Джонни Клебиц
Лейла совсем потерялась во времени и пространстве. Она двое суток просидела в номере отеля, думая, где же и у кого можно выяснить что-то о Клоде и Марии. Живы ли или мертвы? Ей просто хотелось наплевать на кучу недоговорок со стороны всех, с кем она говорила. Просто хотелось выйти на улицу и встретить Клода. Как тогда...
Как в тот первый раз. Тогда всё было ужасно, но встреча оказалась спасением, не иначе. Пробегая по трассе, ведущей к подземному шоссе до Прибрежной долины, восемнадцатилетняя Лейла куталась в куртку и пугалась любого резкого звука. Район Красных фонарей был самым странным, безлюдным и захудалым на территории всего Портленда. И всё тут казалось пугающим, страшным и опасным, особенно ближе к вечеру. Не было ни квартир, ничего похожего на жилые помещения. Куда идти – был самый ужасный вопрос для юной девушки на тот момент... И всё же она увидела, куда можно попробовать пойти.
Прошло шесть лет, и теперь всё выглядело иначе. Теперь Лейла могла сама за себя постоять, она уже не казалась в безвыходном положении. Она стала взрослой, самостоятельной и не была уже той наивной девчушкой, схватывающей всё на лету. Теперь это была девушка с каплей цинизма и долькой скептицизма. Она больше молчала и больше рассуждала. Раньше же она больше болтала и меньше думала. Может, именно это и объединяло двух влюблённых в неизвестного Клода дурочек.
Ведь, по сути, Лейла так и не узнала о Клоде получше. Ничего, только то, что она смогла заметить, пока жила с ним, общалась. Некоторые повадки – не более того. Кто были его родители, кем они работали, где родился Клод? Как его фамилия, какого числа у него день рождения? Какие предметы он любил в школе, и вообще, учился ли он где-либо? Какое его любимое блюдо и какой цвет? Ни на один из этих вопросов Лейла не знала ответа и могла лишь догадываться.
Кроме его имени, того, что он брюнет с усталыми тёмно-карими глазами, тонкими губами и бакенбардами, примерно 180 сантиметров росту и спортивного телосложения, но при этом владеет рукопашным боем не очень хорошо, Лейла больше и не смогла ничего ясного сказать. Только лишь обрывками воспоминаний она припоминала, что он постоянно пил сок и заказывал пиццу с сыром. Также любил кивать или говорить угрюмое «Угу». Но улыбался он хоть и редко, зато искренне, и это была самая чудная улыбка. Его скулы и симпатичные ямочки на лице... казалось, нет в мире улыбки обворожительнее, чем его.
Теперь же Лейле хотелось хотя бы издалека увидеть кого-то похожего на Клода. Понять, что он жив, что с ним всё в порядке. Чтобы он сам рассказал всё, что произошло за эти шесть лет. Чтобы всё прояснилось.
Девушка сидела на полу, скрестив ноги в позе лотоса, и ела яблоко. Она собрала вокруг себя множество газетных заметок от 2002-го года и перечитывала их снова и снова.
«Смерть Марти Чонкса на территории собственного завода. Убийца найден мёртвым недалеко от места происшествия», «Убит накродиллер Чайнатауна. Благодарить или ловить неизвестного убийцу?», «Массовые поджоги в Чайнатауне. Сгорело около пятнадцати человек, покалечено двадцать, испорчено пять машин, три из которых ремонту не подлежат. Кто виновник?», «Наглое ограбление банка. Опознан один из грабителей», «Божья кара или умелый заказ: Сальваторе Леоне [1] пал на колени перед клубом Луиджи Готерелли [2]. Пал с дыркой в голове», «Джоуи Леоне [3] клянётся найти убийцу отца. Вендетту никто не запрещал законом».
В Интернете Лейла нашла новости о том, что на дамбе Прибрежной долины произошла массовая перестрелка колумбийского картеля с Якудзой, в ходе которого произошёл взрыв вертолёта, каких-то там цистерн и парочки автомобилей. Да, вот и обгорелый трупик Каталины... Но, читая эти новости, Лейла никак не понимала, куда мог подеваться Клод. Похоже, они просто уехали из Либерти, вот и все дела. А письмо... Письмо действительно задержалось, на шесть лет задержалось...
Настроение заметно ухудшилось, когда уже по новостям старых лет было понятно, что после отъезда Лейлы, Клод не попытался завязать с грязью, как обещал. Он намесил грязи ещё больше, чем было. Что уж спрашивать других. Тут всё было и так ясно. Но найти его и Марию для Лейлы стало необходимостью. Она хотела услышать объяснения, она хотела видеть старых друзей. За эту неделю девушка уже стала остро ощущать одиночество, которое сильно глодало её эти годы. Изредка, но глодало. После отлёта из Либерти она часто скучала по Клоду, по Марии, но не признавала этого. С годами стало легче. Родители, учёба, друзья. Но вечерами, когда никого не было рядом, хотелось видеть именно Клода. Так было и сейчас.
