Глава 1. «Вы не поверите!»
На девятиэтажном сером здании была хорошо видна табличка «СПбГУ — общежитие №6». Если бы не она, то Антон никогда бы не догадался, что это общежитие. Только потому, что в его представлении было ветхое двухэтажное здание, просившее под снос или нуждающееся в хорошем ремонте, но уж точно не самый обычный жилой дом из спальных районов Москвы. И пока он в голове анализировал ожидание и реальность внешнего вида общежития, таксист вытаскивал чемодан из багажника.
Только лишь когда белый автомобиль поехал своей дорогой, Шастун неуверенно отправился внутрь, везя за собой серый чемодан. Каково было его удивление, когда Антон обнаружил на первом этаже толпу людей. Кто-то был с вещами, даже с баулами. Какие-то парни высокого, как он, роста тащили матрас и громко ругались друг на друга, не стесняясь выражений. При этом видная девушка на повышенных тонах разговаривала с пожилой женщиной, которая, видимо, была консьержкой общежития. Пока брюнетка отвоевывала себе комнату получше, хотя он сам убежден, что они все одинаковые, Шастун наблюдал за парнями, которые уже были на лестнице.
— Твою мать, Нур, ты можешь поднять выше или нет! — кричал парень, стоявший внизу. Он имел плотное телосложение и пышную бороду на лице.
— Блять, я сейчас вообще брошу! — огрызнулся парень, несущий матрас впереди. Он был почти такой же худой как Шаст, но в глаза бросалась его казахская внешность.
— Я тебе, блять, брошу, — ворчал первый, — Так брошу, ты меня знаешь.
Антон хмыкнул и перевел взгляд на даму перед консьержкой, что не унималась. Он оглядел ее с ног до головы, задумавшись о том, не холодно ли ей в одних джинсовых шортах и легенькой маечке, ведь на улице не май месяц. А потом вспомнил излюбленную фразу Фроловой: «Шлюхи не мерзнут!». Парни уже скрылись на лестничном пролете, а эта сцена несмешного кино уже порядком надоела. Шастун тяжело вздохнул, и его, наконец, заметила пожилая женщина.
— Вот тут уже из-за тебя очередь, — сказала консьержка, показав на него рукой, — Так что всё! Живите в той комнате, которую вам выдали, а если не нравится, съезжайте! — девушка цокнула языком и с высоко поднятой головой отправилась к лестнице, — Студенческий, — обратилась женщина к нему, поправляя очки.
— У меня его еще нет, — ответил Антон, подойдя ближе, — Только завтра получу.
— А, первый курс, какая фамилия? — она наклонилась к спискам, которыми был усыпан стол.
— Шастун, — выдохнул студент, облокотившись на выступ стола.
— Комната триста семнадцать, вот ключ, — консьержка положила перед ним небольшой ключ с номерком, — Смотри не потеряй, и их только два, один у тебя, а другой у твоего соседа, — она пригрозила пальцем, а потом стала рыться в большом шкафу. Антон уже подумал, что все, и хотел идти, как перед ним резко появилась стопка белого постельного белья, — Белье меняешь у меня раз в две недели, вот тут распишись, — Шастун чирканул свою подпись в каком-то журнале, видимо, выдачи того самого белья, — Общая кухня на этаже, как и санузел. Все, иди.
В одной руке чемодан, в другой постельное белье, так Шастун поднимался по лестнице на третий этаж. Казалось, ничего сложного, однако по ощущениям, будто он вкарабкивался на Эверест. Собственный чемодан резко стал тяжелый, а белье все норовило упасть на пол, поэтому приходилось постоянно его перехватывать. Но Антон смог преодолеть все трудности и оказаться напротив комнаты с номером триста семнадцать, дверь которой оказалась не закрыта до конца, и через эту небольшую щелку были слышны громкие голоса.
— Говорю тебе, фанта лучше колы, — утверждал один, чей голос был знаком ему так же, как и второй.
