15. Она сводит меня с ума.
♾♾♾
Апатия — это состояние полного безразличия, равнодушия.
♾♾♾
Проснулся я в постели совершенно один. Посмотрел на время и ужаснулся. День уже в самом разгаре.
Уняв утреннее возбуждение походом в туалет, умылся и направился на кухню, откуда до меня доносились различные звуки готовки.
— Доброе утро, — улыбнулся я, как только увидел Карину.
— Доброе, — произнесла она без малейшего намёка на улыбку.
Я подошёл к ней со спины и, обняв за талию, потянулся губами к шее. Девушка начала выкручиваться из моих объятий с недовольным лицом. С таким, будто я вчера её изнасиловал, и теперь для неё враг номер один.
Отойдя от Карины на пару шагов, я подпёр своей пятой точкой кухонный гарнитур и скрестил руки на груди.
— Что-то не так? — опасаясь, спросил я.
— Я хочу, чтобы ты знал, — повернулась ко мне лицом Карина, — Всё, что вчера произошло, не делает нас парой. Я получила, что хотела, ты получил, что хотел. Теперь я хочу, чтобы ты больше не приходил ко мне.
Этого ответа я боялся больше всего.
Я молча кивнул, стиснув зубы, и быстрым шагом направился в спальню, чтобы одеться. Первым делом я вызвал такси, а уже потом начал натягивать на себя одежду.
Что, чёрт возьми, могло случиться? Ночью же всё было хорошо! Испугалась, что я сказал, что предложу стать ей своей половинкой? Ну, а как иначе?
Стоп, она просто использовала меня? В жизни не поверю!
Я был сильно напряжен и зол. Или обижен? Наверно, это слово яснее описывает моё сейчас состояние. Все мои движения были резкими и обрывистыми. Я вышел из спальни, быстро обулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
И что будет дальше?
Я вышел из подъезда и прикурил сигарету. Скурив её до фильтра, поджег вторую. И так до тех пор, пока за мной не подъехал таксист. Всю дорогу до дома я нервно перебирал пальцами, вспоминая сегодняшнюю ночь. От злости то ли на девушку, то ли на на себя, я был готов голыми руками завалить мамонта. Ну, или же погибнуть под его тяжелой лапой...
Но ведь это не значит, что она ничего не чувствует ко мне?
Выйдя из такси, я направился прямиком в магазин и сильно разорился на покупке алкоголя и сигарет. Чувства внутри меня были не из лучших. Я ощутил нечто подобное утрате Дианы...
На душе было паршиво.
Я пытался дать всему случившемуся рациональное объяснение, как психолог. Но все безрезультатные попытки разобраться в этой ситуации нагнетали меня ещё больше.
Опустив голову вниз, я шёл и пинал не до конца растаявший снег. Ноги в кроссовках начали промокать, но мне было плевать на ощущения, на последствия, на всё и на всех.
Первым делом, как я пришёл домой, открыл бутылку бренди и сделал несколько больших глотков. Уже после этого я переоделся, умылся и закинул свои уже не белые кроссы в стиральную машинку.
Первый час я провёл в компании алкоголя и мыслей о Карине. Я хотел позвонить ей раз сто, но постоянно посылал в подальше эту идиотскую идею.
Интересно, о чем сейчас думает Карина? Вспоминает ли сегодняшнюю ночь с улыбкой на лице? Жалеет ли, что прогнала меня?
Эти вопросы волновали меня не только, как человека, влюблённого в неё, но и как психолога. Вся эта ситуация безумно интересная. Хочется понять, что, как и почему. Но причину такого поступка девушки не суждено понять даже психологу.
Пролежав на диване, словно кусок сала, я решил посетить место, куда дорогу почти забыл. Не долго думая, я собрался и вызвал такси. За полчаса мы доехали в другой конец города. Я попросил остановить таксиста машину возле цветочного магазина, расплатился и вышел на улицу. Да, я понимал, что моё состояние хуже некуда, но я не мог поехать в другое место. Мне просто нужно было выговориться. В голове витало множество мыслей и домыслов, которые я беспрекословно хотел выплеснуть только здесь.
Я зашёл в цветочный ларек и купил шесть алых роз. Продавщица не задавала лишних вопросов, потому что прекрасно понимала, что работает рядом с клатбищем.
С замиранием сердца, я прошёл через арку, по другую сторону которой находилось множество душ. Я кинул взгляд на маленькую будку, из которой за мной внимательно следили два глаза охранника, и пошёл дальше.
