Эпизод 1
Наверно начать стоит с первого сна который я помню. Я увидел его когда мне исполнилось семь лет, прямо в ту же ночь. Тогда я видел его впервые, но потом он повторялся снова и снова.
Я вошел в комнату, это была обычная комната, но стены в ней были настолько белыми что взгляд не могло не могл нормально сфокусироваться ни на стенах, ни на потолке, и практически невозможно было сказать где кончаются стены и начинается потолок. Там было двое парней, вернее мужчин лет около 30, в общем наверно мои ровесники, мне самому уже давно не двадцать. Ну я поздоровался, они поздоровались в ответ. Один из них предложил мне сесть в кресло. Я сел. Оно как то задвигалось, принимая горизонтальное положение. Очень кстати удобным мне показалось. Один из них даже спросил, улыбаясь. Удобно?Да? Оно принимает форму тела того, кто в него сел для максимального комфорта. Другой как бы продолжая сказал, что процедура простая, недолгая, главное не переживать и расслабиться. Я лежал в кресле, они стояли надо мной по обе стороны, каждый из них положил мне на плечо руку. Один попросил меня закрыть глаза. Как только я их закрыл. Услышал. Голос. Давай. И они руками резко вдавили меня в кресло. Кресло вдруг из мягкого стало почти жидким и поглотило меня, сразу, целиком. Я даже не успел задохнуться. Просто отключился. Просто темнота. И все.
Вот такой был сон. Я и помню его так подробно потому что видел его неоднократно. Самое интересное я был проблемным ребенком, или скорее непонятным, как говорил мой отец. Уже наверно лет с двух родители начали замечать у меня странности. Говорить я никак не хотел начинать, дети уже вовсю начинали говорить целыми предложениями, а я вообще ничего не говорил. Мог играть в одну и ту же игрушку целую неделю, много раз меня ловили при попытке выйти с балкона, или через окно второго этажа. Слово нельзя я не понимал, ругать или бить меня было бесполезно, видимо я этого просто не понимал. После очередной взбучки за проступок, я сразу же принимался делать то же самое. Как то отец купил мне игрушечный поезд, ну такой, с железной дорогой. Так он об этом пожалел. Я видать на протяжении месяца, часами сидел и наблюдал как он ездит по кругу. Хотя играть часами в поезд, куда б ни шло, я мог часами сидеть упершись взглядом в стену или в окно. Хотя когда я так не зависал, мог носиться по дому, не переставая, все ломая, грызя, уничтожая. Когда я зависал, не возможно было меня расшевелить, и наоборот. И это все молча. Ни говоря ничего. Слово нельзя или это опасно, что можно упасть или пораниться я долго не понимал. Я не понимал, что хорошо,а что плохо. Не понимал, за что меня могут поругать или наоборот похвалить. Не мог определить злится на меня мама или наоборот довольна. Даже лет в шесть я изрисовал все стены дома, какими то непонятными символами, буквами, целыми названиями всяких брендов с разных рекламных билбордов которые видел по дорогам во время наших поездок с родителями, причем рисовал вместе с той самой дорогой и домами находящимися вокруг). Но при этом продолжал молчать. Родители действительно были серьезно озабочены моим поведением. Куда меня мама только не водила и не возила. К разным врачам, сначала терапевты, потом логопеды...потом неврологи, психологи. Никто не мог дать вразумительный ответ, как же стоит меня лечить. Мать уже не знала, что ей делать. Она пробовала на мне кучу всяких психологических детских методик, водила меня по всяким процедурам к неврологам детским, остеопатам. Конкретного диагноза так и не было. Вроде схоже что то на аутизм, но не настолько, задержка в развитии есть, но не равномерная, ребенок не умеющий говорить, тем не менее запоминает и пишет слова. В итоге пришли к выводу назначить мне как бы диагноз речевого развития и СДВГ. Мама как могла старалась проходить со мной все назначенные процедуры, достать все лекарства, не всегда доступные. Хорошо, что отец неплохо зарабатывал. Все это не сильно помогало видимо мне. Но как казалось маме, сглаживало мое поведение, делало его более адекватным. Но говорить я так и не начинал. А скоро уже в школу отдавать ребенка. А у сына ни речи, ни друзей даже по соседству. Мне даже на улицу не хотелось. Отец даже удивлялся, говоря что его в детстве было не загнать домой. А я вот такой необычный, мягко говоря. Мама уже привыкнув что я молчу, сама уже даже частично перешла со мной на жесты. Поэтому можно представить в каком она была шоке. Когда жестами подозвав меня семилетнего и усадив за стол завтракать она услышала от меня: Мама! А ты помнишь? Когда я был взрослым. Я пошел в белую комнату и там были дядьки такие в белых вещах, они утопили меня в кресле?!