— Лучше вообще ничего из этого не пить, — заверил второй.
На этой фразе Шастун толкнул дверь ногой, шагнул уверенно внутрь комнаты и сразу же наткнулся на два любопытных взгляда. Это были те самые парни, что тащили матрас и матерились как сапожники. Тот, что крепкого телосложения, сидел на том самом новеньком матрасе, а вылитый казах сидел на столе, закинув ногу на ногу и пил апельсиновую газировку из железной банки.
— Вот и мой новый соседушка! — воскликнул бородатый парень, тут же вскочив на ноги, — Меня зовут Илья, можно просто Макар, — он положил ладонь себе на грудь, а сам Антон нахмурился, потому что не до конца понял его, — А этот засланный казачок Нурлан, — Илья сделал шаг в сторону и показал раскрытой ладонью на друга, который тут же спрыгнул со стола и подошел к первокурснику.
— Нурлан Сабуров, второй курс радиотехники, — сам представился казах, а потом положил руку на плечо Шастуна и повел студента к его пока еще не заправленной кровати, — А этот балбес, то есть твой сосед, Илья Макаров, третий курс факультета физической культуры, одним словом будущий физрук, — Макар цокнул языком, но при этом ничего не сказал, — Будь осторожен, он любитель ночной трапезы, — это уже Нурлан сказал ему на ухо.
— Это вообще не правда, — спокойно сказал Илья, возвращаясь на свой матрас.
— А я Антон Шастун, первый курс лингвистики, — сказал Антон по примеру казаха.
— О, лингвистов у нас в команде нет, — сказал Сабуров, посмотрев на его соседа, который закивал в подтверждение последних слов, а потом стал заинтересованно рассматривать первокурсника.
— В какой команде? — спросил Шастун, кинув постельное белье на свой голый матрас.
— В команде баскетбола СПбГУ, — ответил Нурлан, отхлебнув перед этим из банки напиток, — Капитаном которой является твой сосед, — Антон посмотрел в недоумении на него.
— Именно, — подтвердил слова друга Макар, — И у нас некоторые закончили универ в этом году, нам нужно найти, как минимум, два человека.
— Но я раньше не играл, — выдохнул Шастун, он не мог ожидать таких предложений в первый же день в общежитии, а ведь он еще не был в университете.
— Да это вообще не важно, — махнул рукой Илья, — Главное желание.
— Ну, я подумаю, — пожал плечами Антон.
— Подумай-подумай, а еще есть места в команде КВН, — подмигнул Нурлан, широко улыбнувшись, — Это я тебе как капитан говорю.
— А как ты успеваешь учиться? — спросил Шастун, будучи в небольшом шоке.
— Половина зачетов идет автоматом, — ответил Сабуров, — По большой части из-за КВН, ведь мы поддерживаем марку университета.
— Сразу скажу, что ждет тебя увлекательное, но тяжелое студенчество, — кивнул головой Илья, — Хотя бы потому, что наша общага является самой дальней от универа, целый час на метро, — лицо у Антона вытянулось, явно того не ожидая, — Но она самая новая, и тут хорошая консьержка.
Шастун выдохнул, пытаясь переварить информацию, но нависшую тишину в комнате разрушил его собственный телефон уведомлением о том, что пришло сообщение. Он быстро, одним движением руки, достал его из кармана джинс и открыл общий чат с друзьями, который никто так и не переименовал.
Окс 19:01 Тош, напоминаю, через 40 минут у моего подъезда
Вот про встречу с этой любимой бандой Антон забыл. Хотя всего пару часов назад сам лично затеял её, но откуда он знал, что заселение в комнату окажется таким длинным из-за какой-то недовольной девушки. Сейчас же пришлось бежать до метрополитена, а потом еще по эскалаторам, чтобы успеть к назначенному сроку.
