Смутьян

+/- 19 лет назад

-Зачем ты здесь?- девушка устало выдохнула и села в кресло, облокачиваясь спиной о мягкую обивку. Это был ее первый отдых за весь день и сейчас совершенно не хотелось возиться с незваными гостями. Даже с теми, по кому продолжала пускать молчаливые слезы в подушку каждую ночь.

-Чтобы вернуть тебя,- уверенно выдал он, мысленно скуля о том, чтобы Алеся хоть раз взглянула на него. Может тогда бы она смогла увидеть в его глазах все, что он давно не скрывал по отношению к ней. Один взгляд и что? Она бы все поняла? Простила? Вернулась к нему? Нет. Стас слишком поздно понял, что она не такая, но все же продолжает на что-то надеяться.

-Стас, тебе самому не надоело?- она сжала пальцами переносицу, пытаясь не злиться. Хотя казалось, от усталости Алеся в принципе не могла ничего чувствовать. Переезд с грудным ребенком – утомляющая вещь.- Я только разложила последнюю коробку после переезда, который пришлось устроить из-за тебя, ведь не даешь мне и шагу ступить даже в Америке, а ты уже за порогом нового дома! Как ты это делаешь? А лучше ответь зачем.

Алеся никогда не сомневалась в его навыках Шерлока. Более того- она знала, что Стас найдет ее даже после переезда в штаты, но она никогда не думала, что каждая встреча с ним будет такой мучительной, словно тупым ножом по сердцу. Теперь Алеся наконец взглянула на него, но в этом взгляде не было ничего, никакие эмоции не рвались наружу, словно прочно закрыты за ширмой. На секунду Стас растерялся, не знал как поступить: поддаться инстинктам, броситься к Лисе, целовать и попытаться вернуть улыбку на вымученное  лицо или же просто уйти и оставить в покое, о чем она просила его с самой первой минуты.

-Потому что я все еще люблю тебя?!- пожал он плечами, будто тут и объяснений не нужно. И ведь им обоим действительно их не было нужно. Алеся с силой сжала подлокотник, пытаясь не выйти из образа холодной стервы. Она не имеет права проявить слабость и выплеснуть свои чувства. Теперь, когда у нее есть ребенок, ради которого она продолжает жить, Алеся обязана контролировать себя, чтобы защитить. Однако, ответные слова так рвались из груди, что могли бы и грудную клетку вспороть. И с этим Алеся ничего сделать не могла.- И ты так же любишь меня. Так зачем мы совершаем столько ошибок и тратим время?- он каждый раз задавал ей этот вопрос. И каждый раз уходил без ответа на него. Оправдываться, что не любит? Наглая ложь, которую она бы не смогла скрыть. Ошибки? Самые главные -уже совершены и теперь пришла расплата.

-Возвращайся домой, Стас,- покачала головой Алеся, понимая, что действительно проиграет в этой словестной баталии даже не начав бой.-Нам обоим пора идти дальше. У меня есть сын, муж, семья. У тебя есть Таня и ваш ребенок. Мы любили, наслаждались моментами и друг другом, совершали кучу ошибок, побывали в абьюзивных отношениях. Пора двигаться дальше,- пусть голос выдавал надломленность, но Алеся никогда не отзывалась плохо о ребенке Стаса и Тани, ведь сама на себе ощутила материнский инстинкт и сейчас априори не могла желать плохого этим крошечным ангелам. Даже не смотря на разметающую все в пух и прах ненависть к Тане.

-Красивый,- еле слышно прошептал Стас, желая дотронуться до маленького сопящего комочка в кроватке, но Алеся тут же подорвалась с места, готовая броситься и если понадобится, то даже руку откусит, но обеспечит безопасность сыну.- Я никогда не причиню вреда твоему ребенку,- словно клялся мужчина, чему Алеся поверила, успокоилась.

Стас действительно не смог бы этого сделать, как бы не желал разрушить все, что связывает Алесю с Америкой, чтобы вновь заставить ее разочароваться в нем и увезти туда, где действительно он считал должно быть ее место- рядом с собой. Дрожащие грубые пальцы Стаса опустились на гладкую теплую щечку ребенка. Алеся сидела и не шевелилась, пытаясь запечатлеть эту картину в своей памяти навсегда, отпечатать под веками, всю жизнь перекручивать в воспоминаниях, словно заезженную ретро-пленку и рыдать. Стас Косарев, сам не зная того, впервые видит своего сына. Опасливо, словно думает, что может что-то сломать, дотрагивается до него, ведет пальцем по щеке, по пуговке- носику, касается кромки маленькой шапочки на такой же малюсенькой голове. В воздухе пахнет молоком, присыпкой и любовью, которую невозможно классифицировать и как-то описать. Она просто есть. Нежная, легкая, невесомая, будто перо, касается сердца и души, приносит всепрощение. В какую-то секунду ребенок хватает Стаса за палец, но не просыпается, просто сильно стискивает, вызывая у сурового убийцы слезы на глазах.

