8.
Дни летели быстро. Всё наконец-то вошло в спокойный ритм. Мадонна гуляла с подругами, наслаждаясь редкими моментами свободы, пока Олег оставался с детьми. Данте и Донателла росли не по дням, а по часам — уже пытались вставать, держась за мебель, и каждый день радовали их новыми умениями.
Казалось, что всё хорошо.
Но в тот вечер, когда они лежали в постели после бурного секса, она вдруг тихо сказала:
— Олег, мне нужно в больницу завтра.
Он тут же повернул голову к ней.
— Что-то не так? — его голос стал настороженным.
Она медленно выдохнула, глядя в потолок.
— Мне больно. Во время секса.
В комнате повисла напряжённая тишина.
Он сел, облокотившись на локоть, изучающе посмотрел на неё.
— Больно? Почему ты ничего не сказала раньше?
Она пожала плечами, не глядя на него.
— Я думала, что просто не восстановилась полностью после родов… Но это не проходит.
Он нахмурился.
— Где именно боль?
— Глубоко, внутри, — призналась она. — Иногда тянущая, иногда острая.
Его лицо помрачнело.
— Мы идём к врачу. Без обсуждений.
— Я и не спорю, — слабо усмехнулась она.
Но внутри ей было не до смеха.
Чутьё подсказывало ей, что это нечто большее, чем просто последствия родов. И страх холодным комком застрял в груди.
Олег резко сел в кровати, развернувшись к ней. В полумраке спальни его глаза блестели от напряжения.
— Я серьёзно, Мадонна. Собирайся. Я сейчас же позвоню маме, она посидит с детьми. — В его голосе не было ни капли сомнения, только твёрдость и беспокойство.
Мадонна вздохнула и отвернулась на бок, глядя в темноту комнаты.
— Я не думаю, что это срочно, — тихо сказала она, машинально укрываясь одеялом выше, будто прячась от этой ситуации.
Олег нахмурился.
— Ты шутишь? — Его голос был низким, хриплым от злости и тревоги. — Ты говоришь, что тебе больно уже не в первый раз, и всё равно считаешь, что это не срочно?
Она сжала пальцы на ткани одеяла.
— Просто... может, это само пройдёт, — неуверенно пробормотала она.
Он провёл рукой по лицу, раздражённо взлохматил волосы.
— А может, не пройдёт. — Он наклонился ближе, пытаясь поймать её взгляд, но она упрямо смотрела в сторону. — Ты же знаешь, что игнорировать такие вещи — плохая идея.
Мадонна закусила губу.
Он был прав.
Но ей было страшно.
Страшно услышать что-то серьёзное. Страшно узнать, что это не просто последствия родов.
— Ты боишься? — вдруг тихо спросил он, его голос стал мягче, но в нём всё ещё чувствовалось напряжение.
Она вздрогнула.
— Нет, я просто… — Она сглотнула, прежде чем выдавить. — Я не хочу паниковать раньше времени.
Олег медленно выдохнул, сжал челюсть, словно пытаясь сдержать раздражение.
— Это не паника. Это забота о тебе, черт возьми.
Он резко встал с кровати, схватил телефон со своей тумбочки и, даже не глядя на неё, быстро набрал номер матери.
Мадонна следила за ним с затаённым напряжением.
— Мам, можешь приехать? Нам с Мадонной нужно в больницу. — Его голос стал более ровным, но в нём всё равно чувствовалась тревога.
Она сжала губы.
Через полчаса они уже молча одевались, готовясь к поездке.
Тишина в комнате была тяжёлой, вязкой.
Олег застёгивал рубашку, время от времени бросая на неё взгляд.
Мадонна старалась не встречаться с ним глазами.
Внутри у неё было неприятное чувство — страх перед неизвестностью.
Салон автомобиля наполнялся тишиной, пока двигатель мягко урчал на холостых. Олег смотрел вперёд, обеими руками крепко сжимая руль. Фонари за окном размывались в ночной дымке.
— А если я больна чем-то? — спокойно спросила Мадонна, пристёгивая ремень.
Он не сразу ответил. Щёлкнул поворотником, выруливая на дорогу, прежде чем коротко бросить:
— Если так — будем лечиться.
— Просто? — Она скептически выгнула бровь, повернувшись к нему.
— А как иначе? — Он мельком взглянул на неё. — Ты же не собираешься страдать молча, пока не станет хуже?
— Зависит от диагноза. — Она пожала плечами.
Олег раздражённо выдохнул, но не сказал ничего.