***
Оксана была уверена, что если не Шастун опоздал бы, то Матвиенко с Димой уж точно. Кого-то из них точно пришлось бы ждать, но она к этому привыкла. Поэтому девушка спокойно пила цветной чай, который привез старший брат из очередной командировки, и пролистывала фотографии в социальной сети Инстаграм, где у всех все радужно и хорошо.
В двухкомнатной квартире кроме неё и серого кота Семена никого нет и быть не может. Потому что мама девушки покинула этот свет еще тогда, когда ей было всего пять лет, Фролова ее даже не помнила, а отца у нее никогда не было. Родитель укатил в закат еще до ее рождения, а старший братец Максим, которому на момент смерти мамы стукнуло восемнадцать, полностью ушел в работу. Когда-то чтобы обеспечить маленькую сестру, а теперь, чтобы убежать от ненужных мыслей и проблем. Ни жены, ни девушки Макс себе не нашел, зато продолжал подниматься по карьерной лестнице, поэтому пропадал в офисе сутками. Оксана видела брата редко. Чаще всего он уходил, когда она еще спала, а приходил, когда уже спала.
И вот сейчас Фролова была совершенно одна, не считая спящего на подоконнике кота. Она предвкушала встречу с Антоном, ведь давно не видела своего ребеночка, но нужно было как-то убивать время до встречи. Оксана уже давно была собрана и накрашена, оставалось только накинуть кофту, ведь к вечеру в Питере похолодало. Она быстро пролистывала фотографии и видео жизнерадостных людей, пока не наткнулась на улыбчивое, и даже яркое, фото Кузнецовой.
Слишком часто профиль бывшей одноклассницы мелькал у нее в рекомендациях, и сама девушка не знала, что ее раздражало больше: то, что фото попадались под руку или то, что у Иры все, видимо, хорошо и прекрасно. Конечно, может быть, она только показывала свою жизнь красочной, а по факту все не так хорошо. Но эта иллюзия раздражала Фролову до самых костей. В её сознании у Кузнецовой после всех совершенных ею грехов и пакостей не могло быть все хорошо и ярко, а судя по фото, у нее так и было. Добивали Оксану фразочки под фотографиями, а под последней было написано: «скоро осень, скоро университет». То есть Ира успешно куда-то поступила, в то время когда у самой Фроловой не хватило баллов чтобы поступить на журналиста, и пришлось довольствоваться социологом.
За возмущением о несправедливости в этой жизни, девушка упустила момент, когда нужно было выходить из дома. Оксана подорвалась с места, а потом увидела сообщение от Шастуна, который сообщил, что только выходил из метро. Поэтому она спокойно натянула теплую кофту поверх белой футболки, выключила везде свет, а после, надев белые кроссовки, быстро спустилась вниз по лестнице.
У подъезда на лавочке, где обычно сидели пенсионерки, обсуждающие все и вся, тихо сидел Дима, как всегда что-то читая в телефоне. Его присутствие сильно удивило Фролову, которая выбежала на улицу. Кого-кого, а Позова она не ожидала увидеть первым, тем более без его парня.
— А где твой ебырь? — спросила девушка, когда плюхнулась рядом с ним.
— Сейчас приедет, — выдохнул Дима, кинув взгляд на неё через плечо.
— Шастик бежит, — улыбнулась Оксана, кивнув в сторону растрепанного Шастуна, который быстро приближался к ним, перепрыгивая через бордюр и клумбы.
— Ты почти не опоздал, — сказал Позов, протянув ладонь для рукопожатия, когда тот остановился напротив лавочки.
— Мать моя женщина, где твои волосы? — закричал Антон, пожимая руку другу, продолжая смотреть на девушку.
— Ты же видел в инсте, что я постриглась, — произнесла Фролова, поправляя уже короткие локоны.
— Так, то ж было в инсте, — ответил Антон, наконец, отпустив руку Позова.
— Так, я не поняла, — возмутилась Оксана, вскочив на лавочку с ногами и поставив руки в боки, — Мне что, не идет каре?
