28
Валя
Выстрелы смолкают через некоторое время. Но люди Шипа всё ещё прочёсывают местность, выискивая оставшихся. Сын успокоился и теперь ждёт, когда нас выпустят из этого странного места. Кирилл всё время находится рядом, развлекая его болтовнёй. Я понемногу успокаиваюсь, слушая разговоры здоровяка. Он отзывается о Шипе легко, как будто приятель. Он объясняет мне, кто похитил меня и сына и почему. Дикий, такая кличка у отморозка, похитившего нас. Шип просто потеснил его на территории. Дикий затаился, но потом решил отомстить. Но не напрямую, а через нас.
– Дикому хватило ума организовать слежку, но не хватило сил довести всё до конца, – заканчивает Кирилл.
– Говоришь так, будто жалеешь о неудаче!
– Нет, просто это факты, – пожимает плечами Кирилл. – Такие же факты, как то, что ты – красотка.
Комплимент приятный, но неуместный. На мне засохла чужая кровь. Одежда порвана и в пыли. Я не выгляжу красоткой. Дверь снова распахивается. На этот раз появляется сам Шип и протягивает мне руку.
– Всё кончено. Нужно уехать отсюда…
Я медлю. Мне хочется и схватиться за Шипа, и послать его к чёрту. Я складываю руки под грудью, чтобы не поддаться соблазну. В воздухе повисает плотное напряжение.
– Пожалуй, я пройдусь! – поднимается Кирилл. Мы с Шипом остаёмся в комнате одни, не считая сына. Мой Егор уже клюёт носом, засыпая.
– Ты не хочешь меня видеть?
– Спасибо за спасение, но это случилось по твоей вине.
– Я знаю. Сожалею, – скупо говорит Шип.
Я поднимаю Егора. Но я устала и вымотана, руки немного сводит от тяжести тела спящего сына. Он уже совсем не малыш и весит немало.
– Я отнесу, – предлагает Шип, принимая мальчика на руки. – Они поплатились. Все.
– Меня это ничуть не радует. Я не радуюсь чужим смертям…
В воздухе висит густой запах пороха и крови. Трупы уже убрали, но пятна – тут и там – остались. Я стараюсь не смотреть на них и торопливо иду следом за Шипом. Он укладывает сына на заднее сиденье. Я накрываю Егор своим пиджаком и занимаю переднее место. Неприятность осталась позади, но тело трясёт мелкой дрожью. Нервное напряжение понемногу спадает. Шип стягивает с себя кожаную куртку, накрывая меня ею. Приятное тепло с пьянящим запахом мужского парфюма окутывает меня с головой. – Я отвезу вас к себе, – предупреждает мужчина.
– У меня нет ни сил, ни желания спорить с тобой, Егор. Ты сильнее и опаснее, обладаешь властью. Ты можешь скрутить меня в бараний рог. Можешь заставить идти в твой дом под дулом пистолета. Но всё, чего я хочу сейчас, это принять ванну и заснуть в своей кровати. Больше ничего. Это так мало! Почему ты не можешь дать мне это?
– Потому что я в состоянии дать тебе намного больше. В твоём доме может быть опасно.
– Выставь охрану в три круга, – предлагаю, растирая ноющие виски. – Исключено. Ты ночуешь у меня. Егор уже спит.
– Он может проснуться и испугаться незнакомого места.
– Ты будешь рядом, – возражает мужчина. – Этого вполне достаточно.
Спорить с ним бесполезно. Я просто закрываю глаза и устраиваюсь поудобнее в кресле. Шип понимает меня без слов. Заводит мотор автомобиля. В салоне его машины не играет музыка, поэтому хорошо слышен и рык мотора, и шорох шин по асфальту. – Валя?
Я молчу, плотно сжав губы. Если открою рот, начну кричать или плакать. Я вымотана. Я устала. У меня грязные ноги, кровь на теле… Чужая засохшая кровь. Всё это произошло не по моей вине, а по вине человека, сидящего за рулём тачки, стоящей целое состояние. – Мне жаль, что так вышло. Ты не должна была пострадать…
Надо же! Король преступного мира решил извиниться передо мной. – …Если бы ты переехала ко мне без лишних сцен, ничего этого бы не произошло…
Скриплю зубами от негодования. Егор решил извиниться, но потом всё испортил! Как же он меня бесит! До нервного тика.
– …Ты зря рассчитывала на Германа. Он редкостный мудак. Просто избалованный мажор и трус. Не мужик. Ему бы юбку носить… – продолжает Шип.
Я собиралась молчать и держать язык за зубами. Но не выдерживаю:
– Думаешь, что ты лучше него?! Ты не смог подойти ко мне, как нормальный человек, и просто поговорить. Ты отдал приказ своим людям похитить меня и продолжаешь отдавать приказы, – голос повышается против моей воли. Сын начинает ёрзать на заднем сиденье. – Может быть, ты тоже трус? Предполагал, что я откажу тебе или просто не захочу ни видеть, ни слышать тебя? Не называй трусами других, Егор. Ты и есть самый большой трус. Потому что боялся, что я могу выбрать не тебя, а Германа. Этого заносчивого балованного мажора!
– Ма? – сонно спрашивает сын. – Ты меня ругаешь?
– Не тебя, сладкий. Просто у нашего нового друга такое же имя, как у тебя. Он пригласил нас пожить у него. Хочешь побывать в его доме? – Там интересно? – сомневается сын.
– Понятия не имею. Егор хочет сделать нам сюрприз и ничего не говорит заранее…
Ну что капец.