Ханна
Перелет в Чикаго дался мне очень тяжело, особенно после водки, что мы пили с Ванессой всю ночь.
Макс отреагировал на мое возвращение двояко. С одной стороны он всегда принимает мои решения, а вот с другой, он очень расстроился, ведь за последнее время мы очень хорошо начали ладить, и ему будет этого не хватать. Но на замену мне, я предложила ему вариант переезда Софии к нам. Так ему не будет слишком одиноко одному, а мне будет спокойнее, ведь София сторонник алкоголя и не даст Максу снова пить.
В Орландо я вернулась в воскресенье ночью. У меня дома ночевали Стивен и Ванесса, чтобы присмотреть за Каспером. В самолете я вдруг поняла, что мне придется снимать дешевую комнату вместо кампуса, потому что в кампусе нельзя держать животных.
Утром Стивен приготовил нам свой фирменный омлет и свежий кофе. Я бы хотела как можно дольше провести время с ребятами, но мне нужно на работу, а Ванессе в университет.
За время, что я провела в Чикаго, Марк даже не пытался со мной связаться. Я была уверена, что Логан ему сказал, что мой переезд реальный. Может быть это и к лучшему, что он не звонил, так мне будет легче уехать.
На утреннем собрании присутствовали все, даже Марк, который систематически пропускал их. Директора говорили про важность следующего проекта, на которые они возложили большие надежды, а в конце вместо того, чтобы отправить всех работать, они задержали нас еще на пару минут.
— Через две недели из нашего штата переводятся два сотрудника в Лос-Анджелесский филиал, и мы бы хотели устроить проводы Маркуса Хейз и Ханны Маккалистер. Мероприятие состоится в следующую пятницу.
Что? Причем тут Маркус, если в Лос-Анджелес я еду одна? Мои глаза забегали по всему конференц-залу, разбегаясь по сотрудникам, которые стояли с открытыми ртами и теми, кто уже в открытую обсуждали меня и Маркуса. Я перевела глаза в сторону, где сидел Марк, но заметила его уже в дверях. Я не поменяю своего решения про переезд, но в этой ситуации я должна объяснить Марку, что про планы Маркуса я была не в курсе.
Я выбежала вслед за ним из конференц-зала, а затем из его кабинета послышался грохот.
— Марк, — испуганно сказала я, а затем аккуратно открыла дверь его кабинета. — Марк, ты можешь мне не верить, но до сегодняшнего момента я не знала, что Маркус тоже будет переводиться в Лос-Анджелес.
— Не знала? — возмутился он. — Не зря я подозревал, что между вами что-то есть, — крикнул он, а затем скинул оставшиеся вещи со стола. Я удивилась, что его ноутбук всё еще стоял на столе.
— Я еще раз повторю, до сегодняшнего дня я не знала, что он тоже решил перевестись в Лос-Анджелес.
— Почему ты решила переехать?
— Так будет лучше для нас двоих.
Он тяжело вздохнул, а затем его глаза озверели. Пока со стола летел ноутбук и принтер, я наблюдала за каждым его движением.
— А меня ты спросила, как будет лучше мне?
— Послушай, мне тоже очень тяжело далось это решение, но у нас с тобой ни черта не получается. И пока мы вместе, у нас ничего не получится.
Я видела, как сильно его ранят мои слова.
— Знаешь, а я даже рад, что ты уезжаешь.
Марк включил свою защитную реакцию. Чтобы не показывать своих чувств, он решил показать свое бесчувствие.
— Ты уверен, что это именно то, что ты хотел сказать мне напоследок?
— Да, это именно то, что я хотел сказать тебе. Можешь катиться, тебя здесь никто не держит.
Глупо было предполагать, что Марк захочет остаться хорошими друзьями.
Я вышла из его кабинета быстрее, чем из моих глаз потекли слезы. Я стояла облокотившись на его дверь и пыталась успокоиться. Очень сложно отпускать его, но еще сложнее пытаться вытащить наши отношения со дна.
Даже через дверь я слышала его тяжелое дыхание. Ему было очень больно осознать, что через две недели меня уже не будет в Орландо. От этой мысли дурно стало даже мне.
— Ханна, всё хорошо? — спросил Маркус.
Я кивнула.
— Что это было на собрании? Твое имя случайно назвали или ты серьезно решил поехать вместе со мной?
— Я давно хотел сменить обстановку. Ты ведь не против этого?
— Кто я такая, чтобы запрещать тебе? Конечно, я не против, — улыбнулась я.
Я больше чем уверена, что Маркус решил переехать в Лос-Анджелес из-за меня. Необдуманный поступок с его стороны, но я не имею право что-то ему запрещать. Он взрослый мальчик и сам знает, что делает.
— Пообедаем? — предложил он.
— Сейчас только десять утра, для обеда рановато.
— Я не про сейчас, а вообще, — уточнил он.
— С удовольствием.
Пока вокруг все обсуждали меня и Маркуса, я попыталась абстрагироваться от всех проблем и заняться работой. Несколько раз я заметила, как Джесс пытается зайти в кабинет к Марку, но его кабинет был закрыт изнутри. Он привык переживать все проблемы один, закрываясь от всего мира на тысячу замков. Почему-то он думает, что ему одному тяжело, но он даже представить не может, как тяжело мне. У меня снова заслезились глаза. Не умею я абстрагироваться от проблем, когда все вокруг говорят только обо мне.