— Идет, — хором подтвердили парни.
— Только ты поздно подстриглась, — заметил Антон, — Ведь расстались вы с Паштетом в мае, а сейчас уже конец августа.
— Ты только приехал, а уже меня бесишь, — покачала головой Фролова.
— А я думал, что ты рада меня видеть, — сказал Шастун будто обиделся.
— Конечно, рада, — проговорила Оксана, и потрепала его по голове, видимо, для этого встав на лавочку.
— А где Сережа? — спросил Антон, посмотрев на мирно сидящего Позова.
— Да, где он? — добавила девушка, вернувшись на землю. Дима сначала посмотрел на них по очереди, а потом посмотрел на арку, что вела во двор.
— Вон он, — кивнул он в сторону въезда, куда все и уставились.
Под взгляды троих друзей въехал подержанный ярко-голубой скутер, а на нем как царь горы сидел Матвиенко в смешных очках. Пока Антон сдерживал смех, прикрыв ладонью рот, хвостач с высоко поднятой головой медленно подъехал к их лавочке и остановился. Он поднял очки себе на лоб и ослепил улыбкой друзей, которые медленно подошли к нему.
— Что это, Сереж? — спросил Шастун, сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.
— Мотороллер итальянский, Веспа, — гордо ответил Матвиенко, положив ладонь на большую фару, что была по центру руля.
— А почему он голубой? — с улыбкой спросила Фролова.
— Это он так свою ориентацию показывает, — ответил Дима, что остался сидеть на месте.
— Почему ты не остановил его? — хмыкнул Антон, повернувшись к Позову лицом.
— А меня никто не спрашивал, — ответил Позов, слегка покачав головой, на что Сережа закатил глаза.
— А мне нравится, — улыбнулась Оксана, сложив руки на груди, — Прикольно.
— Вот, — обрадовался поддержке Матвиенко.
— И романтично даже, — добавила Фролова, повернувшись к Диме, — Представь, Димуль, вы едете ночью по яркому Питеру, пока еще мосты не развелись, — Позов тут же нахмурился, а остальные слушали внимательно, — Ты обнимаешь его сильно, а ветер прямо в лицо. Возможно, вы слегка пьяны, но больше пьянит скорость. Вот вы мчитесь домой, чтобы хорошо потрахаться.
— Я тоже хочу себе скутер, — неожиданно сказал Антон, когда девушка закончила, — Только не голубой.
***
Время медленно тикало. Все вместе они поднялись домой к Оксане, чтобы выпить кофе с пирожными, которые привез на своем мотороллере Сережа. Оказалось, что Фролова отлично варила кофе с корицей. Настолько хорошо, что все уже допивали вторую кружку. Кот терся о ноги Антона, пока все разглядывали студенческий билет Позова, который сегодня его получил.
— А много студенток у тебя на курсе? — вдруг спросил Матвиенко, так, что его парень от неожиданности поперхнулся.
— Я не считал, Сереж, — ответил Дима с улыбкой.
— Думаю тебе волноваться не нужно, — добавила Оксана, потянувшись за вторым пончиком, — Шаст, у тебя тоже завтра сбор?
— Угу, — ответил Антон, смотря в большие голубые глаза кота Семена.
— Чего-то от тебя Сенька не отходит, — хмыкнула Фролова, а он лишь посмотрел на нее из-под ресниц.
***
Будильник выдернул Шастуна из красочного сна, но сам он уже не помнил, что именно ему снилось. Выключив надоедливую мелодию, он посмотрел на своего соседа, который спал, как богатырь из мультика. Макар тихо храпел в подушку и вставать, видимо, не собирался, его даже пушкой не разбудить. Антон потянулся, а потом откинул одеяло. До сборов еще два часа, он должен успеть сходить в душ и разобрать чемодан, о котором благополучно забыл вчера.
