Военная история

Итак. Тяжелые и трудные времена Второй Мировой войны. Я уже как-то писал про послевоенное время. Сейчас же будет 1942 год. Это история происходила зимой, когда молодой курсант Пётр был еще никому неизвестным человеком, когда его только призвали и кинули на растерзание. Сам он жил в маленькой деревне, казалось, только несколько дней назад он пил и ел в своем маленьком доме с любящей семьей, но вот уже находится на поле, покрытом снегом, прячась за стогами сена и отстреливаясь от фашистских захватчиков. Дома его не ждет девушка, не ждёт отец. Его ждет только одна любящая мама, которая надеется на скорейшее возвращение. Я же находился рядом с ним, под свистящими над головой пулями. У нас было по одной гранате ф-1 и противотанковая граната Сердюка образца 1941 года, а также противотанковая мина. В рюкзаке было немного хлеба. В общем-то, еды было мало. В руках мы держали винтовку Мосина, за плечами был ППШ, а в кобуре — родной ТТ, который никогда не подводил меня, хотя для Петьки он был не таким родным. Я улыбнулся и вспомнил, что мне пришлось один раз спасать его от фрица, когда у Петьки ТТ заклинило. История не сильно смешная, но меня чем-то веселит выражение лица Петьки, когда я появляюсь позади фрица, который загнал того в угол. Но сейчас было не до смеха. На нас полным ходом двигались 4 немецких танка, два из которых 3 Ауст Е и еще два 2 Ауст Г. Бизон нам также не давал скучать, обстреливая все поле. Также двигалось человек 100 бойцов, оснащенных по последним разработкам. Но мы тоже не лыком шиты. Нами командовал командир взвода Тонкий Александр Васильевич. Под его руководством были мы с Петькой и еще 28 человек, также на нашей стороне было 2 танка бт-7 и т-46. Завязалась ожесточенная битва, и нам пришлось отступать. Я подмигнул Петьке, и тот сразу понял, о чём речь. Входя в лес, мы установили заряды, потратив наши противотанковые мины, но удача не была к нам склонна, и, потратив две мины, мы с трудом подбили один легкий танк Ауст Г. Успев пробраться через лес, наш танк т-46 был подбит и взорван, а 4 человек из нашего взвода - мертвы. Тем не менее 13 человек из вражеской роты были также убиты. Петька сам уложил 4. Оторвавшись от преследования, мы укрылись в покинутой деревне. Все сразу же начали искать припасы и готовится к отражению атаки. Мы знали, что фрицы рано или поздно придут, и нам придется принять этот бой. "Конечно, лучше бы было позже, куда позднее" - думал я, сидя у стенки и жуя свой хлеб.

По всему периметру деревни все начали устанавливать мины, заряды и растяжки, а также ежи, чтобы было труднее пробраться танкам. Но времени мы выиграли немного и уже к утру проснулись от грохота взрывов. Начали взрываться растяжки и мины, установленные близ леса. Мы тотчас же вскочили, схватив винтовки Мосина и ППШ. Командир дал нам приказ вести ответный, подавительный огонь по противнику, и мы сразу же приступили к выполнению задачи. Петька поднялся на второй этаж дома и оттуда, заняв удобную снайперскую позицию, начал по одному снимать фрицев. К концу боя, когда взрывы и выстрелы утихли, парни собрались внизу. Сам я уже был на пределе. Меня тошнило от вони и крови, буквально заполонившей весь воздух. Нас осталось 5 человек от когда-то элитного взвода. Мы начали осматриваться в поисках командира, но... Подойдя к окровавленному командиру, которого придавило брусом, нас охватил ужас. Он сказал фразу, которая запала мне в сердце. "Боритесь, боритесь до конца, даже если все кончено, боритесь, когда нет выхода и вы зажаты, вам плохо и вы ранены, но не переставайте бороться" - тихо произносил командир, харкаясь кровью. Мы все понимали, что его не спасти и, к сожалению, это был еще не конец. Оставшиеся 20 немцев и 3 танка двигались сквозь лес, и к вечеру они должны были быть здесь. Мы уже вызвали подмогу, но ответа от них еще не поступало. Нам оставалось либо бороться, либо отступить. Мы переглянулись и заключили безмолвный договор. Надо было с этим покончить. Устроясь поудобнее, мы начали придумывать план для уничтожения танков. Все надо было сделать быстро, времени у нас оставалось чуть меньше 3 часов. Надо было застать их врасплох, иначе ничего бы не вышло. Наступил вечер, и мы распределились по периметру, укрывшись листьями, картонками — всем, чем только можно было замаскировать наше присутствие. Петька и Федор заняли позиции на холме. Они были нашими лучшими снайперами. Но находились они на разных холмах, расположенных по обе стороны деревни. Оттуда хорошо было видно и выход из леса, и всю территорию деревни. Приготовившись, нам оставалось только ждать. Немцы не заставили себя долго ждать и через 2 с половиной часа пришли, но их было отнюдь не 20, а 120. Видимо, к ним присоединилась вторая рота. С танками мы знали, что делать, но вот с таким количеством противников - нисколько. Начались взрывы, и количество немцев стремительно начало падать. Начали срабатывать растяжки и мины. Я сидел в одном из домов и, выглядывая из окна, наблюдал за этой картиной. "Фух, хорошо, что они идут не врассыпную" - с неким облегчением я вздохнул. Но взрывы посеяли панику в рядах противника, и они начали идти куда осторожнее, отходя друг от друга дальше. Таким образом, даже если мина и сработала бы, то задела бы от силы несколько человек. Тем временем, Петька под звуки взрывов успел застрелить 15 человек на пару с Федором. Бт-7 был все еще в строю, но замаскирован листьями и ветками. Под эту суматоху мы уничтожили танки противника. Мы знали, что они, скорее всего, будут позади. Мы на это рассчитывали. И, пока немцы были в смятении, мы обошли деревню, и каждый занялся своим танком. По одному на человека. План был прост - закинуть связку гранат внутрь.

