сжималась и ужасно болело, из за всякой проблемы. Целыми днями Джэён пила, чтобы стереть себе память. Однажды даже это не действовало и Ким начала резать свои запястья, чтобы углушить моральную боль. Сколько бы она старалась не думать о смерти 3 людей, это не выходило с ее головы.
***
Ёна: — Куда это она? — в недопонятии стояла девушка и подошла к Хисыну, который стоял с выпученными глазами и с лохматой прической.
Ли просто отдает в руки Ёна подушку и выбегает из дома, чтобы искать Джэён. Хорошо, что Ким Джэён все еще сидела на скамейках на улице.
Хисын: — Джэён...— виновными глазами, Ли садится на колени прямо перед ней и берет ёё холодные руки, — Извини... Прости меня. Я просто ужасно волновался, не стоило кричать на тебя. Хочешь я буду танцевать баллет? Или... Целый месяц буду оплачивать твои расходы? Давай прямо сейчас куплю тебе вкусняшки?
— Баллет, — строго проговорила Ким.
Хисын: — Что прости?
— Станцуй баллет, прямо сейчас, — улыбнулась Ким, — Давай, быстрее.