Общие душевые напомнили ему пансионат. Только в школе все было значительно компактнее и ухоженнее, чем в общежитии, но так же душ и туалет были разделены. Пришлось постоять в очереди, потому что выяснилось, что желающих принять с утра бодрящий душ было много. В самой душевой горячая вода оказалась не такой горячей, скорее теплой, хотя сам Антон не ожидал, что она вообще будет. После водных процедур, Шастун быстро раскидал вещи по пустым полкам общего шкафа. На себя нацепил первые попавшиеся джинсы и толстовку. Да, он себе не изменял. Из еды у него было ничего, потому что Антон её не купил. Есть хотелось сильно, и он решил, что найдет себе перекус по дороге. Рюкзак на плечо, ключ в карман, а соседушка все спал, когда он покинул комнату.
На небе были пушистые облака, а через них пыталось пробиться солнце. Антон подумал, что дождь сейчас был бы очень некстати, и уверенно зашагал к метрополитену. Сидя в обшарпанном вагоне метро, парень пил питьевой, немного сладкий йогурт и читал книгу, которую привез из Москвы. Из-за увлекательного сюжета чуть не проехал свою станцию, но вовремя очухался и вышел на нужной. Напротив главного здания СПбГУ собралось много студентов, и чтобы найти свою группу и куратора, с которым ему предстояло познакомиться, Шастун искал табличку с номером группы.
«Мам, спасибо, что я высокий» — подумал он, пробираясь через толпу студентов к нужной табличке «Л-1а», которая маячила впереди с еще парочкой похожих.
Антон ожидал увидеть с этой табличкой кого угодно: старшекурсницу или ботаника, которых обычно и ставили в кураторы первокурсникам. Кого угодно, но только не Шеминова, его бывшего учителя английского языка. Он от неожиданности встречи встал как вкопанный, в него даже кто-то врезался и обматерил, но Шастун остался стоять неподвижно. Учитель или уже преподаватель стоял спиной к нему и вертел двумя табличками. Видимо он являлся куратором сразу у двух групп.
— Группы «Л-1а» и «Л-1н»! — закричал Станислав Владимирович, чтобы его услышали все, — Сейчас мы организованно пройдем в мою аудиторию, сделайте милость, не потеряйтесь! — он посмотрел на рядом стоящих девушек, сказал спокойно, — И вы, Скворцова и Иванова, тоже за мной.
Шеминов, не опуская табличек, повел всех в здание университета, сам Антон решил затеряться в толпе, чтобы пока оставаться не замеченным. Он шагал по старому паркету и не думал о том, что здесь делал его бывший учитель. Шастун осматривал высокие потолки и лепнину на стенах, задумываясь о том, сколько его вузу лет. Аудитория была большой и просторной, ровно такой, какой себе представлял Шастун, как из фильмов и сериалов. Он поднялся на самый верх амфитеатра и спрятался за чьей-то спиной. Тем более, что две группы это почти пятьдесят человек.
— Меня зовут Станислав Владимирович, — ровным голосом сказал преподаватель, указав на доску, где были написаны его имя и телефон, — Это мой телефон, запишите.
— Можно нам расписание и мы пойдем? — спросила одна из девушек, к которым он обращался по фамилии.
— Конечно, — сказал Шеминов, кинув на кафедру лист бумаги с расписанием, девушки стали фотографировать его, — Как вы понимаете: сборы нужны лишь для первокурсников, потом будут приходить лишь старосты за расписанием, — он показал рукой на дам, — Второй курс, тоже лингвисты, как и вы.
— До свидания, — сказали девушки хором и покинули аудиторию.
— Вам нужно будет выбрать старост и создать общие чаты, думаю, справитесь и без меня с этим, — сказал Стас и обошел стол, чтобы облокотиться на него, — Вы все лингвисты, потому сегодня только про наш факультет, — он сложил руки на груди, — Я считаю его лучшим, но филологи с этим поспорят, — легкий смешок раздался по аудитории, — Сам я являюсь преподавателем английского, у кого он профильный, будем видеться с вами каждый день, а у кого нет, то два раза в неделю.
