глава 12
— Что же делать дальше?.. — спросила у самой же себя Роза, смотря на спящего короля.
Где-то в подсознании она понимала, что ей как можно быстрее нужно отсюда уйти. Но вот как? Если не ищут, то стража будет на каждом шагу. И так просто уйти ей никто не даст.
Она даже не знала, на каком этаже этого особняка была, чтобы добраться до комнаты, в которой оказалась в первые секунды пребывания здесь. Она точно в глухом тупике. Но если не уйдет, то будет хуже.
Открыв тихо двери, Роза посмотрела в последний раз на правителя, а потом — на светлый коридор, который ничем не изменился. Все тот же красно-бордовый ковер, картины и свечи.
Нужно быть аккуратной, чтобы вновь не попасть на стражу.
Не переживайте, в этот раз она будет внимательнее к своим действиям. Теперь Розмари понимала, к чему это может привести. Только вот теперь всё будет намного строже, если кто-то узнает, что она здесь была.
Тихо ступая по тёплому ковру, девушка начинала осознавать суть всех сторон этого особняка. И что она точно многого не знает. Её обувь тихо соприкасалась с полом, не издавая звука. Казалось, что здесь была полная звукоизоляция — и это пугало.
Пугал не сам факт отсутствия звука, а то, как это давило на её голову. Психологически человек не умеет находиться в полной тишине. Звуки улицы, других комнат, телефона, набора текста — всё это было слышно. А теперь — максимум её сердце и шаги. Больше ничего.
Помнится, она всегда жила там, где играла какая-то музыка. Итан говорил, что это расслабляет нервы, а не заставляет голову болеть. Теперь она его полностью понимала, потому что сама бы не отказалась от того, чтобы сейчас со всех сторон или хотя бы из одного радио, играла музыкальная передача.
Как они здесь вообще живут? Или это для неё специально устроили такое представление, чтобы свести с ума? Если они и сведут её с ума, то вряд ли смогут нормально ставить над ней эксперименты. Если, конечно, ещё собираются.
Судя по её непослушанию, ей быстрее вколют снотворное, чтобы что-то сделать, чем просто привяжут к стулу. И это пугало ещё сильнее. Она бы в жизни не согласилась участвовать в экспериментах над собой ради чьих-то выходок. И тут до неё резко дошло:
«А вдруг из моих же копий и делают эти препараты?» — пронеслось у неё в голове.
Вдруг, если у каждой из них есть сила, и рано или поздно их доставляли в лабораторию для опытов, то велика вероятность, что она тоже скоро станет таким же зельем для короля.
Или это всё же не та догадка, которую можно приписать к этой истории?
Но, услышав шаги где-то вдалеке, Роза просто зашла в первую попавшуюся комнату, прикрыв дверь так, чтобы всё осталось на своих местах.
Она попала вновь в комнату, почти не отличавшуюся от остальных. Такая же неухоженная, с пылью и некомфортная одновременно. Сделав пару шагов, она вновь остановилась, смотря на кровать.
На ней спала точь-в-точь такая же Роза, только с открытыми глазами, уставленными в стену перед собой. Волосы этой копии были завязаны тугой резинкой. Можно было бы пошутить, что глаза открыты из-за тугого хвоста, но сейчас было не до шуток.
Зачем она только сюда пришла? Просто спрятаться или для чего-то ещё? Тяжело. Смотря на саму же себя, девушка думала, что делать. До утра осталось не так много времени. Она понимала, что сбежать просто так не сможет, и ей нужно будет предпринимать какие-то действия.
И тут её взгляд упал на вазу. Красивую, с золотыми потеками, в ней стояли розы вечного цветения. Они никогда не вяли и цвели вечно. Это, конечно, было красиво, но розы для Розы сейчас ничего не значили, кроме того, что их название совпадало с её коротким именем.
— Ну нет... — прошептала Роза.
Её глаза бегали от копии к вазе, и мысли сходились только к одному. К тому, чего она больше всего не хотела делать. Её взгляд устремился на пустую стену, где она так хотела бы услышать совет от Майкла, но его, чёрт побери, снова сдуло ветром.
