8. Заменить тебя ею!?
♾♾♾
Абстракция — мысленное выделение какого-либо признака или свойства предмета, явления с целью его более детального изучения.
♾♾♾
Не дам соврать, но с последнего дня нашей с Кариной встречи прошло три месяца. И я смог продолжить своё существование без её присутствия. Но ни одной девушке я не позволил больше залезть в свои штаны. Я решил, хватит с меня. Даже съездил в больницу, проверился, мало ли что.
Виолетта долго обижалась на меня из-за того, что я не нашёл в себе силы забыть Диану. Очень долго отчитывала, как маленького мальчика. Да, я и сам чувствовал к себе жалость и отвращение.
Чтобы у меня было меньше свободного времени, я попросил у отца, чтобы всех новых клиентов он отправлял ко мне. С утра до вечера я на работе, а как только прихожу домой, ужинаю и ложусь спать. Никаких больше клубов. Правда, дома по выходным я пью пиво в полном одиночестве. Точнее, вместе с воспоминаниями о Диане, а потом и о Карине.
После последнего рабочего дня на неделе, я поехал домой только ради того, чтобы переодеться в более удобную одежду. Один раз в месяц я позволяю себе напиться до отвала и, возможно, прям если совсем невтерпеж, с кем-нибудь переспать... но такого за эти три месяца еще ни разу не было.
В общем, я переоделся в чёрные джинсы, белую футболку, обул на ноги серые кроссы и накинул на плечи ветровку, ночью будет довольно-таки холодно, хоть и снег уже полностью сошёл... В клубе "ZEFIR" я накидался алкоголем ещё до полуночи. Мне было так хорошо. Я танцевал на танцполе около часа без перерыва, после чего сильно спарился и вышел на улицу, чтобы покурить. Как только я прикурил сигарету, услышал из-за угла здания грубый мужской голос и голос молодого парня. Я зашёл за угол, якобы случайно, и понял, что дело плохо. Мужик прижал бедного паренька к стене, приставив к его горлу нож. Клянусь, я не хотел ввязываться в неприятности, но так же нельзя! Я должен был помочь юнцу. С разбегу я вмазал этому громиле по челюсти, от чего тот чуть не упал на землю.
— Вызывай полицию! — приказал я парню, увидев, что мужик с яростью в глазах приближается ко мне с ножом в руке.
Тот незамедлительно отошел на безопасное расстояние и выполнил моё поручение. В это время бородач замахнулся ножом, к счастью, я смог увернуться. После этого я кинул взгляд на парня, который уже убегал. Отлично! Самый лучший способ избавиться от проблем. После двух моих удачных ударов по лицу мужика, глаза его наполнились неистовой яростью. Он без разбора махал рукой, в которой держал нож. Буквально через минуту, он сумел пырнуть меня в живот, после чего я упал на землю. Вот он, мой счастливый момент смерти. Лучше погибнуть героем, нежели сломленным мужчиной. До того как потерять сознание, я успел понять, что тот молодой парнишка побежал за помощью охранников клуба, которые обезвредили этого упыря, оттащив его от меня.
***
— Солнышко моё, прости меня, — всё твердил я на могиле Дианы, — Зачем же я отпустил тебя одну, придурок...
Сил плакать у меня больше не было, поэтому я просто сидел на земле и качался из стороны в сторону.
— Я идиот. Я идиот. Я ИДИОТ, мать твою!
— Дима, уже поздно, поехали домой, — подошла ко мне мама и обняла за плечи.
Она уже смирилась с тем, что я с самого утра до вечера сижу на кладбище. Но приезжаю я сюда сам, а обратно уже кто-то забирает меня, потому что все знают, что я могу остаться здесь на ночь.
— Хорошо, мам. Ты иди, я тебя догоню, — дрожащим голосом прошептал я.
Мама ушла в машину.
— Не скучай без меня, я скоро приду, — встав с земли, обратился к девушке на фотографии, и только я знал, что это «приду» означало на самом деле.
Как только мы вернулись домой, я, как всегда, закрылся в своей комнате и общался уже с фотографией в рамке, стоящей на столе. Я сошёл с ума. Я не ел нормально уже около недели, с тех самых пор, как Диану закопали в гробу. Мама всё пытается накормить меня, но я психую, хлопаю дверьми, кричу, рыдаю, всё что угодно, только не ем... И почему-то даже не жалею о таком отношении к ней. Мне, просто напросто, на всё пофиг.
