Глава 22.
Я сидела, прижавшись к Лалону, перебирала его белую шерсть в руках и не могла собрать себя воедино. Мыслей, чувств, эмоций было много. Они все раздирали меня на части. Волк успокаивающе порыкивал и тыкался мне носом в волосы.
Я зашептывала свои раны, пока ждала Дария. Я не решилась пересечь ворота Сонхаура. Поэтому, когда он ставил меня на землю он несколько раз на меня оглянулся и сказал:
– Пожалуйста, не уходи, не сбегай.
Я каждый раз отвечала, что я буду тут. Но я видела панику в его глазах. Он не мог не вернуть Кори, ему нужно было доставить мальчика в Дом. Но при этом было страшно отпускать меня.
Я и в правду могла ведь убежать прямо сейчас.
«Он догонит, Эстер» – снисходительно сказал мне Лалону. Увидел мой возмущенный взгляд. «Ты так громко думаешь, до меня долетают обрывки»
«Правильно ли я поступила?»
«Все правильно, что от сердца»
«Лалону, я тебя любила всегда за то, что ты не нудел. А сейчас ты разговариваешь как Илма»
«Ты, видимо, забыла, как я разговариваю. Дурашка»
Он взъерошил мне волосы и фыркнул. Я улыбнулась. По Лалону я скучала... И как было прекрасно снова быть рядом. Но... если я останусь тут. Что будет в Радельме с теми, кого я оставила? А что будет с Лалону, я не хочу больше с ним расставаться.
«Эстер, можешь не думать хоть немного?»
«Нет!»
«Ты поговоришь с Дарием, вы придете к какому-то решению»
«Даже ты не знаешь к какому!»
«А с чего я должен знать все?»
«Ты всегда все знаешь»
«Ошибаешься. Но я рад, что ты слышишь свое сердце»
«Даже если оно говорит мне неправильные вещи?»
«А кто сказал, что неправильные?»
«Как я могу... остаться тут. Там бабушка... Элайза. Они ждут меня. А еще там несколько детей осталось»
«Доверься Судьбе»
«Дикое царство на тебя плохо влияет!»
Он затрясся, я оглянулась и поняла, что мой тотем смеется. Я улыбнулась и обняла его крепче.
«Ты осуждаешь меня?»
«Это ты сама себя осуждаешь.»
«Я предаю память своих предков»
«Любовью?»
«Как я посмела полюбить его?»
«Он сделал тебе что-то плохое или твоим предкам? Конкретно этот человек?
«Нет»
«Тогда хватит городить чушь, ребенок!»
«Я не ребенок»
«Учитывая, как ты теперь целуешься... наверное, соглашусь»
«Лалону!!!»
Он снова рассмеялся. Через какое-то время я услышала быстрый шаги, почти бег.
«Ух, как бежит обратно. Думает, что опять погоню за тобой надо устраивать. Бедный парень. Горжусь тобой»
Я пихнула в бок тотема и встала. Элерин остановился около меня, Дарий впился в меня взглядом. Я увидела, как он облегченно выдохнул, а мышцы стали расслабляться.
– Ты здесь.
– Я же сказала, что не уйду. Не соврала. Будем считать, что... я больше никогда не буду врать. Даже чуточку, будет моей платой за всю ложь, что здесь была.
– Опять что-то платить собралась, – поморщился Дарий, спрыгивая с Элерина.
Я пожала плечами и улыбнулась.
– Куда, ты сказал, мы пойдем?
– В Триндари, это в получасе отсюда. Чтоб поговорить без лишних ушей и хвостов. Просто как Дарий и Эстер. Как мужчина и женщина.
«Как мужчина и женщина? Он точно разговаривать собрался? Эстер, не забудь помыться, у тебя уже ноги воняют»
«Заткнись, Лалону!»
Да, на расстоянии он был более заботливый. Я и забыла, как он комментирует все мои действия.
– Что ты сказал в Доме?
– Что я нашел Кори и взял твой след. Вернусь, как найду. У нас есть несколько дней в запасе.
– А ты разве не должен выполнять всякие дела?
– Дня три смогут без меня обойтись. Есть кое-что более важное.
Он подошел ко мне и взял меня за руку, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев. Я слегка сжала его ладонь, и он приобнял меня. Всматривался в мое лицо, проводил рукой по моим скулам, лбу, губам.