Взяв вазу в руки, она попыталась разбить её, просто сжав посильнее. Но она была слишком прочной, керамика так просто не ломается. Девушка сжала губы, потому что не хотела этого делать, но придётся.
Она села на пол и сначала легонько стукнула вазу об пол, надеясь, что её никто не услышит. Потом сильнее. Затем ещё сильнее. До тех пор, пока ваза не разбилась вдребезги.
Её глаза сразу же отразили ужас — отчасти из-за того, что теперь нужно было сделать так, чтобы её не заметили, а отчасти...
Взяв самый острый осколок, она подошла к кровати и стянула с копии Розмари одеяло. Та так и лежала неподвижно, пребывая в фазе сна. Скорее всего, действовала та еда, которую они ели на ужин. Если, конечно, не что-то другое.
— Господи, что же ты творишь, Роза... — прошептала она сама себе.
Дрожащей рукой она взяла руку копии и чуть не вздрогнула, когда поднесла к её запястью осколок. Её дыхание вмиг сбилось. Она должна была её убить. Уничтожить, чтобы не осталось улик.
Сделав прерывистый вдох, она провела глубокий надрез, понимая, что сама чувствует, будто по её коже проводят лезвием. Но ей не было больно — ей было страшно. У неё не было крови, не было порезов. Лишь холод на руках.
Когда был сделан первый порез, копия в её руках выгнулась в спине, будто не понимая, что происходит. Она прекрасно чувствовала боль, но не могла сопротивляться. Лишь сжимала и разжимала кулаки.
На глазах у неё выступили слёзы от болевого шока и близкой смерти. Ведь через три минуты она уже не двигалась, лежа мёртвой от большой потери крови, которая вся была на руках настоящей Розы, а также на простыне.
Картина была не для слабонервных. Напуганная Розмари сделала пару шагов назад, чтобы отойти от того, что только что совершила.
— Господи, что я наделала... Я убила человека... Нет, я убила себя?.. Это было самоубийство?
Но было ли это самоубийством или нет, уже не имело значения. Она убрала свою же копию, которая становилась всё бледнее с каждой минутой — тело начинало коченеть.
Наверное, вы спросите, зачем она это сделала, верно? Всё очень просто: ей нужно было создать улику, будто она действительно совершила самоубийство. Только теперь предстояло выполнить вторую часть плана самую сложную. Перетащить труп в свою комнату.
Вытерев руки о простыню, она спрятала осколки под кровать. Затем, взяв труп, подняла его на плечо, чуть ли не со скрипом позвоночника.
— Я поняла... Мне нужно худеть, — произнесла она, выходя из комнаты.
Такая физическая нагрузка давалась ей с трудом, но что поделать, если это единственное, что она могла придумать. Она вновь использовала свою суперспособность, и магия указала ей дорогу. Шла она очень долго.
Переходила между проходами, чтобы добраться до чёртовой комнаты, в которой жила. Точнее, жила раньше. Труп чуть ли не с грохотом упал на твёрдую кровать, а рядом с этим Розмари разбила ещё одну вазу и разбросала осколки. Пришлось снова пачкать руки, чтобы всё выглядело правдоподобно.
Последним штрихом стало то, что она поменялась с копией номерами. Достав карточку из её кармана, она положила свою — ей, а её — себе. Теперь она значилась под номером 167.
— Назад дороги уже не будет...
Так она ещё какое-то время шла, чтобы добраться до комнаты, в которой была до этого. За это время пару раз натыкалась на стражу, обходившую помещения, но сразу же пряталась — и, к счастью, удачно.
Когда она добралась до комнаты, Роза устало плюхнулась на кровать, полностью залитую кровью. Она укрыла её одеялом и только потом легла, с надеждой на то, что сделала всё правильно.
Только вот краем зрения и слуха — она заметила, как на стене вновь начали вырисовываться символы. Голова медленно повернулась в сторону.
«Ты молодец»— написал Майкл.
— Спасибо... Совершила самоубийство у себя же на глазах, но не над собой, — попыталась пошутить девушка.
«Ты всё сделала правильно. У тебя не было особого выбора»
— Ага... Теперь мне это будет сниться в кошмарах... Мне противно от своих же рук. Хотя я сделала это не со зла, а чтобы сохранить себе жизнь.