Не знаю, что мной двигало в этот момент. Ноги сами несли меня по знакомой тропе. К той самой могилке, которую покрывал белый почти растаявший снег. Взглянув на фотографию, висящую на мраморной плите, я напрочь потерял рассудок. Если бы вы только знали, какого это видеть могилу своей любимой девушки, снег на которой был не тронут на протяжении всей зимы. Её никто не посещает, её будто и вовсе не было в этом мире. Никто, слышите, никто не приходит к ней. У неё не было родных, которые бы просто так пришли на это место и вспомнили о её чудесных и выразительных глазах. Да что там! У неё даже не было настолько близких подруг, которые пришли бы сюда просто так и поплакали вместе со мной. Я был единственным в её жизни! И что сейчас?! Больше года я не приходил сюда... Я был единственным человеком, который значил для неё больше, чем просто вторая половинка. Я был для неё и парнем, и братом, и родителями, и подружками одновременно. А сейчас я, просто напросто, перестал приходить на то самое место, где покоится её тело, её душа. Я почувствовал себя в этом виноватым.
— Диночка, привет, солнце, — вяло улыбнулся я, представляя перед собой образ любви всей своей жизни, — Я принёс тебе цветочки, — проваливаясь под мокрый снег, я прошёл за калитку и положил цветы возле основания плиты, — Прости меня за то, что не приходил к тебе так долго. Мне очень тяжело находиться рядом с твоим безжизненным телом...
Разместившись на лавочке, спрятал руки в рукава и продолжил:
— Я знаю, что ты наблюдаешь за мной оттуда, — подняв взгляд в небо, попытался разглядеть там хоть малейший намёк на существование моего ангела, но не обнаружив там ничего кроме белых облаков, снова посмотрел на фотографию, — Я уверен, что ты знаешь обо всём, что со мной происходит. Но я хочу всё же рассказать тебе об этом. Не знаю зачем. Если ты меня, действительно, сейчас слышишь и не хочешь, чтобы я рассказывал, что твориться в моей душе, то можешь закрыть свои уши руками, как всегда это делала при наших с тобой маленьких скандальчиках, — невольно я улыбнулся, вспомнив один момент одной из наших микроссор, — Я тебе уже рассказывал о своих чувствах к Карине... Блин, как же это стрёмно, наверное, выглядит со стороны, — отвлекшись, выплюнул я, скривив лицо от своих же слов, — Нажрался я сегодня, как свинья. Уже воротит от такого количества алкоголя, который я выпил на голодный желудок... В жизни бы не поверил, если бы мне сказали, что я снова кого-то полюблю. Она сводит меня с ума. А ещё меня сводит с ума то, что я начинаю тебя забывать... Не знаю, можно ли такие вещи говорить на кладбище, вообще. Да, я придурок! И вот в чьи руки ты меня отдала? Сидя сейчас здесь, я понимаю, какую ошибку совершил. Она просто меня выгнала утром. Вот так просто. После первого в жизни секса с мужчиной... Черт, что за ересь я несу?! — выругался я, протирая лицо руками, — Прости меня, Динка.
В последний раз посмотрев на фотографию, я быстрым шагом направился на выход из кладбища, земля которого видела много слёз, истерик и паник.
Выйдя за ограду, я прикурил сигарету и пошёл в неизвестном направлении. На глазах невольно образовывались слёзы. Я слаб, разбит и, возможно, вовсе убит! В данный момент я не думал о Карине и её утреннем поступке. Все мои мысли заполонила Диана. С ней мне всегда было очень легко. Я чувствовал себя в нужной тарелке. Был счастлив рядом с ней.
А что происходит с Кариной? Мне с ней очень сложно. Я не ощущаю с ней никакого тепла и взаимности. Не буду обманывать себя, я не счастлив. Мы с ней не вместе. Встреча с ней была роковой. Я позволил себе полюбить кого-то кроме Дианы. Потом позволил себе переспать с Кариной, забыв Диану. А теперь что!? Побежал к Диане, потому что русоволосая меня, мягко говоря, отфутболила! Это край! Это не жизнь! Это пытка! Лучше бы я ушёл служить в армию по контракту, где меня окружали бы одни мужики. Было бы намного проще.
Теперь я даже не знаю, что мне делать. Я тону и не понимаю, за какую ветку могу взяться. Я готов снова вскрыть себе вены.