– Я тебе ни разу не говорил, о чем сильно сожалею... я считаю, что ты невозможно красивая.
Я прикрыла глаза и прижалась щекой к его ладони. Он погладил большим пальцем мне висок, а затем едва осязаемо прикоснулся губами к нему.
– Ты поедешь со мной? – спросил Дарий. – Элерин очень быстрый.
«Он думает я не смогу угнаться? После таких слов я не разрешу тебе передвигаться не со мной»
– Лалону сам меня повезет, – ответила я с усмешкой.
– Приятно познакомиться, Лалону, – обратился Дарий к тотему.
«Передай ему, что мне уже не очень»
– Э-э, а он не очень, – хихикнула я. – Я хотела бы сказать по-другому, но я же больше не вру тебе.
Я запрыгнула на тотема, кивнула мужчине, барс тронулся с места и мы двинулись в сторону деревеньки. Лалону бежал быстро, иногда обгоняя Элерина, затем замедлялся и я готова была поспорить, что видела превосходство в его глазах, а его оскал был похож на улыбку. Выпендривается...
Элерин ускорился, Дарий улыбнулся. Я зарычала, обнажив клыки и мы побежали с Лалону быстрее, обгоняя их.
– Эй, – крикнул мужчина. – Что за гонка?
– Хочешь побежать на своих двоих? – спросила с вызовом я.
– А ты сможешь? – спросил он, когда Элерин нагнал нас, и мы замедлились.
– Это мое любимое занятие.
– Бегать?
– Да.
– Тогда... мы можем побежать? Догоните нас потом?
«Эстер, ты и так потная. Мойся потом тщательнее»
Дарий слез с Элерина и протянул мне руку, чтоб помочь спуститься. Я хотела спрыгнуть сама, но разве можно отказать мужчине, который так преданно на тебя смотрит? Я вложила руку в его ладонь и соскользнула вниз, прямо в его объятия. Мы замерли, обнимая друг друга. Я слушала его биение сердца и хотела прижаться еще сильнее.
Но как можно быть еще ближе?
«Тебе рассказать? Я думал, ты хорошо запомнила прогулки по лесу весной. Помнишь двоих лосей?»
Я засмеялась, а Дарий удивленно посмотрел на меня.
– Лалону просто такой... забавный, – смущенно сказала я.
– Выглядит не очень, – честно признался Дарий.
– Он только с виду свирепый.
– Побежали?
– Попробуй, догони!
Я резко выбралась из его объятий и рванула в сторону деревни. Я увидела, что Дарий меня нагоняет и стала ускоряться. Легкие начали приятно болеть, а мышцы заныли от приятной нагрузки. Гораздо более приятной, чем тренировки по танцу.
Я бежала и бежала, начала ловить ртом воздух. Сноровка, видимо, немного подрастерялась. Но я была счастлива бежать быстро и без оглядки.
– Поймал! – заключил меня в объятия Дарий.
– Никто раньше не мог! – возмутилась я. – Я просто давно не бегала.
– Да-да, конечно, – сказал он шепотом и прикусил ухо.
Во мне поднялась волна тепла, которая расплылась по всему телу. Такие уже были раньше, но в этот раз было сильнее, мои руки и щеки стали гореть, стало резко жарко. Возможно, потому что между мной и Дарием больше не было секретов, и я чувствовала себя гораздо свободнее.
Его рука скользнула по моей шее и горлу, крепче прижимая меня спиной к его груди.
– Мы добежим до деревни или нет? – хрипло спросила я.
– Ты не устала?
– Нет, конечно.
Мы снова побежали и остановились только, когда показались первые домики. Я оглянулась на тотема и спутника, бежавших сзади.
– Я думаю, в такой маленькой деревней на волка не обратят внимания. Не бойся, Лалону, – обратился к нему Дарий и взял меня за руку.
– Он передает тебе, что не боится, можешь за него не беспокоиться, – улыбнулась я.
Триндари была самой обычной деревней, где люди занимались выращиванием фруктов, овощей, пасли коз и овец. Сельское хозяйство было очень развитой. Я обратила внимание, что домики были маленькие, но очень цветные.
– Куда мы идем? – спросила я. – Не похоже, что тут сдают комнаты.
