Три вопроса
Я вздрогнул от неожиданности. В этот момент я почувствовал то же самое, что почувствовал когда-то давно. Наверное, это чувство знакомо каждому, кто помнит детство - когда тебя застали врасплох, поймали на горячем, когда ты делал что-то запретное. Только у меня это было по-другому, ведь это чувство у меня возникало даже тогда, когда я не делал ничего плохого. Мне просто не нравилось, когда за мной наблюдают.
Особенно когда я был собой.
Например, это происходило, когда я делал музыку, сидя в своей комнате, в наушниках. Я всегда полностью погружаюсь в этот процесс. И, странность, которую я заметил - я не могу работать под наблюдением. Чтоб сделать что-то на самом деле качественное и интересное, мне нужно быть в комнате, даже в квартире, одному, в полном одиночестве. Тогда ни одна капля страха не запятнает мою картину.
Мои родители не понимали этого и воспринимали происходящее, как игнор. Когда они звали меня, я просто не мог их услышать из-за музыки, играющей в наушниках. Им приходилось подходить ко мне и обращать внимание физическим контактом, и как же меня дёргало! Хотелось бежать, плакать и сжечь свой ноутбук со всей своей музыкой.
Кабинка со скрипом качнулась. Деваться было некуда.
Я осторожно выглянул из кабинки, чтоб разглядеть, кто там внизу.
- Спускайся! - крикнула девушка, увидев меня. Потом она прищурилась, видимо, чтоб лучше меня рассмотреть. - А, это ты... Ладно сиди там.
Я был удивлён. Мне казалось, здесь давно никого нет. Уж тем более я не ожидал, что этот кто-то, кого здесь быть не должно, знает о том, что я здесь иногда обитаю и позволяет мне, в отличие от остальных, делать это. Голова закружилась: в ней возник водоворот вопросов.
Послышались слабые постукивания по металлическому корпусу кабинки.
Тихий звук... Она лазит здесь далеко не первый раз. Кто же она?
Одним махом она запрыгнула в кабинку и устроилась напротив меня. Я не то, что был против, но и не особо за. Да, она была привлекательной для меня, и, наверное, это меня и раздражало больше всего.
У неё были красивые красные волосы и глубокие, гипнотизирующие чем-то глаза.
- Отсюда вид самый классный. Я была во всех кабинках. Даже на самой верхней не так красиво, почему-то. Наверное, там слишком высоко.
- Согласен, - ответил я, имитируя холодок равнодушия.
Подул ветер. Колесо, а с ним и все кабинки, опасно зашатались. Нас прибило к правому боку кабины, дверца распахнулась настежь.
- Почему не слазишь, ты ведь можешь грохнуться? - спросила она.
- Ты тоже здесь до сих пор сидишь.
Она посмотрела на меня с какой-то грустью и пониманием.
- Есть закурить?
- Да.
- Поделишься?
Я протянул ей сигарету и зажигалку.
- Мне холодно... - сказала она и пересела ко мне. Первая затяжка. Противный сигаретный дым ударил в нос. Её голова коснулась моего плеча. Я не знал, что делать, поэтому ничего ей на этот счёт не сказал.
- Почему ты... здесь? - спросил я.
- Это место принадлежало моему отцу. Он умер... Умер, и это всё осталось мне. Я слишком глупая, чтоб следить за деньгами и аттракционами. Вот оно и стоит. Для таких, как мы. В мире должны существовать такие места, я считаю. Есть что-то прекрасное в покинутых парках развлечений.
- Почему не продашь?
- А кому это нужно? Это старьё полностью не соответствует госстандартам безопасности, да и вообще дешевле построить парк с нуля, чем восстанавливать эту рухлядь.
Но было слышно, что это не основная причина.
- Чтож, ясно...
Её тепло приятно грело. В этом была какая-то нежность. И мне хотелось быть там вечно. Мне не хотелось её любить, не хотелось даже общаться с ней. Просто хотелось, чтоб был кто-то рядом, кто согреет своим теплом. Чтоб не чувствовать себя в этом сумасшедшем мире одиноким и потерянным. Чтоб вспомнить, что ты человек. А у обычных людей всё просто...