Сам Антон знал расшифровку имени его группы. «Л» — означало факультет, то есть лингвистический. «1» — это курс, а маленькая буква «а» — профиль, то есть английский. А у второй группы, видимо, был профиль немецкий. У самого Шастуна этот язык должен был идти вторым. В голове не укладывалось, что все присутствующие в этой аудитории будущие учителя иностранного языка.
— На лингвистике сложно учиться, так же, как и на других факультетах, — продолжал Шеминов, — У всех свои нюансы, к примеру, у вас будет много языков, готовьтесь к славянскому и латыни, а еще не забывайте, что на первом курсе у вас еще будут обще-школьные предметы, которые закончатся в конце года, а некоторые даже в первом семестре. Если вы надеялись избежать физики или химии, то у вас не вышло.
Шастун слушал внимательно, хотя ничего нового для себя не узнавал. Сейчас ему почему-то захотелось, чтобы Станислав Владимирович узнал его, может, чтобы он похвастался успехами, ведь сам поступил, или мог бы невзначай спросить про физика. Друзья ему рассказали, что в одиннадцатом классе у них сменились учителя по иностранному языку и физике. И с тех пор ниточка о том, о ком нельзя вспоминать, обрывалась.
— Сейчас я буду раздавать студенческие, вызывать по фамилии, а вы расписываться, — сказал Шеминов, тем самым выдернув из мыслей Антона, — В это время другая группа выберет старосту или временно действующую на две недели, потом другого выберете, — он сел за стол и стал рыться в бумагах, — Сначала группа «Л-1а», Акинин.
Пока до Антона должна была дойти очередь, можно сойти с ума, но зато стало ясно, что преподаватель его точно узнает. Студент стал наблюдать, как все выходили к кафедре за билетами и расписывались в каких-то бланках. Взгляд его зацепился на спустившейся за студенческим брюнетке в короткой мини-юбке. Именно она ругалась с консьержкой вчера, видимо, она в этой группе, а сам Шастун пропустил мимо ушей ее фамилию. Когда девушка наклонялась, чтобы поставить свою подпись в бланке, кто-то с рядов засвистел, ведь она оттопырила свою филейную часть. Антон еле заметно покачал головой, сам не зная, чему больше поражаясь: вульгарности девушки или тупости парней.
— Шастун, — озвучил Шеминов, чуть нахмурившись, а потом резко посмотрел на спускающегося парня, — Вот тут, — он показал кончиком ручки графу, где ему нужно расписаться, — Задержись после, Антон, — тихо сказал Стас, так, чтобы никто не услышал, встречаясь с ним взглядом.
Шастун кивнул головой в ответ и вернулся на место. На нем собственно и закончился список группы, поэтому Станислав Владимирович перешел к следующей. Антон рассматривал свое фото в студенческом билете и уже хотел его сжечь, а он на целых четыре года с фоткой, где не получился от слова совсем.
— Кто хочет быть старостой? — спросила девушка, поправляя большие очки, она сидела на пару рядов ниже и специально поэтому повернулась полубоком.
— Я хочу попробовать, — улыбнулась та брюнетка, которая любила короткие юбки и спорить с консьержками.
— Лично я не против такой старосты, — хмыкнул парень крепкого телосложения.
— Значит Князева староста, — сказала первая девушка, — Раз больше никто не хочет.
Все положительно закивали, а Антон наконец-то узнал ее фамилию. Почему-то другой группе раздавали студенческие быстрее, или так показалось Шастуну. Ведь он сидел как на иголках, пока ждал, когда назовут его фамилию, а потом был абсолютно спокоен.