– У меня тут свой дом, – ответил Дарий.
– Со служанками вроде Фуины?
– Нет, он без служанок. Возможно, там пыльно. Я появляюсь здесь раз в полгода.
– Водишь девиц на разговоры?
– Ты ревнуешь? – усмехнулся он.
Я рассмеялась, а он лишь погладил меня по руке и снова поцеловал пальцы.
– Я не ревную, ты же сказал, что ты мой.
– Безусловно.
Дом Дария ничем не выделялся на общем фоне, обычный с садиком, где росли цветы.
– А за ними кто ухаживает?
– Я плачу соседу, чтоб он иногда ухаживал.
– Хорошо, что тут нет всяких Фуин. – Я покачала головой.
– Она неплохая.
– Да очень любит тебя как сына и все такое. Говорила, чтоб я уходила и не мешала тебе.
– Что? – зарычал Дарий.
– Она смешала аконит с папортникком и добавила его в леденцы, он вызывает у нас бесконтрольные проявления звериной сути. Ее задумка была в том, чтоб я напала на тебя, и ты сам меня...
– Ты не нападала на меня, была очень... – он выдержал паузу, подбирая слово, – ласковой. Нервничала, когда Радж зашел, но меня обнимала только.
Я опустила голову, кажется, щеки порозовели.
– Почему, Эстер?
– Я не буду тебе повторять, что уже было сказано. Ты знаешь причину.
Он легонько улыбнулся и опалил горячим дыханием шею.
– А что нужно сделать, чтоб ты это повторила?
– Поесть, например?
Я присела на крыльцо, пока Дарий пошел купить у кого-то из соседей тушу курицы или куропатки, а если повезет, то и готовое мясо. Мест для трапез тут особо не было, он сказал, но люди были готовы продавать, что было у них в доме.
Он вернулся через пять минут, неся корзину с продовольствием. Я втянула носом воздух и почуяла запах граната, инжира и апельсинов, и кажется, куропаток. Он открыл дверь и впустил меня в дом. Было прохладно, так как дом находился в тени. Он принес ведра с водой, где мы вымыли руки, я ополоснула лицо, смыла большую часть крови и грязи.
– Я могу нагреть сейчас купальню, она небольшая, быстро пар пойдет. Поешь и пойдешь мыться. Чтоб не в холодной.
– Давай так, да.
Дарий вернулся из купальни с мокрыми волосами и стал накладывать еду.
– Так быстро нагрелось? – спросила, скользнув взглядом по каплям воды, стекающим по телу.
– Я в холодной искупался. Держи. – Он протянул мне тарелку с мясом и рисом.
– Спасибо.
– А что вы обычно ели? – спросил он осторожно.
– Дома?
– Да.
– Сыр, творог, утиные яйца. Мясо, конечно же. Нужно много и хорошо питаться, чтоб не замерзать.
– Тебе жарко тут?
– По началу было да, но я привыкла. Меня удивляли ваши купальни, так много пара! Кошмар какой-то, – я засмеялась и заметила, что Дарий неотрывно смотрит на меня.
– Ты скучаешь, да?
– Есть такое. Но я не знаю по чему я скучаю. Я знаю, что того моего дома больше нет. Я даже не знаю нужна ли я там кому-то. Я волнуюсь о бабушке Илме, это родная сестра Ракши, и о своей сестре, ее родной внучке – Элайзе. Ей восемь лет. Она... не разговаривает с тех пор.
– Мне очень жаль.
Я кивнула и отпила чаю. Дарий в это время пододвинул мне блюдце, где лежали аккуратно отделенные зерна граната. Я усмехнулась.
– Мне закрыть глаза, чтоб ты меня спустил с высоты?
– Ты все еще ее боишься?
– Да.
– У вас же много гор.
– А кто сказал, что я покорила все вершины? Как ты связал себя с Элерином? – вдруг спросила я, давно интересующий меня вопрос.
– Мы возвращались домой обратно, как услышали жалобное мяуканье, пошли проверить и увидели, что детеныш барса попал под обвал, я достал его. Но у него были сломаны задние лапы. Я уговорил отца забрать котенка с собой. Когда вылечил... мы не сразу установили связь. Элерину тут было тяжело без связи, барсы любят места похолоднее. Но с призывом духа эта проблема решилась. Но... он остался одиночкой среди остальных. Я установил связь, когда умер отец. Так как моим спутником стал не солнечный лев, то я больше не мог претендовать на звание царя.
