Ханна
Все ребята были сонные, кто-то еще пьяный, но у всех не было настроение из-за другого. Кто-то готовил завтрак, а кто-то помогал мне с уборкой. Внутри было очень сильное сопротивление самой себе. Я чувствовала как предаю саму себя, но я настраивала свой разум на то, что всё это во благо мне. Орландо стал моим домом, хоть я и прожила здесь чуть меньше года. В Лос-Анджелесе я прожила всю жизнь, но моя жизнь там закончилась вместе с гибелью родителей. По приезду в Лос-Анджелес мне предстоит поход на кладбище. Через неделю будет ровно год, как я потеряла всю свою семью. Каждый раз когда я вспоминаю тот день, я морально умираю, а затем всеми силами поднимаю себя на ноги. Мне никогда не будет легко и я никогда не смогу смириться с тем, что их больше нет.
Когда я поднялась в свою комнату, чтобы проверить, всё ли я взяла, моя взгляд остановился н прикроватной тумбе, где стояла наша с Марком фотография. Я закрыла дверь в комнату, взяла фотографию и села на кровать. Именно сейчас я мысленно прощалась с тем Марком, что был на этой фотографии. Я хочу запомнить его таким, каким он был в тот день: искренний, добрый, заботливый. По моим щекам очень быстро потекли слезы. Моя душа страдала больше, чем страдал разум. Разум понимал, что так будет лучше для нас. Я протерла глаза, а когда подняла их, я увидела Стивена.
— Ты решил напугать меня до смерти, чтобы хотя бы мое тело осталось в Орландо? — нервно посмеялась я.
— Я не хотел тебя напугать.
Он посмотрел на фотографию, что я держала в руках.
— Я боюсь представить, что сейчас испытывает Марк.
— Наверное то же самое, что испытываю я, — шмыгнула я носом. — Это как будто тебя переехал грузовик, сверху упало пианино, потом по тебе пробежался бегемот, а потом эту массу засунули в блендер и сделали смузи.
Стивен скривился.
— А ради чего такие жертвы?
— Наверное, ради нас с Марком.
— Почему ты думаешь, что вам так будет лучше?
Наши мнения со Стивеном могут расходиться только из-за того, что он мальчик, а я девочка. Многие вещи мы видим совершенно под разными углами, а дискутировать на эту тему можно вечно.
— Ханна, нам пора выезжать, — крикнул Маркус.
Я встала с кровати и последний раз осмотрела свою комнату. Как бы тяжело не было, но пришло время прощаться с ребятами. Мы спустились вниз и вышли на улицу.
Каспер уже был на заднем сиденье машины, а мои друзья с прискорбным видом стояли возле нее.
— У вас такой вид, как будто я не уезжаю, а умираю, — я попыталась развеять напряженную обстановку. Ванесса первая подошла чтобы меня обнять. Я чувствовала ее слезы даже сквозь толстовку.
— Ты обещала мне танцы в клубе по скайпу! — напомнила она. Она улыбнулась, но я знала, что скрывается под этой улыбкой.
— Все мои походы в клуб будут только с тобой по скайпу, — пообещала я.
После Ванессы ко мне подошли Эмма и Логан. Эмма пожелала мне удачи в Лос-Анджелесе, а я пожелала им удачи с Логаном. Но именно с Логаном прощаться было намного тяжелее.
— Ты должен мне пообещать, что больше ты не сломаешь ни одной кости в своем теле.
— Я обещаю, что целенаправленно я не буду их ломать. А вот если кто-то другой захочет это сделать, это уже другой вопрос. А еще я обещаю, что приезжать к тебе в гости я буду исключительно в твоих любимых свитерах.
— Ловлю на слове, — улыбнулась я.
Следующий был Стивен.
— Кто же теперь будет наставлять меня на правильный путь? — с грустью улыбнулась я. — Без твоих советов я в первый же день облажаюсь.
Стивен усмехнулся.
— Танцы по скайпу я не обещаю, но ежедневное общение по скайпу я могу обеспечить. Тем более твои советы играют большую роль в моей жизни.
Я обняла Стивена так крепко, как только могла.
Самой последней была Молли. Мы не были с ней так сильно близки, как с остальными ребятами, но именно она знала практически всё про наши отношения. Она никогда не принимала мою сторону или сторону Марка. Она всегда рассуждала объективно. Мы просто молча обнялись, но я знала, что за этим молчанием она желала мне всего самого хорошего.
Когда я подошла к своей машине и уже собиралась в нее сесть, я увидела как подъезжает машина Марка. Мое сердце остановилось на мгновенье, но потом я увидела как за рулем сидел Рик, а на переднем сиденье была Эмили. Она выбежала из машины и побежала ко мне. Ее глаза были влажные от слез, и тут я не смогла сдержать свои слезы. Этот ребенок очень сильно напоминал мою младшую сестру. Внешне они были очень разные, но их маленький мир был очень схож.
— Ты же приедешь когда-нибудь обратно? — с надеждой спросила она.
— Конечно, милая, я приеду, — пообещала я.
Я знала и чувствовала, что Марк наблюдает за нами с заднего сиденья свой машины. Даже если из-за тонированных окон я не могла увидеть его облик, моя душа видела всё. Несмотря на тонированные окна, мы смотрели друг-другу в глаза.
Наши объятия с Эмили длились очень долго. Она не хотела меня отпускать и тогда на помощь пришла Молли. Она взяла Эмили на руки, а я в последний раз взглянула на ребят.