Гранаты мы подобрали у павших собратьев. Один из нас знал пару слов на немецком, и план заключался в том, чтобы заставить немцев открыть люк танка. Ранее мы сняли немецкую одежду с мертвых воинов, поэтому теперь надо было вжиться в роль. Обойдя танк, я залез на него и посмотрел в сторону Владимира и Степана, которые также залезли на танк. Кивнув, мы поняли, что нужно приступать. Практически одновременно мы постучали в люки и сказали: "оффен. Софорт оффен", что означало на ломаном немецком "Открой. Немедленно открой". Как ни странно, они купились на это. Думаю, из-за того, что в немецкую роту входили не только коренные немцы, а и австрийцы тоже. Диалект все-таки различался, и это играло нам на руку. Мне открыл люк какой-то капитан, и я с улыбкой на лице пожелал ему всего хорошего и кинул связку гранат внутрь. После этого я сразу же закрыл люк и ринулся в сторону леса. Прогремело 3 поочередных взрыва, и 3 немецких танка задымились. Но Степе пришлось пожертвовать собой. Видимо, его слишком рано раскусили, или он не смог вжиться в шкуру немца хоть на несколько минут. Его тело заблокировало проход люка и... Зрелище не для слабонервных. Мы с Владимиром вернулись в деревню. Тем временем немцы все подступали. Хоть их численность и становилась меньше, — а все благодаря слаженной работе, — их все равно было так много... Мы были зажаты буквально со всех сторон и окопались в центре деревни. Петька тоже перетянулся к нам, а вот Федора убили по пути. 3 человек против роты, хоть уже и не целой. Мы отстреливались на протяжении часа. Немцы уже боялись подходить к нам, но не переставали вести подавляющий огонь. Внезапно шальная пуля попала Владимиру в голову, и тот упал замертво. Нам стало страшно. По-настоящему страх пробирал нас изнутри. Мы не знали, что делать, но мы услышали самолёты. Посмотрев вверх, мы увидели родные флаги, родные знамена - Родину. Начали улыбаться, как дураки, и нас закидали гранатами. Мы посмотрели с Петькой друг другу в глаза, и перед нами пролетела вся наша жизнь в одно мгновение. Как мы гуляли по родному городу, как играли во дворе в когда-то беззаботное детство, как нам было хорошо в кругу семьи. И тут прогремел огромный звонкий взрыв и крик немца "schließlich, sie sind tot" (наконец они мертвы). А за криком пошла серия взрывов. Наши бомбардировали область. После этого осталась лишь тишина и вонь от мертвых тел. Наш взвод даже в памятнике увековечили за то, что мужественно сражались против двух рот немецких захватчиков и таки сумели остановить их ценой собственных жизней и не дали пройти им к населенному пункту в нескольких километрах от той деревни. Получается, мы спасли жизни. Жизнь за жизнь. Кажется, так говорил один человек. Но для нас это был конец.