Шаг навстречу
Ночь выдалась длинной.
Т/и сидела на полу у двери, прижимая к груди подушку. Она не плакала — слёзы будто застряли внутри.
Она злилась. На него. На себя. На страхи, которые не давали ей дышать свободно.
"Почему я всегда всё рушу, когда становится хорошо?" — думала она, стискивая зубы.
"Почему боюсь настолько сильно, что сама отталкиваю тех, кто действительно заботится?"
На столе стоял букет. Жалкий, промокший, но такой настоящий.
Т/и протянула руку, взяла один из цветов и крепко сжала его в пальцах.
"Он старался. А я снова выбрала быть одна."
⸻
Азат не спал тоже.
Он сидел в своей машине перед её домом, глядя в мутное от дождя лобовое стекло.
Он знал, что мог бы остаться, мог бы бороться. Но его гордость, его обида и боль были слишком живыми.
"Почему она не может поверить, что я здесь не для того, чтобы её сломать? Почему всё её прошлое — это теперь моя вина?"
Он вбил в себе тысячи раз: она другая. Она ранимая. Она боится.
Но даже знание этого не снимало боли от её слов.
"Прекрасно. Тогда уходи."
Эти слова звучали в его голове снова и снова.
Азат сжал руль до белых костяшек пальцев.
"А если я действительно ей не нужен? Если я всего лишь очередной?"
В груди было тяжело. Хотелось вернуться. Обнять. Успокоить.
Но разум шептал: "Не надо. Самоуважение тоже важно."
⸻
Наступило утро.
Т/и сидела на подоконнике, укутавшись в одеяло. За окном рассвет окрасил небо в нежные розовые и золотистые оттенки.
Она чувствовала себя опустошённой. Одинокой.
И вдруг... телефон завибрировал.
Сообщение от Азата:
"Я не умею быть наполовину. Если для тебя это важно — я готов учиться.
Но я не буду бороться с твоими страхами в одиночку.
Скажи хотя бы одно слово — и я приду."
Т/и сжала телефон обеими руками.
В груди защемило.
Он не требовал объяснений. Не давил. Просто ждал.
Т/и глубоко вдохнула. Гордость ещё сопротивлялась, ещё шептала: "Не надо. Пусть он страдает."
Но сердце было сильнее.
Она набрала ответ:
"Приди."
⸻
Через пятнадцать минут раздался звонок в дверь.
Т/и распахнула её раньше, чем успела испугаться.
На пороге стоял Азат. Немного помятый, небритый, но родной.
Он посмотрел на неё. Она — на него.
Никаких лишних слов.
Он сделал шаг вперёд, и Т/и вцепилась в него так крепко, будто боялась, что он снова исчезнет.
Азат обнял её, крепко, всем телом, всем сердцем.
И тогда Т/и впервые за долгое время позволила себе расплакаться — тихо, уткнувшись ему в плечо.
— Прости меня, — шептала она сквозь слёзы. — Прости, что я боюсь. Прости, что я иногда глупая.
Азат провёл руками по её волосам.
— Я тоже боюсь, Т/и. Бояться — это нормально. Только не нужно бежать друг от друга, хорошо? Мы можем бояться вместе.
Т/и кивнула, всё ещё прячась у него в груди.
Они стояли так долго — пока боль понемногу не отступила.
И когда она, наконец, подняла на него глаза, то увидела там не упрёк. Не злость.
Только любовь.
Настоящую. Тихую. Настойчивую.
Ту, которую нужно было защищать не от внешнего мира — а от своих собственных страхов.
⸻
И это было их первое настоящее "Мы" — несмотря на обиды, несмотря на слёзы.
Потому что любовь — это не про идеальные моменты.
Это про тех, кто остаётся даже после первых трещин.