➏
⋆ 𑄹 ⭑ ִ ׁ ׅ. ─── Life ─── . ׅ ִ ⭑ 𑄹 ⋆
⭑ ✧ 𝓛𝓲𝓿𝓮 𝓱𝓪𝓹𝓹𝓲𝓵𝔂 ✧ ⭑
✧ 🦋 ──────────── 🦋 ✧
— Знаешь... — прозвучал низкий голос Шима, который прервал неловкую тишину между ними. — Мне иногда кажется, что люди как ты — словно лампочки, весящие на дорогах.
— Лампочки? — скукурузив лицо переспросила Ёнхи. Давненько она не слышала что-то более странное и невнятное.
— Именно. Лампочки, которые освещают темную дорогу... — снова затих он, затем продолжил. — Лампы освещают темную улицу своим ярким светом, тем самым помогая людям. Люди проходят по этой дороге, потому что тут есть свет. Лампа служит очень долго... Затем сгорает, и медленно потухает. Однако воспользовавшись этой лампой, никто не станет его чинить. Всем будет все равно. Люди ибо вовсе не станут проходить по этой дороге, ибо просто заменять старую на новую.
— Эта лампа стоит там не из-за того, что хочет. А из-за того, что у него нету больше выбора, — с насмешкой добавляет Ёнхи.
— Вот и я о том же. Не трать свою улыбку, свои лучики света на других людей. Освободись, почувствуй, что у тебя есть крылья. Тогда, ты взлетишь высоко, словно птица. Наслаждайся жизнью, Ли Ёнхи. Она очень короткая.
— А если я петух или пингвин? — вдруг спрашивает девушка, заставляя Джейка рассмеяться.
— Не будешь, поверь.
***
Сегодняшним днем, Ёнхи хорошенько выспалась. Обычно девушка вставала ранним утром, а сегодня днем. С кухни доносились звуки посуд, а сидящая на втором этаже Ёнхи отчетливо слышала писклявый голос Маргарет.
Маргарет: — Ха-ха, Дже-е-ейк! Ты так вкусно готовишь, вот повезло твой будущей жене. А возможно мне... Ха-ха-ха!
Лениво закатив глаза, Ёнхи поднимается с места. Погладив щенка, она берет сотовый телефон и выходит наружу, затыкая уши пальцами.
______________
Ёнхи сидит за столом, аппетитно поедая бутерброд. Однако за столом есть еще два человека, и наверняка вы догадываетесь кто это.
На столе среднего размера есть куча еды, а по середине стола стоит ваза с алыми розами. Ли нехотя слушает интересный разговор Джеюна и Маргарет, которые бурно обсуждали очень странную тему.
Ёнхи продолжала жевать бутерброд, стараясь не обращать внимания на болтовню двух голубков. Но их голоса были слишком громкими, чтобы их игнорировать.
Маргарет: — Ты бы видел мое лицо, когда он сказал, что я слишком шумная! Как можно назвать меня шумной? Я же просто общительная!
Джейк: — Ну, честно говоря, ты иногда и правда немного...
Маргарет: — Немного что?
Джейк: — Немного похожа на сирену, которая объявляет о шторме.
Маргарет: — О Боже, Джейк! — девушка хлопает его по плечу, смеясь.
Ёнхи фыркает, случайно подавившись своим бутербродом. Закашлявшись, она поспешно берет стакан воды и делает несколько глотков.
Маргарет: — О, ты в порядке?
— Да... просто... — Ёнхи глубоко вздыхает. — Представила, как ты с громкоговорителем бегаешь по пляжу и кричишь: «Внимание! Внимание! Цунами приближается!»
Повисает тишина. Джейк смотрит на неё с удивлением, а затем прыскает со смеху. Маргарет недовольно надувает губы.
Маргарет: — Ну знаешь ли...
Но Ёнхи уже осознала, что сморозила, и, чувствуя, как её лицо начинает гореть, быстро встаёт из-за стола.
— Мне срочно нужно выйти на улицу... Освежиться!
_______________
Вечерний воздух приятно холодил кожу. Ёнхи шла по длинной дороге вдоль берега, чувствуя себя немного глупо. Её мысли метались между раздражением на саму себя и странной тоской, которая поселилась внутри после утреннего разговора Маргарет с Джейком.
— А может, они правда вместе? — подумала она, чувствуя лёгкий укол в груди.
Она глубоко вздохнула, смотря на тёмную воду, когда вдруг её внимание привлёк гулкий звук. Она повернула голову и увидела яркие фары грузовика, несущегося прямо на неё.
Слишком близко.
Слишком быстро.
Тело замерло от шока, но в следующее мгновение сильные руки резко дёрнули её назад, прижимая к твёрдой груди.
Ёнхи не сразу осознала, что произошло. Сердце бешено колотилось. Она чувствовала, как тёплое дыхание коснулось её уха.
Джейк: — Все в порядке? — его голос звучал хрипло, с явной тревогой. — Я испугался, буль осторожнее. Хорошо?
Он всё ещё крепко держал её, словно боялся отпустить. Руки Ли Ёнхи задрожали, а колени косились.