«Дождись утра, но не ешь. Ты помнишь, что происходит с едой. В ней что-то есть, но я не знаю что».
— Опять я буду голодная...
«Это для твоего же блага».
Роза ничего не ответила, лишь устало закрыла глаза, пытаясь хотя бы уснуть. Но как только подсознание начало погружаться в сон, по всему особняку прозвучал звон колоколов.
Кажется, это был импровизированный будильник. Либо же, может быть, единственное, на что реагировали копии после странной еды. Ведь их тела точнее, почти полностью были парализованы и подчинялись только таким сигналам.
Роза встала с кровати и поправила одеяло, чтобы крови не было видно. В комнату вошла одна из стражниц, проверяя помещение на предмет улик, а также присутствия настоящей Розы в этом особняке.
Девушка стояла неподвижно, стараясь даже не моргать, будто так и надо. Она не знала, всё ли делает правильно, но при осмотре молилась, чтобы у неё в одежде не нашли те шприцы, которые она спрятала после выхода из комнаты короля.
Они точно ещё пригодятся. Она знала это.
После осмотра её тела и помещения в комнату вошла та самая особа, которую она видела у короля... прислуга с чистым постельным бельём — простынёй, одеялом и наволочкой.
Роза хотела бы посмотреть на неё, но не могла, её взгляд был прикован к пустоте, к стене напротив. Она не могла так просто спалиться. Прислуга прямо при них стянула одеяло и все замерли. Даже Розмари перестала дышать, зная, что они увидят кровь.
— Что это? — строго спросил один из мужчин. — Отвечай, живо!
— Скорее всего, ночью у меня начались месячные. Природное явление женского организма, тогда он показывает, что девушка готова к оплодотворению, — выдохнула Роза, стараясь не краснеть от своей реплики.
— Это нам на пользу, — произнёс другой мужчина.
Второй лишь кивнул, наблюдая, как прислуга снимает простыню с кровати. Конечно, даже если бы у неё и правда были месячные, столько крови быть не должно. Но стража поверила ей на слово и ушла проверять другие комнаты.
Когда она осталась один на один с прислугой, то наконец смогла вдохнуть полной грудью. Ведь стоять, не моргая, было тяжело. Да, она немного двигалась, когда они не видели, но так как это было очень рискованно, она не хотела даже на минуту пошевелиться.
Девушка в чёрном платье и белом фартуке, как у горничной, убирала постель, будто делала это каждый день. Её руки двигались механически, а глаза даже не поднимались на Розмари.
На голове у неё было что-то вроде чёрной фаты... вся из кружева, она почти закрывала глаза. Роза сделала шаг назад к окну, чтобы разглядеть её получше. Но, к сожалению... это была серьёзная ошибка.
Перед ней стояла фигура её матери, которая даже не смотрела на дочь. Может, она уже привыкла и не понимала, где настоящая Роза, а где нет.
— Мама?.. — тихо прошептала Роза, застыв в ступоре.
Мия — то есть её мать — остановилась на мгновение. Её стройная фигура повернулась к ней, смотря сверху вниз. Может, проверяла, ей ли это адресовано.
— Я вас не знаю, — произнесла она, возвращаясь к работе.
— Мам, но это же я... — повторила Роза.
— Девушка, я ещё раз повторяю: я вас не знаю.
Тогда на стене появилась надпись:
«Успокойся и стой»
Девушка ничего не понимала, но если ей велели остановиться, она должна была подчиниться особенно тому, кто в каком-то роде помогал ей. Она облокотилась о стену, но взгляд всё равно возвращался к матери. Неужели он сделал из неё прислугу? Или что здесь вообще происходит?
Была ли вероятность, что и отец где-то здесь? Или мог ли он вообще быть здесь, а не лежать где-то без тела и души? Роза не знала.
Сам факт того, что родная мать её не узнавала, ранил снова. Может, она и узнавала, но для стражи не имело значения, признаёт она её или нет. Если признает, ей голову могут снести за такое. Если это и правда так, то это не к добру. А к беде.