- Любила своего отца?
- Да, конечно. А как можно не любить родителей? Они дали тебе жизнь.
Мои три вопроса. Они заставляют потерять себя в этом мире. Вспомнить, как мало ты знаешь о всём вокруг и о себе:
Зачем?
Правда?
И...
- И что?
- Ну как же? Они растили тебя, дали возможность радоваться, плакать, дышать. Ты должен быть благодарен!
- Это их выбор, а не мой. Я не просил родить меня в этом несправедливом мире, полном боли, страданий и зла, если верить в мораль или какую-то совесть.
- Да, в жизни бывают невзгоды, но не всё же так плохо!
Меня снова приняли за депрессивного эмо, для которого мир - это боль, страдания, ужас и тлен. Чтож, это естественно, мои слова говорят об этом. Может во мне и правда есть что-то такое, раз об этом все говорят.
Но всё таки, я скорее агностик, а не эмо.
Она продолжила:
- Но ты можешь сделать всё, что хочешь!
- И что?
- Ну как можно не быть благодарным за то, что ты можешь творить, делать то, что любишь?
- А зачем мне всё это?
Она замолчала. Дым от её сигареты тянулся в небо, к облакам, таким, как он. Он не долетит. Он не так чист, как эти прекрасные паровые гиганты.
Пафос моих мыслей иногда меня просто убивает...
Люди вдалеке терялись во мраке позднего вечера. Фонари горели желтым цветом развлечений и пьяного забытья. Было спокойно и немного тоскливо.
"Зачем?" помогает людям задуматься, что ни одно действие не упирается в конечную точку. Этот вопрос можно задавать бесконечно и никуда не прийти. Он помогает понять, что наши познания о смысле всего вряд ли когда-нибудь достигнут конечного ответа, ведь каждый раз, на каждое "Чтоб..." можно снова и снова спросить "Зачем?".
"И что?" заставляет человека усомниться в своих ценностях, ведь он начинает ощущать контраст между тем, как много одна вещь значит для него и как мало - для меня. Он начинает на уровне почти подсознания понимать, что что-то не сходится, избавляется от чувственно-эмоциональной опоры своих суждений и думает уже лишь с точки зрения логики.
"Правда?" - вопрос, который просит человека доказать то, что он думает. Люди легко верят во что-то. А заставь их проверить - и они начнут спотыкаться, ведь дорожка никогда не была такой, как они думали. И ещё хорошо, когда человек понимает, что что-то не так, а ведь кто-то спотыкается, но все ещё кричит, что дорожка гладенькая с красным ковриком.
Лишь сомнения и неуверенность проходят проверку на эти вопросы, отвечая на них "не знаю". Читая философов, я всё время спотыкаюсь об иррациональность, а иногда и откровенный домысел, а при изучении естественных наук до сих пор возникают мысли о том, что мир вокруг может быть просто нереальным.
- Ты такой умный... - то ли издеваясь, то ли боясь, сказала она. - Скажи, зачем нас Бог создал?
Почему-то в памяти всплыл момент, когда я общался с искусственным интеллектом и он сказал, что я так же роботичен по складу ума, как и он.
- А создал ли нас Бог? И имеет ли это значение? Нас могло создать что угодно, или случайность, или мы вечно существовали до сих пор... - ответил я вдумчиво. Мои слова уносил лёгкий ветер, и они таяли где-то рядом, растворяясь в вечном движении. Ведь колебание не может прийти к покою. Покой - это просто движение, которое мы не можем измерить.
Вот сойдёт Бог ко мне на землю, например. Он скажет: " Я Бог! А ты был неправ, когда творил плохие вещи и ты понесёшь наказание!".
Как я пойму, что он не врёт?
Почему то, что я делал - плохо?
Почему плохо делать плохие вещи?
Потому, что он так решил?
- Тебе не кажется, что наша планета нормально бы просуществовала без людей? - начал я.
