15.
Олег вернулся поздно. В доме было темно, только в гостиной горел свет. Он сбросил пиджак, ослабил галстук и прошёл в комнату.
Мадонна сидела на диване с ноутбуком, окружённая эскизами. Она даже не подняла глаз, когда услышала, как он зашёл.
— Ты опять за работой? — голос Олега был напряжённым.
Она только пожала плечами.
— А ты опять пропадаешь на работе.
Он закатил глаза и прошёл на кухню, доставая бутылку воды.
— Ну конечно, началось. Я работаю, чтобы обеспечивать нашу семью. Или ты думаешь, деньги с неба падают?
Мадонна громко закрыла ноутбук.
— А я, по-твоему, просто сижу и рисую, как хобби? У меня бизнес, Олег! Я тоже работаю!
Он зло поставил бутылку на стол.
— Да, но ты можешь делать это из дома, а мне приходится мотаться туда-сюда! Я прихожу уставший, а ты даже не можешь просто поговорить со мной, потому что постоянно залипаешь в экран!
Она вскочила.
— А что, мне бросить всё и сидеть ждать тебя, как послушная жена? Нет уж, Олег, мы оба знали, на что шли!
Он хмыкнул, скрестив руки.
— Ты серьёзно? А ты знала, что когда выходила за меня, семья будет важнее работы?
Мадонна тяжело дышала, сжав кулаки.
— Ты смеёшься? Семья для меня важнее всего! Но только не надо делать вид, что ты весь такой жертвенный, пока я тут одна, и дети тебя почти не видят!
Олег замолчал, стиснув зубы.
— Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я хочу работать сутками?
Она фыркнула.
— А мне легко, да? Ты приходишь поздно, я не помню, когда мы нормально разговаривали! Всё, что между нами осталось — это редкие “Привет” и “Ты купила молоко?”
Он вздохнул и потер переносицу.
— Мы просто устали.
— Нет, Олег, мы просто стали чужими.
Эти слова повисли в воздухе. Олег посмотрел на неё, сжав челюсти. Он хотел что-то сказать, но передумал.
— Я пойду спать.
— Конечно. Как всегда.
Он развернулся и ушёл в спальню, а Мадонна осталась в гостиной, снова открывая ноутбук. Но теперь её эскизы расплывались перед глазами от слёз.
Олег долго не мог уснуть. Вспоминал её голос, полный боли и усталости. Её взгляд, в котором когда-то было столько огня, а теперь — лишь разочарование.
Ему хотелось вернуться в гостиную, взять её за руку, сказать, что он тоже устал, что не хотел их ссор… но гордость, упрямство и злость сдерживали.
Только под утро, не выдержав, он встал и тихо пошёл вниз.
В гостиной свет всё ещё горел. Мадонна спала, склонившись на руки, а под её щекой лежал раскрытый ноутбук. Несколько набросков смялись под её руками, а на ресницах засохли следы слёз.
Олег вздохнул и провёл рукой по лицу.
— Упрямая… — прошептал он, аккуратно убирая её волосы с лица.
Она поморщилась, но не проснулась.
Он осторожно закрыл ноутбук, убрал бумаги в сторону и склонился ближе.
— Прости меня, Донна… — выдохнул он почти неслышно, а потом, не думая больше ни о чём, просто поднял её на руки.
Она была лёгкой, тёплой, родной.
Мадонна слегка зашевелилась, но не открыла глаз. Только тихо пробормотала:
— Олег…
Он сжал её крепче.
— Тсс, спи, милая.
Он отнёс её в спальню и осторожно уложил на кровать. Уже собирался уйти на диван, но Мадонна вдруг сжала его руку.
— Не уходи… — её голос был сонный, слабый.
Олег смотрел на неё несколько долгих секунд, а потом лёг рядом и обнял её, прижимая к себе.
Пусть утром они снова будут упрямыми и гордыми. Пусть не сразу смогут исправить всё.
Но этой ночью он не отпустит её. И она не отпустит его.
Олег проснулся рано. Он не чувствовал себя отдохнувшим, да и как мог — когда в доме было напряжение, которое можно было резать ножом?
Он услышал, как в соседней комнате проснулась Мадонна. Она не торопилась идти к нему, и он не пошёл к ней.
За завтраком они молчали. Дети ещё спали, и в доме было непривычно тихо.