Родители, судя по моему поведению, решили спрятать все острые предметы в доме, они даже убрали куда-то все ножи и бритвы. Но я то нашёл выход избавить себя от муки.
Ночью, когда все уже уснули, я, как давно планировал, разбил стекло одной из рамок и самым большим куском разрезал своё запястье.
Что я чувствовал в этот момент? Облегчение. Болевых ощущений не было. Я просто надеялся, что не попаду в ад за самоубийство, как никак, я же обещал Диане, что приду к именно к ней.
Кто бы мог подумать, что я снова увижу Диану? Никто! Только эта встреча была не такой долгой, как я ожидал. Ну, или я не всё запомнил. Диана стояла передо мной в длинной белой рубашке. И не приближаясь ко мне, сказала, что моё время ещё не пришло и что совсем меня не винит в своей смерти. А потом она попросила, чтобы я продолжил жить ради неё, после чего я очнулся на больничной койке с перемотанной рукой и бесконечным количеством проводков, прилепленных к моему телу.
Она подарила мне жизнь! Но я её не заслужил...
***
Прийдя в себя, я увидел в своей палате родителей, которые спали, сидя на диване. Состояние мое было ужасным. Тело всё кололо, будто иглами, голова трещала, внутренние органы стонали от боли.
— Мам, — прохрипел я.
— Господи, Димочка, ты очнулся... — подорвалась она ко мне, после чего аккуратно обняла.
— Неужели я так долго был в отключке?
— Ты потерял много крови, — тихо произнёс отец, подойдя к моей койке, — Три дня грел эту простынь.
Отец, хоть и был суров, но он говорил всё так, будто переводит эту ситуацию в шутку и не хочет заводить пластинку о том, какой я кретин. Можно сказать, что его тон был подбадривающим.
— Умоляю, простите меня...
— Сынок, ты поступил, как настоящий мужчина, за такое не извиняются, — произнёс папа и взял меня за руку.
— Но всё же...
— Правда, не нужно, — поддержала мама отца, — Я пойду позову врача.
После нескольких вопросов врача о моём состоянии, я уснул. Проснулся вечером, когда ко мне пришли Лёша и Женя. Мы немного поболтали. А когда они ушли, пришёл тот парень, которого я спас — Николай. Так долго меня ещё в жизни не благодарили. Он не выходил из моей палаты около часа. Принёс очень много всяких фруктов. Рассказал, что это был за тип с бородой. Оказалось, что в клубе Коля познакомился с одной девушкой, а этот тип оказался её мужем. Да, так глупо было бы умереть за то, что познакомился с одной девушкой в клубе. Хотя, возможно, эта история — полная брехня. А если это, действительно, не правдивая версия случившегося, то я не хочу об этом знать ничего... Пусть лучше я буду верить в то, что спас человека не просто так.
Через две недели меня, наконец, выписали из больницы, и я со спокойной душой, смог вернуться на своё рабочее место. Пить мне запретили, пока рана полностью не затянется. Ходить на перевязку в больницу не обязательно, сказали, можно дома самому это сделать.
Уже после обеда я был дома. Мама настояла на том, чтобы приехать ко мне и приготовить суп. Я не смог отказаться. В итоге, она приехала даже чуть раньше меня. Как только я открыл дверь квартиры, мама сразу же влетела внутрь с большим пакетом продуктов. А что оставалось делать мне? Собирать весь бардак, который я оставил здесь за долго до того, как попасть в больницу.
Как я уже говорил, с девушками в клубе я больше не знакомлюсь, а привычка, раскладывать презервативы в каждом углу комнаты и во все карманы курток и джинс, осталась. Поэтому мне пришлось пройтись по периметру гостиной и собрать все упаковки, чтобы мама не загружала свою голову ужасными мыслями.
В итоге, когда женщина приготовила гороховый суп, мы с ней сели обедать, болтая друг с другом о всякой ерунде, пока речь не зашла о Карине...
— Виолетта мне рассказала о тебе с Кариной, — посмотрела мама на меня. Я от этой фразы даже поперхнулся.
— И что она тебе сказала? — мягко спросил я, хотя представил в голове, как я душу мелкую заразу.
— Расскажи мне, что ты чувствуешь, когда вспоминаешь о ней?
— Как я ненавижу все вот эти психологические вопросы и разговоры о моей жизни, — указательным пальцем я нарисовал в воздухе несколько окружностей.
— Дима, я обязана это узнать, учитывая то, что однажды чуть тебя не потеряла. Ты представляешь, как мне было больно?