– А если бы мог...
– То Солен убил бы меня скорее всего по-тихому. Мне было двенадцать, когда умер отец. Некоторые могли возмутиться ему на троне, сказать, чтоб занял пост регента, пока я не вырасту. Мать долго злилась на меня, говорила, что я струсил. С тех пор мы с ней тяжело общаемся. А какие у тебя были отношения с...
– Теплые, хотя я проводила много времени с Илмой. А отец, когда мне исполнилось четырнадцать, косо смотрел на каждого моего друга.
– У тебя было много друзей?
– Было... но немного. Но он в каждом юноше видел что-то подозрительное. Одного поклялся веником избить.
– Веником, – засмеялся Дарий. – Не очень-то сурово. Ты... кого-нибудь любила?
– Мне нравились некоторые мальчишки, я пыталась даже целоваться.
– Пыталась? Это как?
– Ну там было что-то слюнявое и противное.
– Ты хочешь съездить домой же, да? – спросил он, я молча кивнула. – Тогда давай съездим.
– А тебя отпустят?
– Не сразу, но да. В конце концов, я не обязан все время выполнять приказы Солена.
– Нет?
– Я такая же династия, как и он. Хоть и титул царя у него, но я не обязан беспрекословно все выполнять. Я же... не поехал на Север.
– Я была бы очень рада увидеть Илму, если она жива... А что дальше?
– Я бы хотел... – он прокашлялся. – Чтоб ты стала моей женой.
– Мне всего восемнадцать, – захихикала я.
– А во сколько у вас выходят замуж? – удивленно спросил он.
– Обычно, не раньше двадцати. Но в среднем... в двадцать два. Но, конечно, есть и ранние случаи. Но это редкость. Я считаюсь еще... и правда волчонком. Нестабильным и неуравновешенным. Поперлась же я сюда непонятно зачем... – я грустно покачала головой.
– Эй. – Он оказался около меня, сел на колени и обнял мои ноги. – Посмотри на меня. Не вини себя за то, что было. Ты ничего плохого не сделала. Ты просто – маленькая раненая волчица. Пожалуйста, не плачь.
Он крепче прижался ко мне, а затем нашел мои губы и стал целовать, мягко и нежно. В этих поцелуях можно было утонуть.
– Так ты станешь моей женой? – спросил он снова. Я посмотрела ему в глаза, которые смотрели на меня с такой надеждой и любовью, несмотря на всю ложь, несмотря на мои поступки. Он все еще хотел быть рядом со мной. – Я буду о тебе заботиться, никогда не причиню тебе боли, я скорее сам себе сердце вырву, чем сделаю это, я буду беречь тебя как самое ценное в моей жизни. Ты и есть – самое дорогое, что у меня есть. Я твой, отныне и навеки.
Я просто расплакалась и скатилась к нему в руки, утыкаясь ему в шею и целуя ему кадык, чувствуя, как он вздрагивает и гладит меня по волосам.
– Конечно, стану.
Он стал зацеловывать мое лицо, называя меня снова маленькой волчицей.
– Там купальня нагрелась, – сказал он слегка отстранившись. – Я взял тебе что-то из одежды, что нашел в твоей комнате, но ты можешь взять мою рубаху, если тебе в ней будет комфортно спать. Я пока пойду приготовлю постель.
– Хорошо. Мы завтра возвращаемся?
– Пока нет.
– А что если... меня не примут остальные?
– Кто? Шойдра не имеет права, Сараби до этого дела нет. Солен? Тоже не думаю, что его в нынешнее время волнует, кто будет моей женой.
– Должно, если это я. Я... не смогу снова быть вдалеке от Лалону.
– Ты сможешь взять его с собой. Возможно, сразу не стоит раскрывать, что он тотем. Но, пожалуйста, не переживай. Никто не причинит тебе боли.
– Ладно, – ответила я и пошла в купальню.
Впервые в жизни я радовалась пару в купальне, грязь и кровь легко отмывались, а горячий воздух помог расслабиться мышцам. Я окатила себя прохладной водой напоследок и вышла.