От мыслей о смерти меня отвлёк звонок телефона. На дисплее высветилось имя моей сестрёнки.
— Алло, — тихо ответил я, пряча свои эмоции.
— Привет, Димочка, — раздался милый голосок Виолетты на том конце провода.
— Привет, чем обязан? — как бы я не хотел спрятать напряжение, получалось у меня это крайне плохо.
— Как у тебя дела?
— Нормально. Ближе к сути, Виола.
— Мне Карина прислала сообщение. И судя по его содержанию, я уверена, что у нас с тобой сегодня намечается долгий разговор, — напрямую выдала девушка.
— Никакого разговора не будет! — рявкнул я, — Перешли мне его.
— Дима, не будь дураком, приезжай ко мне.
— Это ты не будь дурой, просто перешли мне его, — набрав в лёгкие побольше воздуха, произнёс я.
— Ага, а потом сделаешь с собой что-нибудь, а виновата буду я. Ты прямо сейчас собираешься и едешь ко мне, ТОЧКА! — возразила сестра и сбросила вызов.
Что ж, мне не остаётся ничего, кроме как поехать к Виолетте. Тем более, мне очень интересно, что это за сообщение такое, от которого у Виолетты появилось ко мне много вопросов.
За полтора часа я добрался до родного дома на своих двоих, чтобы полностью выветрить из своего организма алкоголь. Зайдя в дом, я сразу же поднялся в комнату к Виолетте, даже не поприветствовав отца, который сидел в гостиной.
— Показывай, — с напором я посмотрел на сестру.
— Успокойся ты, господи, — убрав телефон в карман своих штанов, поднялась с кровати девушка.
— Виола, без лишних слов. Просто дай мне телефон, — требовательно вытянул я руку вперёд.
— Окей, но сперва пообещай, что не уйдёшь отсюда, чтобы набухаться где-нибудь в клубе, — серьёзно посмотрела в мои глаза Виолетта.
Я тяжело вздохнул и, согласившись, кивнул, после чего взял телефон сёстры, который она мне протянула, с открытым сообщением от Карины.
«Привет, Виолетта. Это Карина. Хочу извиниться перед тобой и твоим братом. Я наломала дров, и теперь сожалею об этом...
Передай ему, что я искренне извиняюсь за эту ночь. Пусть не ищет меня, потому что найти не сможет. Да, и к тому же, смысла в наших дальнейших встречах нет. Я знаю, что ему будет тяжело. И поэтому я переехала, чтобы это расставание он перенёс легче. Он не тот человек, которому нужна боль. Но я сейчас её ему и причиняю... Надеюсь, Дима ещё встретит того человека, которому будет отдавать всего себя. Пусть не держит зла на меня, ведь сердцу не прикажешь.»
С каждым прочитанным мной словом, злость внутри меня закипала всё больше. Я вчитывался в текст, пытаясь найти разумное объяснение тому, почему она это делает.
Я перечитывал это сообщение снова и снова.
Пусть не ищет меня, потому что найти не сможет... — она меня недооценивает!
Смысла в наших дальнейших встречах нет... — ты сама ещё не поняла, что смысл есть!
Надеюсь, Дима ещё встретит того человека, которому будет отдавать всего себя... — ДА НАШЁЛ Я УЖЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА!!!
Ведь сердцу не прикажешь... — идиотизм какой-то!
Сконцентрировав всю свою злость в одной руке, я со всей силы кинул телефон сёстры в стену, который разлетелся во все стороны. Но сестра сидела на кровати спокойно, понимая, что я возмещу ей эту утрату.
Вслед за телефоном, ударилась о стену моя правая рука. Остудив тем самым пыл, я скатился по стене на пол и уткнулся лицом в ладони. От столкновения телефона со стеной в ушах долго звенело. И я не сразу понял, что Виолетта что-то мне говорит.
Только тогда, когда я почувствовал её руки на своих плечах, услышал тихий и милый голосок.
— Дим, скажи мне что-нибудь. Что хочешь. Можешь даже наорать на меня, я не обижусь.
Я лишь молча прижал к себе сестренку и устремил свой взгляд в окно. С каждым глубоким вздохом я приходил в чувства. И с вместе с этим усиливалась боль в руке. На глазах образовалась пелена слёз, и я не мог понять, от физической боли или от душевной.