— Мам, спрашивай о чём угодно, только не о моей личной жизни. Я не хочу ничего слышать про Карину.
Да, я, черт возьми, понимаю, как ей было тяжело в то время, но сейчас же всё намного лучше. Вообще, не понимаю суть этого разговора.
— А ты знаешь, что Карина познакомилась с парнем?
— Что!? — округлил я глаза, ничего не понимая, — Откуда ты знаешь?
— А говоришь, ничего не хочешь слышать о ней. Она ходит к твоему отцу на приёмы, — вторая фраза, которая вышибла меня из колеи.
— И она всё ему рассказывает?
— Да. Причём, в отличие от тебя, отец узнал уже на первом сеансе, что её беспокоит и с кем она спала за последние годы.
Эм, женщина, остановись...
— Она что, идиотка? Зачем тогда на моих сеансах тянула с этим? — задал я вопрос, на который никто не знал ответа.
— Отец не догадывается кое о чем. А мне об этом сказала Виолетта... Карина всё твердила о том единственном парне, появившегося в её жизни, который разрушил её идеальный мир, построенный после реабилитации в больнице. И теперь я знаю, что она о тебе. Отец сказал, что она всерьёз начала задумываться о жизненных приоритетах, но в какой-то момент что-то пошло не так.
— Стой, мне, если честно, не интересно... А как давно отец скрывает от меня то, что Карина ходит к нему на приёмы?
— Ну, месяц второй — третий.
Гениально! После того, как я её, мягко говоря, отшил (это слово дико не подходит к данной ситуации, но я не знаю, как мне выразиться по-другому), она пошла на сеансы к моему отцу?
— Виолетта считает, что тебе нужно помириться с Кариной. Поезжай к ней, пожалуйста, ради нас, ради неё, ради себя.
Ох, обожаю эти сопливые фразочки из дешевых романтических фильмов, крутящихся на женских каналах.
— А с чего вы обе взяли, что я этого хочу? Закроем эту тему раз и навсегда, — нервно выпалил я.
Примерно через час мама уехала домой. До вечера я смотрел телевизор, а потом мне это дико наскучило. Что-то в словах мамы и Виолетты есть! Я заинтересован Кариной, это факт. Но как она поступит, если я приду к ней? Накинется с поцелуем или отошьёт? А как поступлю я? Опять вспомню образ Дианы?
Однозначно, меня интересовала личная жизнь Карины. В самом начале наших встреч я поймал себя на мысли, что меня влечёт к этой девушке. И не понимаю до сих пор, что это такое. Реально новая любовь или давно беспокоящая старая? Конечно, я бы хотел почувствовать что-то именно к Карине, то, что я не чувствовал с Дианой. Но разве такое возможно? За три месяца, я пытался забыть про существование такой девушки, чьё прошлое я считал и своим прошлым. Но вместо этого я должен был понять, в кого я влюблён сейчас...
Собравшись, я поехал к родителям домой. Поговорю ещё раз с мамой по поводу всех своих переживаний и поеду, собственно, к девушке. Наверное...
Припарковав машину возле ворот, я пошёл в дом. Конечно же, меня никто не ждал. Как только я прошёл мимо кухни, заметил отца и маму, которые наслаждались друг другом. О МАЙ ГАД. Мама сидела на столешнице, а отец работал тазом, целуя её. Никто меня не заметил, поэтому я очень тихо поднялся в свою комнату. Эх, родители, родители... Спустя столько лет брака не угас их огонёк... Мне бы так.
— Привет, Диан, не смог я забыть ни тебя, ни Карину, — прошептал я, упав на кровать с рамкой в руках, — Давно я с тобой не общался. Захотелось выговориться. Я недавно чуть не умер. Снова ты меня не пустила к себе? Хочешь, чтобы я умер счастливым? — я готов был заплакать, будто после просмотра фильма «Хатико», — Так вот, что получается... Хотел я с Кариной завязать роман, но твой образ из головы всё никак не выходит. Я, кажется, влюбился не в девушку, а в её прошлое, которое то и делает, что напоминает о тебе. Я придурок, да? Я вообще, не знаю, как описать то, что я сейчас чувствую. Сначала какое-то опустошение, потом пустая надежда на любовь, а теперь нечто ужасное. Я боюсь идти к Карине, не особо представляю себя счастливым с другой. Знаю, что ты бы хотела, чтобы я перестал считать себя ничтожеством, но разве это возможно? Будь бы Карина обычной девушкой без такого же прошлого, посмотрел бы я на неё? Конечно, нет. Но должен ли я следовать за ней из-за этой истории? Я реально жалкий, раз уж хочу её защитить... Дать ей то, что не смог дать тебе... Заменить тебя ею!? Да, это идиотизм! Но я чувствую только это... Я всё ещё люблю тебя. До скорого... — улыбнулся я и, встав с кровати, ушёл из этой комнаты в соседнюю.
