3 chapter
Очевидно, что этот придурок подбирал квартиру повыше. Класс, теперь выбраться я могу только через дверь. Но мне нужны мои вещи, допустим если не одежду, то хотя бы телефон я должна найти. Только вот где? Вдруг я заметила на прикроватной тумбочке светящийся от уведомлений телефон. Не думаю, что это совпадение, ну ладно. Я встала с кровати, быстро побежала к двери и вышла в подъезд. Было невыносимо больно, но больнее было слышать такие слова от Виктора. Я бежала по лестнице вниз, как будто это была моя цель. Хотя это и была моя цель — сбежать. Я слышала крики Вити и Ксюши, просьбы, чтобы я остановилась, шаги. Но нет, не могу же я так просто остановиться и сойти. Ведь цель моя, что ищу я, увы не на прямом пути. И этот путь усеян кровью. И болью, что преследует меня всё время. Я почувствовала, что на моей ноге бинта уже нет. Я оглянулась, за мной шли кровавые следы, но оглянулась я зря. Потеряв равновесие, я упала. Как же очевидно. Отсюда я не сбегу. Могу даже не пытаться.
Ко мне подбежал Виктор. Но я всё же встала.
—Ты дура!?
—Змея не терпит возражений,
Ведь не того она ума.
Есть возраженья — есть сомненья,
А значит, преданность мала.
Лишь малой доле подчинённых
Она позволит говорить.
Лишь малой доле всех пленённых
Здесь удаётся день прожить.
И лишь бы только не провыть,
Не закричать, не зареветь,
Змее лишь в сладость посмотреть!
А посмотрев, опять за дело,
Эксперименты до предела
Собственных же сил порой.
И слуг на миссии горой
Он посылает.
"—Ну, не вой!"
Глаза горят ожесточеньем,
Янтарь их холоден и зол.
Ох, зря поддался он влеченью,
Может не стоило тех зол?
Но нет, не может он так просто
Остановиться и сойти.
Ведь знания, что яро ищет,
Увы, не на прямом пути.
И путь его усеян кровью.
Страданьем тех, кто не виновен.
Ведь те, "совсем не зная боли,
Суют свой нос к тому, кто болен".
И душа кричит, и воет.
Но он-то знает —
Конец роли
Безобидного щенка.
Он ведь им не был никогда.
Змея щеночком быть не может,
И не важно, кого гложет
Его дальнейшая судьба.
Всем ведь "плевать,
И быть не может,
Чтобы кому-то был он дорог.
Ведь целых пять лет...
Да нет же, ДЕСЯТЬ!
Был предоставлен он судьбе,
Или скорее сам себе."
И вот уже давно он тот,
Кого бояться. Анекдот...
Его изгнали, обвинили,
Едва ли к стенке не прибили.
И слухи ведь множа́ться... Глупо!
НАХОДЯТ НОВОГО ВОТ ТРУА
РЯДОМ С ЭТОЙ ЖЕ КВАРТИРКОЙ!!!
А рядом Виктор лишь смеётся:
"—Как просто людям боль даётся!"
Ведь он уже не человек.
И сердцем всем прокля́л свой век.—закончила я. Я даже не знала, что говорю, слова сами вырвались наружу.
—Закрой рот...—произнёс он.
—А что мне будет? НАКАЖЕШЬ?! ДАВАЙ, ПОКАЖИ МНЕ, КАК БУДЕШЬ НАСИЛОВАТЬ МЕНЯ!
—Я сказал ЗАКРОЙ РОТ!
—А ЧТО, Я ПО-ТВОЕМУ ДОЛЖНА РОТ ЗАКРЫВАТЬ? А, ну да... Я ЖЕ ВЕЩЬ! ЧТО ПРИКАЖЕШЬ, ТО И СДЕЛАЮ! ЧЁРТОВ РОБОТ!
—Я ЧТО, НЕ ПОНЯТНО ВЫРАЗИЛСЯ?! ЗАТКНИСЬ!—кричали мы на весь подъезд. Из квартир начали выходить люди. Я поняла, что лучше продолжить это в квартире, а то могут полицию вызвать.
—Пошли наверх, там разберёмся.—сказала я. С больной ногой, я начала подниматься по лестнице. Было очень хреново. Но всё же я поднялась. Меня тут же подхватила Ксюша, на что я сказала, что со мной всё нормально. Я ушла в свою комнату и позвала Виктора. Я взяла бинт со стола и села на кровать перевязывать рану. Витя зашёл и сел на стул возле письменного стола.
—Объяни, что это сейчас было?—уже в более спокойном тоне говорил Виктор.
—Просто мне очень обидно, что ты сказал, что я вещь. Даже если ты пошутил, пошутил ты плохо.
—Нет, я не шутил. И вообще, я случайно это сказал. Просто привык быть в окружении шлюх, которые реально готовы прям на всё.
—Ну а как видишь я не продажная. Думаю, зря тебя выбрала.
—Я надеюсь, ты меня простишь. Я теперь, позволь мне помочь тебе.—сказал он и подошёл ко мне. Он опустился на колени и отнял у меня бинт.
—Нет, я сама.
—Если я сказал да, значит так оно и будет.
—Понятно. Ладно, короче, ещё раз повторится — убью!
—Взаимненько.
—А ты-то с чего решил меня убивать?
—Ну а ты как думаешь? Ты разоралась на весь подъезд, в итоге меня возможно посадят, ещё и нагрубила мне, а я так-то старше!
—Да мне плевать на возраст.
—Ладно, признаю, моя вина. Но в любом случае наказание будет.
—Хорошо, какое?
—Всю неделю только я покупаю тебе одежду и ты носишь её. По крайней мере дома.
—Лааадно.—сказала недовольная я. Я понимала, что он будет покупать мне развратную одежду, но отказаться Я тоже не могла. В любом случае пусть
будет, что будет.
—Я закончил.—сказал Виктор и сел на мою кровать.—Извини.—тихо произнёс он. Парень смотрел в пол, руки поставил на колени и сидел так довольно долго, видимо выжидая мой ответ.
—Да, хорошо. Ты тоже извини меня. Я... не подумала, когда говорила то... то стихотворение, если конечно можно его так назвать.
—Кстати, мне понравилось. Ты сама сочиняла?
—Да...
—Ты киборг.
—Что?
—С помощью эмоций ты можешь сочинять что-либо!
—А я думала, что я опять вещь.—с усмешкой сказала я. Для меня эта фраза уже успела стать шуткой.
—А вот теперь уже я могу обидеться.
—Ладно-ладно, только не ори. Где мои вещи?
—Хах, одежды нету, а всё остальное уже на своих местах.
—В смысле одежды нету?
—Я считаю, что она уродская.
—И в чём я по-твоему должна ходить? Эта одежда уже вся провоняла!
—Ну смотри, давай я сейчас съезжу тебе за одеждой, а ты пока дома вместе с Ксюшей будешь?
—Да, хорошо. Только пожалуйста, не разврат!
—Хе, ну это как пойдёт.—ухмыльнулся он и ушёл из комнаты. Я почувствовала какую-то поддержку, что-ли с его стороны. Было приятно, что он оценил то, что я сказала "в порыве злости", и что во время своей злости он контролировал себя.
Я решила выйти в гостиную. Она была достаточно просторная, стены тёмно-серые, а мебель в основном в белых, чёрных и серых цветах. На полу был постелен линолеум, на котором были изображены доски тёмного цвета. Также был постелен небольшой круглый, мягкий, белый ковёр. На одной из стен висел большой, чёрный телевизор.