— Я ваш куратор, а факультет как дом родной, — сказал Шеминов, опять поднимаясь с места, — По всем вопросам, касающимся учебного процесса ко мне. По ватсапу пишите двадцать четыре на семь, звонить только до семи вечера, у меня семья и сын, — он растянулся в улыбке, облокотился руками об стол, — Сфотографируйте себе расписание, оно примерное, возможны изменения. Старосты, заберите журналы посещения, каждое утро вы должны отмечать, кто отсутствует, и давать журнал преподавателю, в конце дня приносите на кафедру, чтобы я расписался. Некоторые наши преподаватели, если больше двух прогулов, не допускают к зачетам или экзаменам. Вообще если за семестр прогулов без уважительной причины больше тридцати, то это отчисление. Даже несмотря на то, что вы на платном, имейте это в виду. Сейчас можете погулять по университету, посмотреть, где находятся аудитории, чтобы завтра не блуждать. На этом всё, все свободны.
Почти все ломанулись к выходу, а выбранные старосты пошли фотографировать расписание пар, чтобы потом создать общий чат и скинуть туда всем. Антон сделал вид, что заковырялся в рюкзаке. Он слышал про слова парочки одногруппников, что нужно выпить за знакомство. Самому ему этого вовсе не хотелось, тем более его попросили задержаться. Через пару минут аудитория опустела окончательно, а сам Шастун спустился вниз.
— Рад видеть тебя среди студентов лингвистического факультета, — улыбнулся Шеминов, — На самом деле я почти не удивлен видеть тебя здесь, тебе же всегда нравился английский.
— Да, но вот на бюджет не хватило баллов, — выдохнул Антон, перехватив рюкзак.
— Если будешь учиться на отлично, можно будет перевестись на бюджет на втором курсе, — подхватил тему Стас, — Много отчислений и места освобождаются, вот увидишь, через год у тебя в группе останется ровно половина. Университет — это не школа, тут пахать нужно.
— Теперь мне страшно, — хмыкнул Шастун, уходя от прямого взгляда, слишком неудобно.
— Я уверен, что ты справишься, — кивнул преподаватель, хлопая его по плечу.
— Я сфоткаю расписание? — спросил студент, кивая в сторону листочков на столе, — Вдруг староста не найдет меня «Вконтакте».
— Конечно, — тут же ответил Стас, а сам отправился собирать бланки, чтобы отнести их на кафедру.
Антон сделал несколько снимков, закусывая нижнюю губу. Он очень хотел спросить, настолько сильно хотел, что даже не передать словами. Хотел спросить до зуда по всему телу. Хотел спросить до спазма в мозгу. И Шеминов это видел, но ничего не говорил, даже не собирался.
— До свидания, — сказал тихо Шастун перед тем, как покинуть аудиторию. Стас посмотрел ему в спину, тяжело вздыхая.
***
Антон 11:04 Вы не поверите!
Окс 11:04 Вы не поверите!
Они одновременно написали в общем чате, одно и то же сообщение, будто скопировали. Кто у кого украл не понятно. Позов подумал бы, что это какой-то розыгрыш или пранк, но он слишком хорошо знал их. Потому написал лишь одно предложения.
Дима 11:06 Ну жду вас обоих у нас.
Антон 11:07 Буду через полчаса!
Окс 11:07 15 минут, и я у вас!
Дима, глубоко вздохнул, выдохнул и пошел ставить чайник, а потом будить спящего без задних ног Матвиенко на их семейном ложе. Тот поворчал-поворчал, а потом, услышав о нежданных гостях, отправился в душ. Где из-за шума воды не слышал звонок в дверь и крики Фроловой, поэтому, выйдя из ванной комнаты в одном полотенце на бедрах, застал следующую картину.
— Сука! Тварь! Блядь! — кричала взбалмошная Оксана, наворачивая круги по комнате, в кресле которой спокойно сидел Позов и не отрывал от нее взгляда, — Как, блять? Я спрашиваю как, блять, такое вообще возможно?
