Марк
Как я сразу не догадался что эти уроды наркоманы чертовы. Хотя когда я с ними в прошлый раз дрался, у меня не было время смотреть на их руки.
— Из-за твоей псины у меня семь швов на руке.
— Ну я бы поспорил кто здесь еще псина, — огрызнулся я. — Держи деньги, и катись к чёрту, — я кидаю пачку денег ему в ноги, и разворачиваюсь, чтобы уйти. Глупо было предполагать что эти уроды просто так меня отпустят. Троя из них перегородили мне дорогу.
— Нужно еще один должок вернуть, — сказал их главарь, и мне прилетает удар от его шестерки. Я теряю равновесие и падаю. Пятеро парней обходят меня стороной, я закрываю голову и лицо руками, подтягиваю ноги к себе, и получаю удар за ударом.
Я не считал сколько это все продолжалось, но адреналин взял вверх, и я перестал чувствовать боль. Я просто лежал и ждал когда им надоест меня бить.
— Пятеро на одного как-то нечестно, — этот голос отвлек шестерок, и они все обернулись. Сквозь ноги одного амбала я увидел Рика.
— Может мне сделать один звонок своему отцу? Ему как раз сейчас на смене скучно.
— Решил запугать нас своим отцом?
— А чем вас еще пугать? Вы же кроме него никого не боитесь.
— Пошел ты, — сказал один из амбалов, но после этого они все ушли по своим машинам и уехали.
Рик подходит ко мне, и перед тем как протянуть руку, чтобы помочь мне встать, он посмотрел на лужу крови, что я выхаркал.
— По пути в задницу решил свернуть направо, и увидел тебя.
— Ждешь от меня слова благодарности? Их не будет. Тебя никто не просил встревать в это, — я встаю без его помощи, но каждое движение сопровождается острой боли.
— Такой я парень. Часто перевожу бабушек через дорогу, заступаюсь за девушек, если вижу что до них докапываются, и помогаю даже таким придуркам как ты. Мне не нужны слова благодарности, просто скажи почему они начали бить тебя.
Я шмыгаю носом, и рукой провожу по разбитой губе.
— В прошлый раз шайка парней докапывались до Ханны в лесу, — Рик меня перебивает не дав рассказать всю историю.
— Стой. Так это ты тогда трех парней разукрасил в лесу?
— Ну типо того.
— Охренеть, — говорит Рик, и трет затылок. — Ты навалял нашему местному авторитету и его дружкам.
— Давно наркоторговцы стали авторитетом в ваших окрестностях?
— После того как запугали всю округу.
Не хочу слушать эти байки про крутых наркодилеров. Я смотрю на Рика с просьбой заткнуться, но он не замолкает, и идет следом за мной рассказывая про этих парней.
— Что ты скажешь Ханне? У тебя разбита губа, и ссадина на брови, а по легенде ты помогал мне с машиной.
— Разберусь как-нибудь.
Мы доходим до дома, и Ханна увидя меня и моё состояние, торопя, ставит тарелку на стол, и выбегает из беседки.
— Что случилось? Что у тебя с лицом? Это ты сделал? — кричит она, и толкает Рика в грудь.
Рик отходит, а один уголок моего рта ползет вверх увидя как Ханна пытается заступиться за меня.
— Какие-то парни начали до меня докапываться, и Марк заступился за меня, — сказал Рик, и Ханна перевела взгляд на меня, чтобы удостовериться что это правда.
Я не хочу ей врать, но и говорить правду тоже не хочу. Мне ничего не остается как согласиться с версией Рика.
— Это правда, — сказал я, и Ханна взяв меня за руку потащила в дом, и усадила на диван в гостиной.
Она достала аптечку, и под разные ругательства на тех парней обрабатывала мои раны на лице.
— На брови скорее всего будет шрам.
— Это не страшно.
— Тебе нужно сходить в душ.
— Ты права, — сказал я, и встал с дивана.
— Я принесу тебе одежду из машины.
Ханна идет в нашу комнату, и с тумбочки берет ключи от машины. Когда она вышла на улицу, я подошел к зеркалу, и осмотрел свои раны. Она права. Рана на брови глубокая, и без шрама не обойтись.
В дом заходит Ханна с моим рюкзаком, и достает оттуда чистую футболку, и домашние шорты. Я ненавижу эти шорты, но увы, рюкзак собирала мне Ханна, и мне ничего не остается как надеть их после душа.
Зайдя в ванную я закрываю дверь на щеколду, и сняв с себя одежду вижу на теле гематомы, и потертый бок.
В душе я провел от силы полчаса, и когда вернулся в комнату, увидел Ханну в дебильной пижаме с мишками.
— Я закинула твои вещи в стирку.
Я лег рядом с ней на кровать, и посмотрел что она делает в телефоне.
— Инстаграм?
— Да. Еще я создала новую страницу на фейсбуке.
Я беру ее телефон, и нажав на инстаграм смотрю какие фотографии она выложила.
— Ты ведь почти раздета на этой фотографии, — рычу я.
— Ну естественно. Я ведь на пляже, и на мне купальник, или мне нужно было надеть хиджаб?
Я улыбаюсь представляя Ханну в хиджабе.
— Я еще с тобой выложила фотографию, но только ты сразу не убивай меня когда увидишь ее.
Я листаю ниже, и вижу ту самую фотографию. На голове у меня хвостики сделанные Эмили, и я целую Ханну. Нас неожиданно сфотографировала Эмили на мой телефон.
— Пока ты был в душе я сбросила себе эти фотографии с твоего телефона. Ты ведь не злишься что я взяла твой телефон без спроса?
— Конечно не злюсь, — говорю я, и приобняв ее за плечо целую в висок.
Пока Ханна сладко спала на моей груди, я перебирал ее волосы одной рукой, и думал о последних событиях за последнее время. Папа, Джордж, Джесс... Всё свалилось в одну кучу, и от этого моя голова просто взрывается. Больше всего я боюсь что Джордж начнет мстить, а бьет он всегда по самым больным местам. Он знает меня как облупленного, и знает что моё слабое место — это мои близкие люди. Что ожидать от человека, который сидел в тюрьме, и у которого было уйма времени, чтобы придумать план мести? Что будет с нами, если Ханна узнает про моё прошлое?