— Что? — Мадонна посмотрела на него в упор.
— Ты серьёзно думаешь, что можешь меня этим проверить?
— Может, и думаю. — Она устало откинулась на спинку сиденья. — Ты сам завёл всю эту драму. Я сказала, что схожу в больницу, но ты тут же начал устраивать командование.
— Ты сказала, что тебе больно! — Он бросил на неё быстрый взгляд. — И это не впервые. Мне по-твоему наплевать?
— Я этого не говорила.
— Но подразумевала.
Она закатила глаза, отвернувшись к окну.
— Я просто хотела сказать, что если это что-то серьёзное, мне нужно будет время, чтобы это переварить.
— Так и переваривай, но не одна.
Мадонна усмехнулась.
— Приятно знать, что ты так уверен в себе.
— Нет, я уверен в нас.
Она снова посмотрела на него. На этот раз внимательно.
— А если я скажу, что мне страшно?
— Тогда я скажу, что мы разберёмся.
На мгновение в машине снова повисла тишина.
— Ну ладно, звучит логично, — пробормотала она, наконец-то расслабившись.
— Серьёзно? Без ещё одного раунда препирательств?
— Не обольщайся, это временно.
Он усмехнулся, крутанул руль, сворачивая на главную дорогу.
— Если отношения, то только такие, — пошутил Олег, бросив на неё короткий взгляд.
Мадонна звонко рассмеялась, запрокинув голову.
— Ты понимаешь, что это звучит как приговор? — выдохнула она, вытирая уголок глаза.
— Какой есть. — Он ухмыльнулся, делая вид, что полностью смирился со своей судьбой.
Она ещё раз хмыкнула и посмотрела на него уже спокойнее.
— Знаешь, мне кажется, если бы мы не могли спорить, мы бы давно разбежались.
— Да, а так мы просто изматываем друг друга, но не сдаёмся.
— Красота, — с сарказмом подытожила она.
Олег усмехнулся и, не отрывая глаз от дороги, протянул руку, сжал её пальцы.
— Ну что, готова услышать вердикт врачей?
Она пожала его руку в ответ.
— А есть выбор?
— Есть. Можем развернуться и пойти по классике — страдать молча, пока не поздно.
— Как заманчиво.
— Вот и я о том же.
Они переглянулись и снова рассмеялись. Пусть внутри у неё и осталась тревога, но как минимум, она знала, что рядом с ней человек, который не позволит ей утонуть в страхе.
Белые стены и холодный воздух
Коридор больницы был стерильным и холодным. Белые стены, белые двери, даже пол казался каким-то блеклым, будто стертым от постоянных шагов пациентов. В воздухе витал лёгкий запах антисептика.
Мадонна сидела на жёстком пластиковом стуле, рассеянно смотря в стену. Олег стоял рядом, скрестив руки на груди, но не двигался, только молча смотрел перед собой.
Дверь кабинета врача приоткрылась.
— Проходите.
Они вошли.
Доктор, мужчина лет пятидесяти, в белом халате, пролистал её карточку, на секунду задержавшись на результатах обследования.
— У вас смещение матки, — сухо произнёс он, закрывая папку. — Ничего критического, но без лечения может стать хуже. Я выписал гормональные препараты. Принимайте их два раза в день в течение месяца, а затем приходите на повторное обследование.
Мадонна кивнула, даже не моргнув.
— А если не поможет? — неожиданно спросил Олег.
Доктор перевёл на него взгляд.
— Если не поможет, будем рассматривать другие варианты: физиотерапию, возможно, хирургическое вмешательство. Но пока рано об этом говорить.
Мадонна только молча смотрела на стол.
— Вопросы есть? — уточнил врач.
Она покачала головой.
— Тогда берите рецепт, следите за самочувствием. Если появится боль или другие неприятные симптомы, приходите раньше.
Она взяла бумагу, едва чувствуя её в пальцах.
Когда они вышли обратно в коридор, Олег первым нарушил тишину:
— Ну, хоть что-то ясно.
— Ясно? — Она остановилась, глядя на него. — Мне прописали гормоны, и ты думаешь, что это так просто?
Он тяжело вздохнул, потерев лицо рукой.
— Я думаю, что если это поможет тебе не чувствовать боль, то да, это лучше, чем ничего.
Она смотрела на него несколько секунд, потом медленно выдохнула.
— Ладно. Поехали домой.
Они двинулись к выходу. Но что-то внутри неё не давало покоя — чувство, что это только начало.