— Что происходит? — спросил Сережа, тем самым привлекая внимание к себе.
— Сергуль, ты сделал мой день, — хмыкнула Фролова будто забыла о своей злости, рассматривая полотенце на хвостатом, которое было словно юбка в пол. Матвиенко махнул рукой, и ушел в спальню одеваться, — О чем я? — спросила девушка, — Точно! Эта тварь!..
— Ты орешь уже пять минут о какой-то твари, — перебил ее Дима, — А я не понял ничего.
— Что непонятного? — спросила Оксана, развела руки в стороны. Тут кто-то позвонил в дверь, хотя и так ясно, что там пришел Шастун.
— Я открою! — закричал Сережа, а Позов продолжил вопросительно смотреть на даму.
— Всем привет, — произнес Антон, когда зашел в комнату, за ним появился Матвиенко.
— Вот, Тош, скажи мне, я плохой человек? — спросила тут же Фролова, из-за чего застала его врасплох.
— Нет, вроде, — устало ответил Шастун, продолжая хмуриться.
— Тогда за что мне это всё?! — закричала Оксана, а после спокойно села на диван.
— У нас есть выпить? — спросил Сережа, нарушая эту гробовую тишину.
— Двенадцать часов дня, какое выпить? — удивился Позов, но поднялся с кресла, чтобы полазить в шкафах.
— Самое время, — поддержал идею Шастун.
— Красное полусладкое, — Дима показал бутылку, которую отыскал в недрах шкафа-купе.
— Отлично, — выдохнула Фролова.
По команде Матвиенко, все перешли на кухню, где он открывал вино неудобным штопором. Из-за этого пришлось просить помощи у Антона. Пока один тянул пробку, другой держал бутылку. Чуть все не облились и не пролили драгоценный алкоголь на пол, но все вроде бы обошлось. Дима тем временем порезал остатки сыра и колбасы и помыл яблочки.
— Ну что там у тебя, Окс? — спросил Матвиенко, когда они выпили по чуть-чуть.
— У меня пиздец, — выдохнула Оксана, смотря в свой бокал.
— Это мы уже поняли, — сказал Позов, доедая кусок сыра, — Поточнее, пожалуйста.
— Я так радовалась выпускному, потому что я некоторых людей больше не увижу никогда, — спокойно сказала Фролова, поставив бокал на стол, — Как же я ошибалась, друзья.
— Неужто кто-то учится с тобой в одном вузе? — спросил Дима, чуть хмурясь.
— Не просто в вузе, а в одной группе, — цокнула Оксана, — И не кто-нибудь, а мой враг номер один.
— Кузнецова, — хором сказали парни, сами того не ожидая.
— Выпьем же за то, что вы такие умные, — сказала девушка, подняв бокал. Все тут же чокнулись и выпили пару глотков напитка, когда сама Фролова допила все, — Но больше всего бесит, что эта сука такая беззаботная и счастливая, — она сама налила себе еще вина в бокал.
— Я уверен, это случайность, — сказал Матвиенко, хотя на языке вертелись слова о судьбе.
— А у меня куратор Шеминов, — выдохнул Антон, когда молчание затянулось, из-за чего Оксана поперхнулась.
— Серьезно? — спросила девушка, посмотрев на него уже пьяными глазами.
— Ага, — он прикусил нижнюю губу, — Но не это главное, по расписанию в четверг у меня будет пара по физике, и фамилия преподавателя Попов.
— Может это однофамилец? — спросил Сережа, будучи в шоке, как и все за столом.
— Попов А.С, — выдохнул Шастун и допил свое вино одним глотком.
— Вот это точно судьба, — сказал Матвиенко, за что получил по ноге от своего парня.
— Может, это знак, что вам нужно поговорить? — осторожно предположил Дима.
— А по-моему они уже все друг другу сказали, — хмыкнула Оксана, наливая себе и Антону еще вина, от которого легче не становилось.