Возле нас резко распахнулась дверь, после чего в комнату ввалились родители. Ох, последнее чего мне хотелось, так это разговаривать об этом с ними. Они пытались узнать, что случилось, но я так и продолжал сидеть, смотря в одну точку. О чем я думал? Ни о чем! Я просто смотрел вдаль, за пределы окна.
Виолетта выбралась из моих объятий и выпроводила родителей, утверждая, что всё
хорошо. Сестра закрыла дверь на замок и снова подсела ко мне, крепко заключив меня в объятия.
— Дим, скажи хоть слово, чтобы я знала, что ты не хочешь ничего с собой сделать, — тихо прошептала она.
— Всё хорошо, — всё так же смотря в окно, чмокнул я Виолетту в макушку. Мой голос был хриплым и очень спокойным, будто мне в один миг стало наплевать на всю эту ситуацию.
— Не хочешь покричать?
— Нет, единственное, чего я сейчас хочу, так это посидеть в полном одиночестве в своей комнате, — я отвёл взгляд с окна и встал с пола.
— Эээ, нет! — возразила девушка, ограждая меня своим телом от двери, — Если ты не забыл, то именно там я тебя тогда нашла, — на её глазах начали появляться слёзы.
— Маленькая моя, — обнял я девушку, — Не плачь. Я обещаю, что ничего с собой не сделаю.
— Я хочу, чтобы ты поговорил со мной, а не с Дианой, — теперь её слезам не было и конца. Вот кретин! Заставил сестрёнку плакать...
— Хорошо, — кивнул я и погладил свою расплакавшуюся блондинку по волосам, — Пошли приляжем.
Я схватил Виолетту за руку и повёл её к кровати. Как только мы легли, сестра прижалась ко мне, будто если бы она этого не сделала, то я бы ушёл. Мы очень долго лежали в полнейшей тишине. Виолетта не знала, с чего начать разговор, а я был погружён в свои мысли.
Прокрутив в голове содержание текста, я пытался понять, что тревожит Карину и почему она решила залечь от меня на дно.
Использовала меня, чтобы проверить, остался ли осадок от прошлого? Поняла, что секс с мужчиной не то, что даёт ей секс с женщиной? Или же с помощью меня развеяла страх, чтобы в Лондоне найти какого-нибудь мужика и закрутиться с ним? Или наоборот, на утро, когда алкоголь выветрился, вспомнила про наш секс, который напомнил о прошлом? Я, честно, не знаю, что и думать. Задача на логику, которую сможет решить только сам автор.
Из мыслей меня вывел стук в дверь.
— Дима, Виолетта, у вас там всё хорошо? — послышался строгий голос отца.
— Да, пап, — ответила сестра, прижимаясь ко мне ещё сильней.
— Дима, ты в порядке? — последовал уже обеспокоенный голос мамы.
— Да, мам, — закрыв глаза и глубоко вздохнув, ответил я, — Умоляю, успокойтесь и идите по своим делам.
— Сынок, я не хочу думать, что ты снова можешь что-нибудь с собо...
— Я же сказал, всё в порядке, — раздраженно выпалил я, — Не капайте мне на мозги, сам разберусь.
Последняя фраза выдалась очень грубой. Я не ожидал, что могу ответить так на заботу родителей. Но на данный момент их беспокойство меня просто выводило из себя. Звуки отдаляющихся от двери шагов, заставили меня облегченно выдохнуть.
— Дим, это могло их сильно задеть. Пообещай, что ты обязательно извинишься перед ними, даже если они будут говорить, что ничуть на тебя не сердятся.
— Конечно, извинюсь. Просто сейчас мне не хочется разговаривать с ними о Карине, — тихо прошептал я.
— Что произошло?
— Ничего страшного, — попытался я внушить данные слова не только девушке, но и себе.
— Ты идиот? Ты только что превратил мой телефон в хлам, размалевал стену своей кровью, нагрубил родителям, а теперь говоришь, что ничего страшного не произошло!? — воскликнула Виолетта и приняла сидячее положение на кровати, — Выкладывай мне всё.
— Тут и говорить нечего, — отвёл я взгляд на люстру, — Мы просто взяли и переспали. Судя по всему, она даже ничего ко мне не испытала. Дальше, я думаю, тебе всё понятно... Давай просто полежим в тишине? Без лишних вопросов.
Я потянул девушку за руку, укладывая её рядом с собой, затем крепко обнял и провалился в сон.