Моча

С необычайной ловкостью мой железный конь лавировал между камней на пути к плотине. А я лишь давил на газ сильнее, как когда-то колотили сапогами по брюху наши предки своих лошадей, чтобы придать им больше резвости. Пассажир справа лишь держался за поручни, лихорадочно поглядывая на меня. Мне казалось, будто он спит в этом застывшем и прикованном состоянии, и поэтому я как следует напускал газу, словно не знал, что тем самым я еще больше устрашаю его.
В багажнике то и дело подпрыгивал огромный черный мешок. Я видел это через зеркало заднего вида.

Трясущийся сосед справа был моим новым напарником приставленным мне самим Дирижером. А огромный черный мешок, сами понимаете, что может быть внутри него, который везут два амбала посреди ночи куда-то за плотину. Имя моего напарника мне показалось странным, не то Махнат, не то Мохнат. Хотя набитого мышцами лысого левиафана вряд ли назовешь мохнатым. Скорее, я бы назвал его Пушистик или Писец - слишком уж был он беленьким, полный писец! К тому же он не с наших краев. Чужак. Надо с ним поосторожнее!
А меня все прозвали Молчальником или короче МОча. Среди этого отродия я слыл молчаливым, но жестоким. Со мной никто не разговаривал, по крайней мере, не горели желанием разговаривать. Да и мне так было удобней. Со всеми у меня разговор короткий.

Вдоль дороги, кажется, по самой воле дороги росли деревья. Дорога вдруг стала каменистее и заметно шла в горы. Я резко остановил машину.. Напарничек вместе со мной вылез из машины. Я достал фонарь и осмотрел выступ чуть ниже дороги. Там проглядывалась дорожка и большое дерево, под которым можно было удачно схоронить мешок. Высота была около десяти метров. Я скомандовал ему спуститься, и нагрузил на его плечи мешок. Сам освещал ему путь. Почва под Махнатом сыпалась и слышалось бряцание камней. Но он невозмутимо спускался вниз. С высоты казалось, будто он спускался с горы, подняв голову и скрестив руки на затылке, спускался так, словно приехал сюда на пикник с такой легкой походкой, как то ему вообще свойственно. А ведь мешок весит добрых сто кило. Да, малой не простой! Не наш он, правда. Может и его убить заодно и закопать вместе с трупом?! Мол, несчастный случай. Дирижер за него доказательств требовать не будет. Братва меня знает и поймёт.

- Моча, спускайся! - прервались криком мои мысли. Я развернулся и достал с багажника лопату, рядом лежала монтировка: брать, не брать? Ладно, пусть лежит, решил я.

Затем я спустился по той же каменистой дорожке, что протоптал, как бульдозер Махнат. Вручил ему лопату, а сам сел у старого дерева и прикурил. Пока он копал, я глядел в ночное небо, которое было не только надо мной, но и окружало меня. Здесь звезды казались ближе, чем где-либо. Порой мне казалось, что здесь они даже упираются о высокие деревья. Что облака плывут так низко, словно они наталкиваются на эти деревья и рваными уплывают дальше. Несмотря на эту картину, находиться здесь было естественнее естественного: сидеть на траве, прижав руки к телу и спрятав лицо.

Недолго просидев, я услышал голос Махната. Он дышал холодно, но отчаянно. Малой закончил копать. Я подошел, посмотрел на труп и совершил свой обряд: «Твоя жизнь была скучна и однообразна. Но теперь ты можешь быть доволен, здесь хорошо. Ты, наконец, обрел покой и ушел от призраков реальной жизни к призракам потусторонней. Покойся с миром! Аминь!»
- Закапывай уже! - тихо скомандовал я.

Тут я вспомнил о тропинке, ведущую к реке. Эта тропинка привела меня к её тихому берегу. Она была не широкой, вода в ней была прозрачна и из неё можно было пить. Местность казалась пустынной, но красивой. Кое-где её берега украшали кустарники, иногда на поверхности воды я замечал еловые шишки: они, подпрыгивая, плыли вниз. Я начал приходить сюда, когда одной весной на поверхности воды мой взгляд поймал отражение неба, такого же что видел когда-то в детстве. Это небо напомнило мне отдельные дни из детства, когда я с разбегу падал в травы, кувыркался и с прищуром смотрел на солнечное небо.

Я отпил воды и резко встал. Всё равно мне уже невозможно выбраться из этой жизни, полной бед. Надо было возвращаться. Я быстро осмотрел место захоронения, труп почти был незаметен. Махнат, видимо, уже сидел в машине. Хватаясь за траву, я поднялся по тропке.
Я поднялся и увидел его у машины. Похоже он готовился к тряске. Но я находился в том состоянии, что даже не думал о быстрой езде. Волна спокойствия нахлынула, и омывала берега моего разума.

- Лопата на месте? - требовательно спросил я. За этим последовал кивок. И всё же я решил проверить. Открыл багажник: лопата на месте, но нет монтировки!!!

Я повернулся и успел заметить лишь блеклый отблеск монтировки при лунном свете...