Виолетта должна была скоро прийти от репетитора. Ох, как был рад я, что скоро смогу накормить своего внутреннего демона чьей-то кровью. Эта козявка получит за то, что растрепала всё маме. И я даже знаю, что мне для этого нужно сделать! Намекну маме о разговоре с дочерью о сексе. Ох, какое же будет веселье!
Через минут двадцать я услышал стук в соседнюю дверь. Видимо, родители увидели мою обувь в прихожей и пошли меня искать. Я вышел из комнаты Виолы, и мама, испугавшись этому, вздрогнула.
— Господи, ты чего так пугаешь? — выдохнула она.
— Во-первых, Виолетта запрещает мне заходить в ту комнату. А, во-вторых, можно просто сынок или Димочка, — усмехнулся я.
— Ой, шутник. Ты когда успел приехать? — выдохнув, спросила она.
— Не переживай, я почти ничего не видел. Заходи в комнату. Поговорим, — жестом руки я пригласил маму в комнату, из которой только что вышел.
— Почти ничего не видел? — напряглась она, присев на кровать.
— Мам, я уже взрослый. Ты, кстати, с Виолеттой говорила на счёт секса? — как ни в чем ни бывало, спросил я, присев рядом с ней.
О, да, это и для мамы будет ещё тем испытанием... Да, я сам дьявол!
— Ты че, дурак? — округлила мама глаза.
— У неё парень есть, с которым она давно собиралась переспать. Причём, она ходила ко мне за советом, — держись, сестрёнка...
— Дима, надеюсь, что ты ей ничего не говорил и не советовал? — вопрос мамы был подан таким тоном, будто я мог сказать своей сестре что-то очень и очень неприличное.
— Мам, то, что я ей сказал, останется только между мной и Виолеттой, но... ты должна поговорить с ней, как мать. Я парень, поэтому, однозначно, не мог ничего ей посоветовать в случае с первым сексом. Она, до сих пор, боится вашей с папой реакции. Но она уже взрослая девочка и заслуживает того же, что и мы все. Не будем обманывать друг друга, но секс очень крутая и полезная штука. А давить на неё из-за того, что она мало знакома с Гришей нельзя, понимаете. Её жизнь — с кем хочет, с тем пусть и спит. И говорить то, что она ещё слишком молода тоже не стоит.
— Дим, я сама психолог, — напомнила она мне, будто это что-то меняет. Всем матерям сложно говорить о таких вещах со своими детьми.
— Мам, я понимаю, но моё мнение в этой ситуации тоже должно учитываться. Особенно, учитывая то, что я знаком с Гришей. И мое отношение к нему очень хорошее. А то, что ты психолог, может помочь тебе в таком откровенном разговоре, хотя я в этом сильно сомневаюсь... Только не звони потом мне и не говори, что не можешь с ней об этом болтать. Она должна услышать от тебя одобрение и, возможно, небольшой совет в роде того, какое белье лучше надеть и всё такое.
— Было бы лучше, если бы она сама подошла ко мне. Тогда бы я поняла, что она, действительно, готова.
Ох, мать, ну ты жжёшь. Ещё называешь себя психологом, ай яй яй.
— Мам, ты профессиональный психолог, а она школьница, которая готовится к экзаменам. Как ты представляешь себе это? Приходит она со школы, кидает портфель на стол и говорит: «Ну, что мам, я хочу секса, можно?» — по выражению лица мамы я понял, что, возможно, это прозвучало грубо, но я всегда прямолинеен, — У неё и так напряжение через края хлещет. А представь, она займётся сек...
— Дима, замолчи... — произнесла мама, подняв указательный палец, но её тон был не грозным, а скорее умоляющим — Я, вообще-то, её мать, а ты сейчас в мою голову нагоняешь эту картину...
А вот и пошла первая волна удовольствия. Нереально круто наблюдать за этой реакцией.
— А как вы нагоняете с отцом эту картину? А если бы вместо меня домой зашла Виолетта? Вооот. То же самое. Пора бы смириться с тем, что она уже выросла.
— Ладно, я тебя услышала.