На обеде мы с Маркусом сидели на самом дальнем столе, но было такое ощущение, что мы стоим посередине кафе голые. Все вдоль и поперек обсудили наши взаимоотношения с Маркусом, приписывая нам роман, которого даже нет. Я ковыряла свой салат вилкой и наблюдала за каждым, кто посмотрит в нашу сторону.
— Поскорее бы это закончилось, — вздохнула я.
— Осталось немного потерпеть. Кстати, хотел спросить у тебя, где ты собираешься жить? Вернешься в свой старый дом?
— Ну уж нет. Я хочу снять маленькую комнату, потому что с собакой в кампус поселить не могут.
Родственникам по папиной линии я даже не хочу говорить, что решила вернуться в Лос-Анджелес. У нас взаимная неприязнь к друг-другу с самого детства. Папин брат полной придурок, не говоря о его жене, она еще хуже.
— Я не хочу показаться полным идиотом, но я ищу себе соседа по квартире.
— Проблемы с деньгами? — спросила я.
— Нет, просто не люблю жить один.
— Я подумаю, — улыбнулась я.
После работы я отвезла подтверждающий документ из Лос-Анджелесского университета в деканат. Теперь пути обратно нет. Даже если я передумаю переезжать, я всё равно должна буду это сделать.
Когда я вышла на прогулку с Каспером в свой любимый парк, на самой дальней скамейки я увидела знакомый силуэт. Я знала, что это был он, и он ждал меня. Из-за того, что теперь каждый наш разговор заканчивался тем, что Марк наговаривает в мой адрес кучу гадостей, я несколько раз подумала, прежде чем подойти к нему.
— Не все гадости сказал мне в офисе и решил сейчас закончить это дело? — просила я сразу после того, как села рядом с ним.
— Тебя сюда никто не звал, — фыркнул он.
— Ты прекрасно знаешь, что это мое любимое место и что я прихожу сюда практически каждый день.
Марк был одет в черную толстовку с капюшоном, которую я очень любила, а он терпеть не мог.
— Маккалистер, ты хочешь вынести мне весь мозг? Если тебе не нравится, что я занял эту скамейку, я могу пересесть на другую.
— Ну потерпи немного, через две недели больше никто и никогда не будет выносить твой мозг.
Эта фраза заставила Марка замереть. Я сама пожалела, что сказала это вслух. Вместо того чтобы нормально поговорить, мы пытаемся сделать друг-другу больно. Это всегда было в наших отношениях.
Мое тело реагирует на присутствие Марка очень сильно. Моя грудь судорожно поднимается, дыхание учащается, сердце бешено стучит. Меня словно вернуло в то время, когда Марк после вечеринке отправился провожать меня через лес. В тот самом лесу между нами пробежала взаимная искра, которая изменила наши жизни.
— Я наверное пойду, — неуверенно сказала я, а затем позвала к себе Каспера.
— Оставь Каспера мне.
— Что? — ошарашенно спросила я.
Мне это послышалось?
— Ты слышала. Я переживаю за то, как обращаются с животными в самолете. Многие из них не выдерживают такого стресса. К тому же, в кампус тебя не пустят с собакой.
Я усмехнулась.
— Что?
— Я помню твое изначальное отношение к Касперу. Ты его мягко говоря недолюбливал, а теперь просишь оставить его тебе.
— А я помню, как ты говорила, что всегда будешь рядом со мной, но через две недели ты проваливаешь в Лос-Анджелес.
— Когда нибудь ты поймешь, что я поступила правильно. И да, не одному тебе бывает больно.
Я развернулась, чтобы уйти и не показывать своих слез, но Марк схватил меня за руку и развернул к себе. Наше дыхание было хаотичным, наши лбы соприкоснулись, а затем мы сделали то, о чем возможно пожалеем. Мы снова поддались нашим чувствам и прижались губами к друг-другу. Как в любом романтическом фильме начался дождь, но нам было всё равно на это. Мы не отрывались друг от друга даже на секунду, в то время, как дождь с каждой этой секундой усиливался. Мы целовались как в последний раз. Возможно он и был последним...
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Пойдем домой?
Я кивнула.
Домом мы называли три места. Первый наш дом, это наша квартира, второй дом, это его дом, третий дом, это был мой дом. Именно сейчас мы шли ко мне домой.
К дому мы подошли насквозь мокрые, замерзшие, и чтобы не заболеть, я сделала нам чай с медом и лимоном.
— Ты уже купила билеты? — поинтересовался он.
— Нет, но если ты хочешь найти мой паспорт и сжечь его, это дохлый номер.
Он усмехнулся.
— Я даже не думал об этом, — уверенно сказал он. — Так что насчет Каспера?
— Ты серьезно?
— Как никогда.
Я посмотрела на своего лучшего четвероногого друга, который вилял хвостом и ходил вокруг Марка. Каспер был всегда рядом со мной. Когда мне было плохо, весело, невыносимо больно, и когда я была очень пьяная. Он очень предан мне, а я очень предана ему.
— Я не могу оставить своего лучшего друга, прости...
Было очень странно находиться рядом с ним, когда последние наши разговоры заканчивались очень эмоционально.
— Можно задать тебе вопрос? — спросила я.
— Почему я здесь?
— Да. Своего решения я не поменяю, а таким общением мы можем сделать еще больнее друг-другу.
— Больно будем в любом случаи. Может быть, я сейчас скажу глупость, но давай проведем эти недели так, будто у нас все хорошо?
— Зачем тебе это?
— Я тебя люблю.
Может быть, я сейчас совершаю самую ужасную ошибку, но я хочу запомнить его таким, поэтому я согласилась. Пусть эти две недели будут для нас самыми лучшими в жизни.