- Ну... Да. Она бы жила себе спокойно. Без нас - даже лучше. Ни загрязнений, ни взрывов химических предприятий и атомных электростанций, ни воин тебе, ни потребительского истребления всего живого...
- Тогда за что я должен быть благодарен?
Повисла тишина. Её лицо выражало глубокую мыслительную деятельность. Она даже кинула недокуренную сигарету на пол и затушила ногой тлеющий огонёк.
- Ты ведь можешь... Воплотить все свои мечты в реальность.
- Свои мечты я придумал. Мне просто хочется. Желание - это чувство, а я не привык доверять чувствам. И вообще, зачем исполнять мечты?
Отвернувшись, она смотрела куда-то вдаль, тяжело дыша. Небо было спокойным, ветер слабел.
- Ты мог убить себя... Но ты не делаешь этого.
- А зачем себя убивать?
- Значит, ты всё таки хочешь жить! - она смотрела на меня, и в этот момент мне показалось, что она умоляет не ломать её маленький мир, оставить в покое её предубеждения и веру. - Кто-то внутри тебя хочет жить.
- Во мне хочет жить инстинкт самосохранения. Во мне хочет жить ребёнок, верящий каждому маминому слову. Во мне жить хочет страх неизвестности, ведь я не знаю, что ждёт меня после смерти.
- Ты всё усложняешь... Просто живи и наслаждайся жизнью.
- Зачем?
- Ну ладно, не наслаждайся!
Я начинал её злить.
- Просто, ты можешь делать что хочешь, быть кем хочешь.
- Зачем быть?
Она встала напротив меня.
- Окей, будь, как овощ!
- Зачем?
- Лежи всю жизнь!
- Зачем?
- Окей, ты можешь ничего не делать!
- А могу и делать. Насрать.
Вновь тихо. Людей на набережной всё меньше.
- Делай, что хочешь. Ты можешь просто всю жизнь пролежать, как овощ, а можешь сделать что-нибудь в этой жизни.
Она меня так и не понимала. Не способна понять прямо сейчас. Сложно за пару минут отказаться от всего, во что веришь. Я отказывался годами и до сих пор не до конца в этом преуспел.
Её слова пахли несогласием, верой в нужность человеческой жизни.
- Я могу убивать, - сказал я.
- Да, можешь, - в этот момент, она начала сдавать позиции, но в глубине души всё так же была несогласна со мной. - Делай, что хочешь...
Она села напротив, избегая моего взгляда. Глубокие раздумья наморщили её лоб. Мне было холодно.
- Прости...
Единственное, что я мог ей сказать. Если она меня поняла, то я бы извинился за то, что разбил её мир. А если понят не был, то извинился бы за бесполезную и неприятную беседу. Хотя какой смысл в извинениях, когда ничего не исправить?
- Ничего страшного. Просто... Мозг кипит.
Она попыталась улыбнуться. Вышла нервная улыбка.
А я жалел. Она не виновата ни в чём. Она могла бы жить счастливо. Я направил её за собой, на путь истины. Теперь, её жизнь может стать просто невыносимой. Она, как и я, потеряет землю под ногами. Навсегда...
Ненавижу свой вирус. Он хочет распространяться. Хочет жить.
Ну и что, что я прав?
Я не хочу причинять боль.
Я вижу её, и она уже покрыта этой противной слизью, которую я источаю. Это знание. Я не смог удержать его в себе.
Она подошла ко мне и обняла меня. Мне снова стало хорошо. И больно.
- Я не хотел, прости меня... - вторил я. Слеза покатилась по моей щеке.
- Всё в порядке... Ты просто очень умный, а я не понимаю. Я чувствую это.
Её тихий и нежный голос ласкал мои уши.
- Мне было интересно говорить сегодня, честно. Хоть ты и странный. И страшный немного...
"Пожалуйста, забудь это", - мысленно просил я. Но тщетно. Механизм запущен.
Мы стояли и смотрели, как гаснут огни в окнах и на улицах.