Лейла по-детски, с какой-то наивностью поглядела на телефон, в надежде увидеть там сообщение или пропущенный от неизвестного абонента. Но было тихо и пусто. Лишь утром позвонила мама. И всё. Девушка тяжело вздохнула, собрала в сумку все вырезки из газет, фотографии, сложила вещи. Пересчитав деньги, она нехотя обулась, накинула рубашку с коротким рукавом поверх футболки и направилась сдавать ключ от номера. В этой гостинице ей больше не хотелось находиться. Она направлялась куда глаза глядят... А, точнее, туда, куда указал ей святой отец. Она была уверена, что он не ошибся, а лишь притворился, что плохо помнит.
Час пик Либерти-Сити был ужасен и невыносимо долог. Сидя в такси с иммигрантом-арабом за рулём, выслушивая его бред на арабском, время тянулось ещё более долго и нудно. Лейла прислонилась щекой к окну и закрыла глаза. На миг вся суета, проблемы и тревога ушли восвояси. Такое было с ней не часто. По сути, никогда этого не было долго. Чувства тревоги и неудовлетворения постоянно преследовали девушку. И какие же счастливые были моменты, когда всё это таяло и рассеивалось, хотя бы на мгновение.
Детство Лейла помнила смутно, а вот юность была неспокойна и полна переживаний. Непрочный родительский брак, ссоры со скандалами — всё это оставило свой отпечаток в памяти девушки. Чуть смутно пробежали перед глазами неспокойные месяцы 2000-го года, проблемы 2001-го и 2002-ой... Лейла вздрогнула и открыла глаза. За то она и ценила минуты спокойствия – за их короткий срок. Не более двух минут длился счастливый транс. Она судорожно провела ладонью по стеклу и вздохнула. В машине становилось душно, а двигался транспорт ужасно медленно. Девушка, сделав недовольную гримасу, спросила водителя:
— Могу ли я открыть окно?
Водитель повернулся и непонимающе сказал что-то на своём языке, глупо улыбаясь. Лейла покачала головой и жестами стала поочерёдно указывать то на себя, то на окно, показывая, что окно должно опуститься вниз. Водитель глупо уставился на неё, а потом вдруг широко улыбнулся, оголив свои золотые зубы, и кивнул головой в знак согласия. Лейла довольно улыбнулась ему, по крайней мере, попыталась сделать вид довольства, и открыла окно. Сразу же салон охватил прохладный ветерок, но продлилось это всего какое-то мгновение. Вместе с воздухом салон пропитался выхлопами других машин и просто смрадным запахом города в час пик. Лейлу начинало это бесить. Да, естественно, что мегаполис, такой как Либерти-Сити, не может иначе днём-то, тем более в час пик. Но... Чёрт его дери... Любви к этому городу у Лейлы особо никогда не было, и теперь уж тем более не прибавилось, она поморщилась и уже собралась закрывать окно, как вдруг рядом остановился очень уж знакомый байк. Серые потрёпанные джинсы, зашарканная кожаная куртка, лысина и щетина, хм, да, это же он!
На секунду растерялась Лейла, вспоминая имя байкера, так выручившего её в аэропорту.
— Дж... Джеймс? – начала бубнить она себе под нос. – Да нет, нет же...
Байкер уже готов был поехать дальше, но она вовремя вспомнила:
— Джонни [4]!
Мужчина обернулся и прищурился, разглядывая, кто же его позвал. Увидев машущую из такси руку, он потихоньку сдал назад и подъехал поближе к такси.
— О-о-оу, кого я вижу? Путешественница Либерти?
— Да, здравствуй.
— Что, не по душе застой?
— Да, — Лейла поправила рукав рубашки, — это ужасно. Особенно с водителем, ни черта не знающим английский!
— А, да, нынче тут иммигрантов как червей дождевых! – Джонни сплюнул и засмеялся. — Я-то тоже не здешний, вот чёрт! – Джонни обернулся на чей-то раздражённый крик, машины в пробке проехали вперёд. – Ты-то в какие края, далеко ли?
— Бохан, — девушка довольно заулыбалась, предчувствуя, что встреча была наудачу.
— Что ж именно, Бохан-то не маленький? – Джонни тоже заулыбался, отчего лицо его показалось лет на пять моложе, чем было на самом деле.
— Джольет-авеню, там магазин какой-нибудь и гостиница есть?
— Да должны быть, не знаю точно, — пожал плечами Джонни, проезжая ещё пару метров вместе со всей массой машин, — Может, ну его это такси, садись ко мне? С ветерком прокатимся?
Лейла радостно схватила сумку с чемоданом, кинула на переднее сидение водителя деньги и моментально оказалась на байке Джонни. Покрепче прижав сумку, она уложила чемодан и обхватила байкера руками, прильнув к байку ногами.
— Ну, поехали! – крикнул Джонни и рванул что было мочи.
Сколько же брани и криков было услышано от водителей в пробке. И, наверняка, дело было не в наглости Джонни, а в зависти водителей. Они бы так прошмыгнуть через машины не смогли. Джонни что-то пытался говорить, но Лейле ничего не было слышно из-за ветра, приятно бьющего в лицо. Ужасно закладывало уши, и она лишь мельком пыталась отвечать короткими непонятными фразами, прищурив глаза и наслаждаясь прохладой. Эта поездка была куда лучше душного такси.