Мадонна смотрела в чашку кофе, а Олег, опершись локтями на стол, барабанил пальцами по дереву.
— Так и будем молчать? — наконец выдохнула она, поднимая на него взгляд.
Он сжал челюсти.
— А ты что-то хочешь сказать?
Мадонна закатила глаза.
— Я хочу понять, что с тобой происходит. Почему ты такой агрессивный? Я не враг тебе, Олег.
Он усмехнулся.
— Ты не враг? А кто тогда? В последнее время у меня ощущение, что я вообще тебе никто.
Она нахмурилась.
— Ты себя слышишь? Я работаю, я с детьми, я стараюсь…
— А я, по-твоему, не стараюсь?! — он резко отодвинул стул и встал.
Мадонна тоже поднялась, но не отступила.
— Я не это имела в виду…
— Конечно, нет. Ты никогда не имеешь в виду ничего плохого, но почему-то именно от тебя мне больнее всего.
Она стиснула зубы.
— Может, потому что ты сам себя накручиваешь?!
Олег не думал. Он схватил её за запястье, сжал — сильно, до боли.
— Ты вообще слышишь, что говоришь?!
Мадонна резко вдохнула, но не вскрикнула. Она смотрела прямо в его тёмные, бешеные глаза.
— Отпусти.
Он на мгновение замер, осознавая, что делает. Его пальцы ослабли, но он ещё держал её.
— Олег. Отпусти меня.
Его грудь тяжело вздымалась. Он отпустил её руку, отступил.
Мадонна смотрела на него долго, а потом медленно подняла запястье. Красные следы от его пальцев оставались на её коже.
— Я не позволю тебе так со мной обращаться.
Она развернулась и вышла, оставив его одного на кухне.
Мадонна заперлась в ванной, тяжело дыша. Грудь сдавило, в ушах шумело.
Она опустилась на холодный кафель, пытаясь перевести дыхание. Боль в запястье от его хватки горела, но ещё сильнее жгло внутри.
Как он мог?
Руки дрожали. Лёгкие будто не могли набрать воздуха.
Она сжалась, обхватив колени.
За дверью раздались шаги. Потом — осторожный стук.
— Донна… — его голос был глухим, но она слышала напряжение.
Она не ответила.
— Открой.
Нет. Никогда.
Она крепче зажмурилась, пытаясь успокоиться, но сердце только сильнее колотилось в груди.
— Прости… — голос Олега дрогнул. — Я… я не хотел.
Она сжала пальцы в кулаки.
— Уходи.
Тишина.
— Донна, пожалуйста…
Она замотала головой, даже зная, что он не видит.
— Уходи, Олег.
Он снова замолчал, и на мгновение ей показалось, что он послушается.
Но потом раздался тяжёлый звук — он сел на пол, прямо у двери.
— Я подожду.
Она всхлипнула, зажав рот ладонью.
Нет. Он не имеет права.
Она отвернулась, прижимаясь лбом к коленям.
Олег с другой стороны двери сжал руки в кулаки. Он слышал её тяжёлое дыхание, понимал, что она сейчас переживает паническую атаку, и ненавидел себя за это.
Но он не уйдёт.
Пусть молчит, пусть ненавидит его.
Он всё равно будет здесь.
Олег резко поднялся, когда услышал, как щёлкнул замок.
Мадонна вышла молча, не глядя на него. Бледная, с тёмными кругами под глазами, уставшая. Но даже в этом состоянии — сильная.
Она прошла мимо, будто его не существовало.
Олег сжал челюсть, наблюдая, как она направилась на кухню.
Он понимал, что должен что-то сказать. Попросить прощения. Обнять её. Сделать хоть что-то.
Но она не дала ему шанса.
На кухне она машинально поставила воду на кашу, достала детские тарелки. Осталось 10 минут, и дети проснутся.
Руки всё ещё дрожали, но она заставила себя сосредоточиться.
Её день начнётся, как обычно.
Как будто ничего не случилось.
Как будто её не трясло от его прикосновения.
Как будто она не закрывалась в ванной, пытаясь собрать себя по кусочкам.
Олег появился в дверях, наблюдая за ней.
Она не подняла взгляда.
— Донна…
— Не сейчас, Олег.
Голос ровный. Чужой.
Он сжал кулаки, не зная, что делать с этим расстоянием между ними.
Но через 10 минут дети проснутся.
И они снова будут мамой и папой.
А что между ними — потом.