Глава 16.
Свадьбы в Радельме играли в начале лета, в ту самую пору, когда солнце в наших краях становится ненадолго ласковым и теплым. Молодая зеленая трава еще мягкая, а вокруг цветут маленькие белые цветочки, от которых пахнет медом. Я все время забываю их название, хотя бабушка Илма мне сотню раз говорила.
Свадьбу двоюродной сестры Мари я хорошо запомнила. Мне было пятнадцать уже. Мы все собирались в доме ее матери, моей тетушки по отцу. Собирались ближе к вечеру, тетя доставала белые ткани, а Мари вставал в центр, чтоб шили прямо на ней. Я и расшивала ей подол, а Элайза сортировала бусины. У меня дело шло медленно, я не любила рукоделие, но ради Мари терпела эти скучные занятия, так как понимала, что для нее это важно.
Бабушка Илма толкла сушеные ягоды и всем варила морс, а другие женщины пели, предварительно открыв окна, чтоб Мать Луна нас услышала. Я до сих пор помню те песни...
Долина зеленая моя, скрытая среди суровых гор,
Что мы увидим, когда окажемся дома?
Расскажи мне истории все, что случились с тех пор.
Расскажи мне о любви и счастье, которые тебя посетили.
Расскажи мне о боли и тягостях, что обрушились на голову твою.
И сколько бы лет нам ни было,
Мы будем помнить тебя,
Долина зеленая моя.
Там, где леса зовут меня,
А река кричит о чем-то большем.
Там, где мама заплетала косы мне,
А папа учил стрелять из лука во тьме.
Мой дом там, где горит в камине огонь.
Мой дом там, где ветер играет с тобой.
Мой дом там, где пасется на лугу пегий конь.
И ты навсегда только мой.
Лучше всех получалось петь у моей мамы, она умела выводить даже те слова, что плохо рифмовались.
Свадьба была прекрасна. Я впервые ощутила трепет в груди тогда, когда увидела, как Кристиан отбрасывает фату и проводит пальцем по щеке невесты. Я не знала, что прикосновения могут быть не только просто прикосновениями, а чем-то большим, наполненными эмоциями и чувствами. Мне рассказывали, но я не понимала.
В тот день я поняла, что глаза невесты и жениха горят не от веселых напитков, а от чего-то большего.
Я смотрела в зеркало в своей комнате с бешено колотящимся сердцем, вспоминая поцелуй в Тигрином Доме. Мои глаза блестели как тогда у сестры. Я может и была в чем-то наивна, но я не дура. И понимала, что влюбилась. И все, что я хотела, чтоб этот поцелуй повторился. А еще, чтоб он длился дольше.
Мы ненадолго задержались в гостях, вернулись почти сразу после поцелуя. Радж, опять же увязался с нами. Они сейчас вдвоем сидели с Дарием внизу и что-то обсуждали касаемо политики. Когда мы шли домой... Дарий даже не взглянул на меня, словно боялся чего-то.
Хватит страдать ерундой, Эстер!
Я взяла книгу и пошла в комнату Кори. Ведь, в конце концов, я сюда приехала, чтоб продолжить с ним заниматься.
Я постучала в дверь, а затем вошла в комнату. Мальчик смотрел на меня с ехидцей.
– Чего улыбаешься? – спросила я.
– Сестренка, а ты бы стала женой Дария?
– И чего тебе приходят в голову такие мысли? Открывай книгу, будем учиться.
– Вы целовались! – воскликнул он, совершенно не обращая внимания на мои попытки начать делать что-то полезное.
– Да, жаль, что ты это увидел. Ты еще ребенок.
– Ты думала, я не видел, как люди целуются? Видел! А еще я видел на улице как коровы...
– Не-е-ет! – покачала я головой. – Открывай книгу. Со мной тему поцелуев ты обсуждать не будешь.
– Так коровы и не целовались... – недоуменно пожал он плечами.
– Кори! Ты хочешь меня довести как всех своих нянек?
– Ни в коем случае, сестренка! Просто, это же так интересно.
– Ничего интересного, давай садись пиши буквы. У тебя они все еще кривые выходят.