В машине Маркус попытался меня утешить, но его слова были на заднем плане. Я смотрела на ребят до тех пор, пока машина не уехала на другую улицу.
— Вот и всё, — прошептала я.
Это было начало чего-то нового. Часть своего сердце я оставила в Орландо, но я очень надеюсь, что в Лос-Анджелесе у меня получится затмить эту пустоту. Из моих старых друзей только Льюис в курсе, что я переезжаю обратно. Я не собираюсь возвращать общение со старыми подругами, ведь какие они подруги, если они даже ни разу не позвонили мне, когда я была в Орландо?
— Давай остановимся вот в этом мотеле? — предложил Маркус.
— Да, давай.
Он был за рулем десять часов, поэтому передышка нам точно не помешает.
Мы сняли два номера и каждый ушел в свой. Я хотела достать из чемодана свою пижаму и ванные принадлежности, но я нашла кое-что другое. Это было письмо с очень знакомым почерком. Письмо от Марка.
Мои пальцы судорожно открывали конверт, а затем по моим щекам потекли слезы.
"Наверное мне не нужно представляться, ведь ты прекрасно знаешь, от кого это письмо. Сейчас ты сладко спишь на диване в гостиной, а я тем временем пишу эту ванильную чепуху. Чем ближе твой отъезд, тем сложнее мне держать себя в руках. Это письмо не будет о том, как трудно мне придется без тебя. Это письмо будет наполнено благодарностью, ведь ты полностью изменила мою жизнь.
Прошло чуть больше полугода с того момента, как мы познакомились. А я до сих пор помню как ты вышла из своей машины напуганной, но пыталась всем видом показать, что ты деловая колбаса и даже пыталась оплатить ремонт моей машины. Тогда я и подумать не мог, что такая выскочка как ты, займёт большую часть моего сердца.
Я даже помню, когда первый раз испытал чувство, которое очень долго отрицал. Это было в лесу, когда ты сидела напротив меня облокотившись на камень. Я боролся с самим собой. Мне не верилось, что это всё происходит со мной. По щелчку пальцев ты оказалась занозой в моем сердце. Выскочка, которая с первой нашей встрече выносила мне мозг, стала девушкой, от которой я был без ума.
Я был без ума от твоих больших глаз, от твоей улыбки и твоего смеха. Черт возьми, я даже был без ума от твоей бесконечной любви к плюшевым мишкам. Дерзкая, но в то же время очень сентиментальная Ханна покорила мое сердце. Ты была всегда настоящей, ни капли фальши. И именно в тот момент мне стало очень страшно. Я всегда пытался найти оправдание своим чувствам, и так получалось, что я отталкивал тебя, а потом снова притягивал. Не потому что я был эгоистом, а просто потому, что мне было страшно. Зато в те минуты, когда ты была рядом, меня переполняла буря эмоций.
Спасибо за то, что ты смогла починить то, что сломали другие. Мою веру в любовь, в людей, в дружбу. Всё это я обрел только благодаря тебе. Ты была для меня примером, ведь то, что ломало тебя, на самом деле делало тебя только сильнее.
Я не смогу присутствовать на твоей последней вечеринке, ведь так я не смогу тебя отпустить. Но ты можешь не сомневаться в том, что я буду смотреть на то, как ты прощаешься с ребятами. Это будет последний раз, когда я смогу посмотреть на тебя. Ты скорее всего будешь заплаканная, и возможно искать меня глазами, а зная твой характер, ты это обязательно сделаешь. И вот когда мы встретимся глазами, я постараюсь не сорваться и не испортить твое прощание с ребятами. Только ради твоего счастливого будущего я буду молча смотреть на то, как твоя машина уезжает.
Я люблю тебя, Ханна. И всегда буду любить"
Я задыхалась от слез. Мои глаза снова и снова вчитывались в каждое слово.
— Тише, — услышала я нежный голос Маркуса. Он стоял в дверях номера и сделал неуверенный шаг в мою сторону. Глазами он просил разрешения на то, чтобы подойти ко мне ближе и попытаться успокоить. Я кивнула. Поддержка мне была необходима. Хотя бы для того, чтобы я сейчас не прыгнула в машину и не вернулась обратно в Орландо.
Он взял бутылку воды со стола и напоил меня ей как маленького ребенка.
Моя депрессия затянулась на несколько месяцев. Всё это время Маркус был рядом. Мы сняли небольшую, но очень уютную квартиру рядом с нашим офисом. Моя комната была немного больше, чем комната Маркуса. С первой зарплаты я купила всё для уюта, и теперь эта комната действует на меня как успокоительное.
— Может быть сходим сегодня в ресторан? — предложил Маркус за завтраком.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
Он замешкался.
— Если ты уже готова к этому, то да, я приглашаю тебя на свидание. Если нет, то я приглашаю тебя на дружеские посиделки.
Я сделала глоток свежего кофе.
— Во сколько мне нужно быть готовой к свиданию?
Глаза Маркуса загорелись как у ребенка. За эти пару месяцев я смогла увидеть на совсем другого Маркуса. Каждый день он заказывал в офис пончики, которые были очень сильно похожи на пончики, что я любила в Орландо. Все мои истерики и битье посуды в приступ паники он принимал совершенно спокойно. Спокойствие — это то самое слово, которое олицетворяет Маркуса. Но проблема была в том, что мне не хватало эмоций с ним.