Алеся отвернулась, пытаясь как можно более беззвучно вытереть проступившую соленую влагу. Это могла бы быть их реальность.

-Твоему мужу повезло,- сдавленно шепчет Стас, пытается улыбнуться, но оказывается, что эта фраза, ставящая абсолютную точку между ними, ломает его на части, которые точно не соберутся воедино. Они режут его изнутри, но не убивают, а лишь мучают, заставляя раны ныть и воспаляться, но не заживать, будто наказывая его за упущенное время. Ведь это все действительно могло бы быть его. Ведь это он должен быть тем самым мужем, которому достались бы такая жена и сын.

-Уверена, что Таня и ваш ребенок не будут нуждаться ни в чем,- Алеся будто чувствовала, как внутри Стас с каждой прошедшей секундой осыпается на пол стеклянной крошкой и сама идёт за ним следом, пытается не дать развалиться окончательно, даже если для этого и самой придется истечь кровью.- Ты ведь сделаешь все, чтобы они были счастливы,- она слабо улыбается, но не выходит- уголки губ сводит  подергиваниями, стоит заметить, как сын берет в беззубый рот палец отца, причмокивая. Глаза Стаса светятся неподдельным счастьем, переполненный обожанием взгляд по маленькому лицу проходит, пытается запомнить каждый изгиб на пухлой мордашке. Он еще никогда не чувствовал себя таким исцеленным и смертельно раненным одновременно. Прямо сейчас Стас Косарев был готов продать душу Дьяволу и вообще кому угодно, лишь бы вернуть время вспять и огреть прошлого себя чем потяжелее, чтобы вовремя опомниться и не упустить все так глупо и безрассудно.

-Я предложил Тане развод сразу после того, как она потеряла ребенка,-  бросает он, не отрываясь от крохотного свертка ни на секунду.

Алеся же чувствует невидимый удар в солнечное сплетение. На секунду дезориентированная девушка оседает на пол, но не успевает полностью соприкоснуться с ним, как сильные руки Стаса подхватывают. Никто не смог уделить внимание моменту их первого соприкосновения после долгих стояний в стороне, ведь Стас тут же забеспокоился за состояние девушки, а сама Алеся была несколько в шоке от поступка Стаса.

-Косарев! Ты подал на развод и бросил Таню одну, примчав сюда, когда она вынуждена справляться с таким горем в своей жизни?- Алеся произнесла, но не могла поверить в происходящее. Ничего из этого абсолютно не укладывалось в голове.- Это отвратительно, Стас,- выдохнула она, прикрывая лицо ладонями.

-Она сломала нашу жизнь. Таня мало рассказывала о беременности и я практически не видел ее с животом. Может поэтому мозг все еще отрицает то, что этот ребенок вообще был. Я не хочу лицемерить и петь ей в уши о любви.

-Тебя никто не просит этого делать. Ты просто можешь быть рядом с ней в этот тяжелый момент. Не думаю, что смогла бы пережить нечто подобное,- Алеся вздрогнула, чувствуя леденящий душу страх лишь от одной подобной мысли. Стас поджал губы, сжимая холодные ладошки Алеси. Он не осмелится как-то перечить ей и пытаться показать свое мнение, не хочет видеть в ее глазах еще большее разочарование. Стас набросил на плечи девушки пиджак, чтобы хоть как-то унять ее дрожь, если не может позволить себе обнять Алесю, согреть в горячих объятиях.

-Я уйду и оставлю в покое, но все равно буду присматривать за вами,- с грустью говорит Стас, косясь на белую колыбель, которая манила и звала, чтобы хоть еще разочек взглянуть на маленького человека внутри. Со слов Алеси он знал, что ребенок не от него, но сделать что-то с этим притяжением и щемящим остатками  души желанием защитить- не мог.  - Всегда любил, люблю и буду любить тебя.

Стас целует бледные костяшки пальцев девушки и медленно уходит, ощущая, как запах крема для рук его Алеси въедается в легкие, проделывает дыру в них, чтобы заполнить и остаться там навсегда. Каждый раз, вдыхая очень глубоко, ощущать запах сирени. Но и сам в долгу не остался- оставил свой пиджак, пропитанный тем самым парфюмом, который так понравился Алесе в их первую встречу в университетские годы. Стас уходит, показывая, что действительно любит ее и может отпустить, если она сама приняла это решение.

-Всегда любила, люблю и буду любить,- еле выговаривает Алеся, кутаясь в пиджак так, словно ничто другое в холодном мире ее не согреет. Так будет лучше для всех, думает Алеся, понимая, что пора бы уже действовать мозгом, а не сердцем.

Только вот судьбе плевать на эти доводы. Ведь если суждено кому-то быть вместе, то хоть через двадцать лет, но они встретятся, чтобы остаться друг с другом навсегда.