– Покажи, как нужно, – вдруг сказал он.
Я напряглась. Я умела разговаривать на языке Дикого царства, умела читать и понимать. Но писать... Да, буквы знала. Но чтоб быстро и красиво писать... О, Мать Луна! Ну как можно было угодить в такую ситуацию? Причем сама же ее и создала.
Кори следил за мной внимательно, пододвинул ко мне поближе лист с писа́ло. Я слегка улыбнулась и вывела букву, на которую начинается мое имя. Имя я училась писать.
– А дальше? – продолжал пытать меня мальчик. Я стала продолжать писать аккуратно и медленно. – Я вот быстрее пишу.
– Я специально так пишу, чтоб ты запоминал как надо! А ты, вот, торопишься и выходит все как курица лапой.
– Ладно-о-о.
Кажется, выкрутилась. Кори сидел писал буквы, выводя аккуратно каждую букву, тяжело сопел и даже язык достал. Спустя несколько минут он глянул на меня, а затем хитро улыбнулся.
– Знаешь, что я взял с собой?
– А?
Он тут же соскучил, добежал до своих вещей, которые еще не успел разложить нормально и достал... книгу!
– А ее точно можно брать? – робко спросила я.
– Кто мне запретит?
– Если ее хватятся, а ты скажешь, что брал читать, то к этому отнесутся очень...
– Ой, и так все знают, что я странный. Подумаешь, книга о танцах. Скажу всем, что решил стать танридой.
– Кори! – воскликнула я. – Ты что такое говоришь?
– А что? Ходишь весь день красивый, общаешься.
– Ты хоть знаешь... ох, я даже не знаю, как с тобой разговаривать.
– Наливай весь день чай, да танцуй. Много ума не надо.
Я застонала от возмущения. Ну до чего он еще ребенок.
– Ладно, – уже мягче добавила я. – Спасибо большое.
Я взяла книгу и принялась читать, надо будет, конечно, еще и попутно тренироваться каждый день. Но изучать движения тоже хорошо, как и читать историю танцев. Проникаешься атмосферой. Это полезно. Ведь как утверждает автор книги – танец девяти вуалей больше заключается во взгляде и энергии, которую танцовщица передает, а вовсе не в том насколько ритмичны ее бедра.
– Вас зовут на ужин, – заглянула к нам в комнату вечером Фуина. На меня она не смотрела, упорно избегала моего взгляда.
– Сейчас придем, – кивнул Кори. – Ура! Побежали есть. Я так проголодался.
– Если бы ты ел не только сладкое, то таких бы проблем не возникало, – сказала я, когда мы спускались по лестнице.
– Ой, как будто ты не любишь сладкое.
– Люблю, но не в таких количествах.
– А что любишь?
– Малину, – ответила я.
– Это ягоды, а не сладости. А где ты ее ела? – спросил Кори. – Или ты про засахаренную. Ну тогда годиться.
Вот же кости гнилые! Чуть не попалась.
– Да-да, про засахаренную.
– Дорогое удовольствие, – сказал Дарий. Мы уже почти зашли в комнату.
– Просто спросил, – пожал тот плечами. – Дарий, идешь? Я приготовил все для новой партии.
– У нас ужин.
– Зануды.
Я с любопытством оглядела столик, за которым он сидел. На нем стояла доска со светлыми и черными клетками, а на ней стояли резные фигурки.
– Шахматы? – спросила я. Никогда не видела их до этого.
– Да. Умеешь? – спросил Раджа.
– Нет.
– Тогда тебя нужно научить. Как насчет играть на желания.
Я услышала сзади какой-то рокот, оглянулась и поняла, что это было тихое рычание Дария.
– Ладно-ладно, пошутил, – поднял в примирительном жесте ладони Радж. – Рычит он тут.
– Все в порядке? – спросила я, обратившись к Дарию.
Тот посмотрел на меня, моргнул, стал расслабляться.
– Да, Эстер. Хочешь сыграть?
– Нет...
– Точно? Все в порядке, не переживай. Просто, Радж часто жульничает.
– Ах вот ты какого мнения обо мне!
