Новая жизнь для попаданки

От шока, я резко встала и тело прострелила ослепляющая боль. Болело абсолютно всё. В особенности голова, боль толчками пульсировала в висках и затылке, от неё, я со свистом выпустила воздух из лёгких и откинулась на кровать. Сумасшедшая боль мешала ясно мыслить и разобраться от куда в моей спальне взялась неизвестная девушка, не представляло возможности.
- Кэйси! Не беспокой нэю Марианну. Ей нельзя вставать, она вчера упала с лестницы и сильно ушиблась. - Голос нового действующего лица, прорвался сквозь пелену боли.
- Но, её зовёт мести Нариэлла. - Пропищало первое действующее лицо, моих слуховых галлюцинаций.
Господи, почему же так больно, я попыталась освободить руки из под огромного вороха тряпок. Стоп, а кто собственно их на меня накидал. Ответ не дал получить, очередной приступ боли. Пошевелив руками она хлынула с новой силой.
- Ступай, я сама к ней зайду и сообщу о случившемся. - Судя по хорошо поставленному командному голосу, эта женщина была в возрасте. Но рассмотреть, что творится у двери моей комнаты, не удавалось, стоит только пошевелиться, как всё тело, простреливало, сумасшедшей болью.
- Ох, твою мать, легче добить, - простонала я, сквозь зажатые зубы. Послышался шорох ткани и торопливые шаги, ко мне на кровать забралась женщина и сняла верхний слой одежд.
- Очнулись, Слава Всевышнему! Как же вы напугали, я уже боялась, что отправитесь к праотцам, всю ночь взывала к творцу, чтобы вы жили.
Я хотела спросить кто она, а на краю сознания, зацепилась странная речь. Но во рту была пустыня, язык прилип к зубам. С силой собрав чуточку вязкой слюны я смогла прокаркать:
- Пи-ть, - мой голос был глухим и неразборчивым, но женщина поняла, что от неё хотят и резво перебралась через ворох одежды. Моих губ коснулась прохладная посуда, стуча зубами о чашку я стала глотать живительную влагу, с пятого или шестого глотка я поняла, что это не вода, а какое-то кислое, слегка вязкое пойло, последний глоток стал поперёк горла и я закашлялась, лёгкие горели, из глаз брызнули слёзы.
- Куда же столько? - Женщина стала вытирать, грубой тряпицей мое лицо и шею. - Ну ну, всё хорошо, вы живы, теперь только осталось выходить вас. - Успокаивала меня незнакомка, гладя по голове, как маленького ребенка. Меня стало уносить в спасительный сон, в котором не было боли и этих непонятных людей.

Было ощущение, что я плыву в лодке, меня несло спокойное течение какой-нибудь реки, но всплеска воды я не слышала, да и как оказалось, звуков вокруг вообще никаких не было и лодки под собой я не ощущала. Мое тело было невесомым, попыталась оглянуться, но ничего не получалось, надо бы начать паниковать, но на душе была абсолютная гармония, тишь да гладь.
Такое впечатление, что меня что-то, куда-то направляет. И вот моё сознание разрывается на множество звёзд. Кто-то решил показать мне фейерверк?
В голову хлынули воспоминания, не мои, чужие. В мой мозг врывался поток знаний, как большой поток воды. Вот представьте, вас засунули под огромный водопад. Представили? Вот такие ощущения были у меня, только мне, всё в мозги. В один момент всё закончилось и меня снова понесло по течению.

Я проснулась, еле открыв не поднимающиеся веки, уставилась на тонкую полоску света, от куда она шла, понять так и не смогла. Во рту снова была пустыня, сейчас настойчивое желание напиться, пульсировало далёкой болью в голове. Пошевелила руками, боль ощущается, но не так как при первом пробуждении, попыталась приподняться на локтях, получилось, с трудом, но получилось. Повернула голову и посмотрела по сторонам, глаза уже привыкли к сумерку, справа от кровати стояла тумбочка или табуретка, так сразу и не понять, но не это главное, главное на нём стоял кувшин. Чтобы не упасть, я осторожно легла на бок и потянулась к кувшину. Господи, хоть бы не свалиться. Руки тряслись как у пропойки, кувшин оказался не полным и это хорошо, не факт, что у меня бы получилось поднять его, будь он полным. Как лежала боком, так и присосалась, словно пиявка, водичка была прохладненькая, м м м м бальзам на мою истерзанную душу. И напилась и умылась, на себя я пролила не мало, руки тряслись дай боже. Аккуратно поставила кувшин на место, я откинулась на подушку, голова приземлилась и прострелила болью. Гадство, они туда кирпичей напихали что-ли? Подушка была твердой. Спустя пару минут, острая боль ушла, осталась тупая - ноющая, осторожно подняла руку и попробовала пощупать многострадальный орган или конечность, не знаю как правильно. На лбу была шишка, нет, даже не шишка - это был рог, ура я единорог, дожилась, во счастье то какое. На затылке была рана, разодранная рана. Кто-то хотел снять мне скальп? Но в памяти всплыл момент падения с лестницы, кто-то решил что я чайка и пустил меня в полет, точнее не меня а мою предшественницу, летела она знатно, циркачи нервно курят в углу от её пируэтов. Но, чайкой она не была, летать не умела. Кто столкнул разобрать не смогла, было темно и случилось всё неожиданно. На руках и ногах ушибы, пошевелила, кроме ноющей боли ничего нет, значит не сломала, уже радует, и к огромному счастью ребра целы, слегка побаливают, но целы.

