Без Его Высочества
— Блять...Хааа... Альберу нет всего каких-то две недели, а такое чувство, что я его целую вечность не видел, — равно выдохнул Кейл, быстро надрачивая себе рукой, опревшись лбом о прохладную плитку.
Взгляд мужчины, продернутый пеленой возбуждения, устремляется вниз. Он внимательно следит за движениями руки. Кто же знал, что этот смазливый наследный принц вызывает привыкание, да такое, что хоть волком вой, хоть на стенку лезь. Чуть громче вскрикнув и тут же зажав рот, Хенитьюс кончает, надеясь, что его никто не слышал. Приятная нега разливается по телу, пока мужчина стоит, восстанавливая сбившееся дыхание. Становится так легко и хорошо...
А с Беру лучше. Ему просто невыносимо не хватает Кроссмана, его больших мозолистых рук, что могли бы огладить его тело, немного обветренных губ, которые шептали бы на ухо пошлости и целовали бы шею, широкой груди, на которую очень удобно опираться, пока...
— Ох, черт. Опять... Блятство, да сколько ж можно!
Кейл быстро переключил воду на ледяную, сбивая вновь возникшее от мыслей о возлюбленном возбуждение. Чертова древняя сила, будь она неладна. Ещё одного раза он точно не выдержит. Да и как объяснять семье, откуда у него мозоли на руках, ведь на тренировки с мечем их никак не спишешь. Быстро намылившись и ополоснувшись, Кейл пулей вылетел из ванной.
С момента отьезда Альберу прошло чуть меньше двух недель, а трахаться хотелось так, словно они не виделись по меньшей мере целый год. Только Кейл отказывался признавать это, не хотел верить в то, что ему не хватает чьего-то члена. Нет, не чьего-то, а конкретно этого царственного ублюдка. Огромного, горячего — такого, какой нужен был его бледной заднице. От одних только воспоминаний во рту накапливается вязкая слюна, которую Хенитьюс тут же пытается проглотить. Хорошо хоть дети сейчас гостили у Эрухабена и не видели, в каком состоянии находится их отец.
Кейл уже несколько дней ходит так. Это просто невыносимо! Он даже не может просто сесть и почитать роман, не говоря уже о других важных делах. А разговоры с Кроссманом по видеосвязи — это же просто отдельный вид пыток, похуже даже чем у Бикроса. У Бикроса!
Хенитьюс устало опустился в кресло. Опять этот зуд! Сидеть на заднице ровно вообще невозможно: любое соприкосновение пятой точки с поверхностью вызывает очередную приятную волну дрожи, ровно как и желание выпрыгнуть с окна. Приходится думать о чём угодно, даже об этом страшном старике Роне и его лимонаде, лишь бы на пару минут забыть о шикарном прессе Его Высочества. Даже ужасно кислый напиток дворецкого, на какое-то время ставший спасением, теперь уже перестал помогать.
Самая большая проблема настигла его совершенно случайно, когда от злости и отчаяния он со всей силы стукнул по шкафу в своей комнате. На голову Кейлу грохнулась средних размеров коробочка вырвеглазного розового цвета — подарок Бада на годовщину их с Альберу отношений. Этот плод идиотизма и дегенерации только разве что чудом не отхватил от него тогда. Надо ж было додуматься подарить искусственный член. Солидный такой, детализированный. Кейл даже не хочет думать, где он его достал. Так ещё и подарил его при детях, которым о подобных извращениях знать пока что совсем ненужно.
«У Альберу больше будет,» — мелькнула шальная мысль, пока он крутил в руках игрушку.
Последующая за этим навязчивая идея заставила Хенитьюса быстро запихать эту хрень обратно в коробку и закинуть подальше на шкаф. С глаз долой, из сердца вон.
Прошла ещё неделя. Кейл старался как можно меньше пересекаться с обитателями виллы, а детей вообще отослать как можно дальше, чтобы не дай бог не увидели чего не следует.
И вот сейчас мужчина лежал на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку, отчаянно трахая себя пальцами. Это совсем не помогало, но ничего лучшего пока что сделать он не мог. Ноги уже начали разъезжаться, когда у него наконец получилось попасть по простате и кончить, устало повалившись на бок. Ему нужен Кроссман, просто ахуеть, как нужен.
«Это точно добром не кончится,» — думал про себя Кейл, размазывая остатки смазки по фаллоимитатору. Он сидел на кровати в своей комнате, облизывая губы в предвкушении, пока игрушка слегка изгибалась от излишне резких движений. Во рту уже скопилась слюна, пока он боролся со своей совестью, решившей именно сейчас подать свой голос. В доме уже все давно спят, и правильно, ночь на дворе. За плотно закрытыми шторами даже луна не светила, но Хенитьюсу все равно от чего-то было некомфортно. Да, он прекрасно понимал аморальность своих действий, но дальше так продолжаться тоже не могло. В таком полувозбуждённом состоянии вообще ничего делать невозможно, так ещё и этот взгляд дворецкого, словно кричащий: «я всё про тебя знаю, но буду специально вгонять тебя в краску».
Кейла бьет мелкая дрожь. Наверное так себя должны чувствовать кошки весной. Это просто непреодолимое желание секса, много секса, так, чтобы ни одной мысли в голове, чтобы семя вытекало из задницы, пока тело было не способно функционировать. Мужчина тихо стонет, откидываясь на подушки. Что с ним сделал этот царственный ублюдок? Когда он стал таким извращенцем?
Хенитьюс стягивает с себя бельё, любуясь своим уже давно вставшим членом, истекающим природной смазкой. Чуть рвано выдохнув, он провел рукой от ключиц вниз по животу, минуя требующий внимания орган, спускаясь ниже. Влажные ещё пальцы без особого труда проникают внутрь, чувствуя жар и пульсирующую тесноту. Он совсем недавно растянул себя в душе, поэтому сейчас много времени не требовалось.
И вот, настал долгожданный момент. Кейл тяжело сглотнул, взял в руки игрушку и немного протолкнул головку внутрь. Материал, из которого она была изготовлена, казался просто ледяным. От этого мужчина громко застонал и выгнулся, упираясь макушкой в изголовье кровати, но тут же закрыл рот свободной рукой, надеясь, что его никто не слышал. Он вновь нерешительно толкнул игрушку, на этот раз до середины, снова захлебываясь стоном.
Наконец вставив искусственный член до конца, Кейл с облегчением выдохнул, переворачиваясь на живот. Он принялся быстро надрачивать себе, ощущая такое необходимое чувство заполненности, жажда которого не давало ему покоя уже не первую неделю. Сильнее прогнувшись в пояснице, Хенитьюс мог лишь сдавленно хныкать и постанывать, ощущая внутри приятное давление.
Это мог быть Альберу, вот так войти и замереть, исследуя уже в который раз тело своими сильными руками, оставить на теле засосы и укусы, и довести до пика наслаждения.
Кейл кончил с громким стоном и именем наследного принца на устах, изнеможденно заваливаясь на бок. Глаза слипались, и мужчина усилием воли открыл их только для того, чтобы встретиться с обсидиановыми напротив.
Альберу в своей форме тёмного эльфа смотрел на возлюбленного, облокотившись на спинку дивана, с ласковой улыбкой на лице. В этот момент Хенитьюсу очень хотелось слиться с одеялом, провалиться под землю или внезапно умереть, лишь бы не чувствовать удушающего стыда.