– Ужин! – воскликнула Фуина, внося в комнату огромный поднос с блюдами.
Она составила еду на стол, улыбнулась перед тем как уйти, всем нам. Странно, неужели ее вражда закончилась? Я присела на подушку рядом с Кори. Он обеспокоенно глянул на меня.
– Все в порядке? – спросила я.
– Да, вроде, – покивал рассеяно мальчик.
– Я такой голодный, что готов съесть целого барана. – Радж потирал руки.
Мясо было вкусное, а я заметила, что специи мне нравились все больше и больше. После ужина была небольшая пауза, пока готовился чай.
Дарий все-таки решил научить меня играть в шахматы. Видимо, он переживал, что слишком остро отреагировал на предложения Раджа. Он рассказал названия фигур, как они ходят, и в чем заключается суть игры.
– То есть защищают все короля, хотя он бесполезный...
– Да. Не бесполезный, а скорее беззащитный.
– Тогда бы назвали не король, а наследник. Ребенка было бы логичнее защищать.
Радж посмеивался, глядя на то, с каким терпеливым лицом Дарий выслушивает мою критику относительно игры.
– Эстер, откуда у тебя такой характер? – спросил вдруг он.
– Откуда надо, – проворчала я.
Наверное, я не должна была себя так вести. Но как-то уже сложилось, что при Дарии я не стеснялась проявлять свой характер, хоть и не во всю силу. Но я точно не была излишне почтительной. Это всех устраивало, казалось, что им даже так проще общаться со мной.
– Королева более полезная фигура, она более значимая. Почему так... Почему ее назвали королевой?
– А ты не считаешь, что в жизни так же? – спросил Дарий с легкой улыбкой.
– А?
– Что женщина очень важна, и она очень сильна.
– Возможно.
Я не задумывалась об этом. В моих землях все были одинаково важны, но может это было в моем клане и моем городе? В Диком царстве... Женщины вроде тоже все могли, но в Доме династии... Насколько они были значимы?
– Твоя мать участвовала в правлении? – спросила я аккуратно Дария.
– Да, но она была более агрессивной. Мой отец, царь Тарир, уравновешивал ее.
Значит, то, что происходило в Доме сейчас не столько традиции, сколько решения Солена. Все всегда зависит от конкретного человека.
– А вот и чай!
Фуина подала нам чай и лимонные леденцы. Обычно, я их подавали только к кофе. Я обрадовалась, ведь они мне так нравились, что я готова их есть и без кофе, и вообще круглые сутки. Малину я, конечно, любила больше, как и свежие ягоды. Но в лимонных леденцах был свой какой-то шарм.
Я взяла один леденец и положила на язык. Вкус был приятный, я улыбнулась, глядя на Дария. Он перехватил мой взгляд, сначала улыбнулся, а потом нахмурился.
– Эстер... что с тобой?
– А чт-т-о...
– Твои зрачки увеличились.
Я хотела ответить, но не смогла и начала закашливаться, выплюнула злосчастный леденец, но язык все еще кололо.
– Эстер! – Дарий тут же схватил меня за плечи и стал выглядываться в мое лицо.
Меня бросило в жар, затем в холод. Мир вокруг стал кружиться. Что-то странное во рту. Я аккуратно провела языком по зубам... О нет! У меня вылезли клыки... рот нельзя открывать ни в коем случае. Я же зарычу сейчас.
Тут мир погрузился в темноту, я ничего не видела, как будто на лицо накинули темную ткань. Глаза было проще всего закрыть. Я мало, что понимала. Почувствовала сначала холодный твердый пол, затем оказалась как будто в невесомости. Голова гудела, но сквозь гудение до меня доносился звук шагов и чей-то голос, глубокий и прекрасный, отчаянно зовущий меня по имени. Кто это?
Помимо этого голоса был еще какой-то...
«Эстер!» – воззвал ко мне Лалону.
Я хотела ему послать ответ, но сил не было.
«Эстер, тебя отравили смесью аконита с папоротником... Держись, я передаю тебе силы, но этого может быть недостаточно»
Я умру? Нет, не должна же... Смесь аконита с папоротником. Звучало как что-то знакомое, я точно слышала об этом информацию. Но память отказывалась мне подчиняться.