Лежу, гляжу... в потолок и пытаюсь разложить всё что произошло по полочкам. Из моих воспоминаний выудила странную старушку из троллейбуса. Вот зуб даю, она организовала мне это путешествие с препятствиями. В углу послышался шорох, я всмотрелась в темноту и не могла разобрать что там, шорох повторился и я смогла рассмотреть во мгле силуэт, это оказалась та женщина, что давала с утра мне непонятное варево. Голова закружилась и хлынули воспоминания этого тела. Вот я подхожу и она кружит меня, а я заливают смехом, вот я в кабинете отца, получаю очередную выволочку, а она защищает меня, вот я поступаю в академию, у них учёба в академии начинается с 14 лет и длится 3 года, а она утирает украдкой слёзы и даёт наставления, как должна вести себя благовоспитанная нэя, обнимает и шепчет на ухо, не давать себя в обиду. Касс, Кассионна так зовут мою нянюшку, ту, которая рядом была всегда, даже после смерти отца. Где же тогда была моя мама или как здесь её кличут - матушка? О, в памяти всплыла и упомянутая мать. Всегда смотрела строго, больше шыпела и понукала, если уделяла внимание, то только рядом с отцом, одна показуха. Касс она ненавидела, но ничего не могла сделать, отец побеспокоился на этот счёт, заключил брачный договор в котором Касс оставалась постоянной служанкой, сначала няней, а потом и эссой - это что-то нашей камеристки, даже после его смерти. Их брак, как оказалось был выгоден королю, ветвь отца несла в себе сильных и редких магов - универсалов, тех кто мог владеть от двух и более видов магии, тогда как остальные носили только один вид, а иногда магия вовсе не пробуждалась. Мать звали Нариэллой и она не смогла родить отцу больше детей, я одна в семье. А потом перед глазами стала чёткая картина, как я приехала с академии на каникулы, ну мы их называем каникулами, здесь это выходни, оригинально, ничего не скажешь. Так вот, я приезжаю на выходни и застаю приинтереснейший разговор, Натаниэлла бросает в Касс всё что попадется под руку, и орёт на весь дом, что уничтожит её, что если она и родила меня, то всё равно останется служанкой, служанкой при дочери. Тогда всё и стало на свои места, я долго бродила по небольшому лесу у озера, на нашей земле нашлось и такое чудо, а потом успокоившись вернулась домой. Я понимала, что изменить ничего не смогу, моя настоящая мама, также останется бесправной служанкой и решила оставить всё как есть, сделать вид, что не слышала разговора двух женщин.

- Мама, - я в отличии от моей предшественницы не видела ничего зазорного, что бы называть так родного человека, даже если это служанка. - Мама. - Снова тихо позвала. Женщина встрепенулись и поторопилась ко мне.
- Ох, деточка у вас снова жар? - Стала копошится возле стола, который я сразу и не заметила, отжала полотно и стала протирать мне лицо, стало легче.
- Нет, мамочка, у меня нет жара, - попыталась её успокоить. Но она всполошилась ещё больше.
- Всевышний, теперь бредит. - Мне стало смешно, а потом и грустно, обидно за эту женщину которая не смогла прочувствовать всю прелесть материнства - любовь своего ребенка.
- Мамочка я не брежу, я всё знаю. Знаю кто ты, для меня. - Я старалась говорить не громко, да и голос был севшим и сиплым, такое впечатление, что я орала в караоке всю ночь.
- Ох, я... мне...- и она зарыдала, я позвала её к себе, она села и взяла меня за руку, целовала пальцы и ладонь, а с глаз лились слёзы, надеюсь, что счастья. Я терпеливо ждала, когда она выплеснет все те эмоции, что копились долгие годы, гладила её по плечу и волосам, чепчик с её головы упал, когда она спала.
- Всевышний услышал мои молитвы, я так долго этого ждала. - Всё ещё всхлипывая, прошептала моя новая мамочка.
- Можешь лечь возле меня? Мне так хочется тебя обнять, - мне действительно этого хотелось, я вспомнила свою маму с земли и в душе кольнула боль, я больше не смогу её увидеть, хорошо, что у меня здесь есть Касс, которая меня любит также.
- Конечно моя хорошая. - Она застыла, а потом стала поправлять одежды накинутые на меня, такое впечатление, что шкаф вывернули на кровать и не заметили, что я там лежу. - Ой, а я ничего вам не поврежу? Ведь вы только очнулись после падения. - Она стала отходить от кровати, я поняла, что она сомневается, а стоит ли переходить на новый уровень наших отношений : "мать и дочь".
- Со мной всё хорошо, не бойся я в порядке, - и протянула к ней руки, приглашая к себе. Она сделала шаг, но остановилась, немного поколебалась и что-то решив для себя, подошла. Аккуратно забралась на кровать и прилегла рядом, я протянула руку и взяла её ладонь, ладошка была теплая и слегка подрагивала.
- Мам, давай договоримся, что ты не будешь мне выкать, только ты, я твоя дочь и ты имеешь на это полное право, - в поддержку слегка сжала её пальцы. Она снова всхлипнула и согласилась. А я вспомнила, как она держала меня вот так за руку, за окном была страшная гроза, я испугалась, а она мне пела красивым чистым голосом колыбельную, так она защищала и успокаивала меня, грозу я боялась и в том мире.
- Спой мне пожалуйста, как в детстве, я так люблю когда ты поешь,- подползла к ней под бочек, обняла засунув нос ей в ладони. Я так делала на земле, мама была моим домиком.
И она запела, лёгкий словно перезвон колокольчиков голос, уносил меня в мир снов. Так можно пол жизни проспать.