«Эстер! Сосредоточься! Эта смесь будит звериные инстинкты. Ты можешь быть агрессивной и нападать на людей. Держись!»
Держаться? Но зачем? Я ни на кого не хотела нападать. Мне было хорошо, по правде говоря. Очень тепло и уютно. Тьфу... Зачем мне вливают воду.
– Ты должна попить, маленькая моя, – услышала я глубокий низкий голос. Самый чудесный голос в мире.
Я должна о чем-то помнить... Клыки. Нельзя их показывать. Но я провела языком еще раз, и никаких клыков не обнаружила. Можно расслабиться. Конечно, зачем кусать этого человека? Он так вкусно пахнет, его лучше обнимать.
– Ох! Ты сейчас задушишь меня, – сказал прекрасный голос. – Обнимаешь точно не как маленькая. Открой рот, выпей. Пожалуйста.
Я послушалась.
– Вот и отлично. С тобой все будет хорошо. Просто продолжай пить, пожалуйста.
А ты продолжай меня обнимать.
Тут в комнате появился еще кто-то. Чужой! Надо зарычать. Нет, не надо.
«Эстер, держи себя в руках!» – ворвался голос Лалону.
Тут чужой!
«Я не могу все время удерживать связь. Пожалуйста, будь сильнее!»
– Уходи, – сказал человек с самым лучшим голосом на свете. – Она нервничать начала, когда ты зашел.
– Фуина уже сходила к лекарю, но его нет на месте.
– Понял. Ей вроде хуже не становится. Надеюсь, она придет в себя.
Тут чужак покинул наше логово, я расслабилась, а затем тут же прижалась к теплому телу.
– Ты такая крошечная по сравнению со мной, – услышала я шепот около уха. – Держись, ты же сильная. Я, когда смотрю в твои глаза верю, что ты можешь все. А чем дольше смотрю, тем больше начинаю верить, что и я все могу.
Он провел ласково по моему лицу, погладил мне щеку и прямо едва-едва касаясь тронул мои губы.
– Прости, что поцеловал без твоего ведома. Но... я решил, что так будет безопаснее для тебя и нагляднее для всех остальных. Слышишь, Эстер?
Эстер... он зовет меня по имени. Он говорит о каких-то странных вещах. Поцелуи... Я хочу, чтоб он поцеловал меня снова.
– На самом деле, кроме всего этого... я правда хотел сделать это. Рядом с тобой, я ощущаю себя... собой. Мне не нужно притворяться кем-то сильнее самого себя или наоборот слабее. И рядом с тобой я вспоминаю, кто я есть. Без условностей, титулов. Кажется, что желание строить жизнь возвращается. Эстер...
Я уткнулась носом ему в шею и лизнула, в ответ на это человек рядом со мной слегка сжал мою руку.
– Пожалуйста, не надо. Тебе нужно отдыхать.
Я недовольно заерзала.
– Хочешь обниму тебя?
Я ощутила себя в кольце объятий. А в волосах нежные пальцы, перебирающие пряди. Успокаивающие движения, легкие прикосновения губ к костяшкам пальцев.
– Дарий, – вырвалось с моих губ.
– Да, моя маленькая.
Я ничего не могла больше говорить, хотелось только сильнее и крепче прижиматься к нему, словно это самая правильная вещь на свете.
– Ты обязательно поправишься, и я выясню, что с тобой случилось и из-за кого. Все обидчики будут наказаны. С тобой больше не случиться подобного. Я позабочусь об этом.
Обо мне позаботятся.
Мои плечи расслабились. Я ощутила легкость, такую... какую не испытывала уже несколько месяцев.
Это мой человек. Я его никому не отдам.
– Жар спадает. Тебе становится лучше? Можешь говорить?
Я помотала головой, не соображая, что происходит.
– Спи, просто засыпай.
Я так и сделала, еще раз глубоко вдохнув. И в такой путанице мыслей... я поняла, чем пахнет. Гранатом. Но откуда я это знаю?