6.
Непрошенные слова
Дом наполнился голосами и звуками приборов. В столовой пахло хорошей едой — ресторанной, аккуратно разложенной на тарелках. Олег, его отец и мать оживлённо беседовали о каких-то семейных новостях, Данте и Донателла мирно дремали в своих люльках рядом, а Мадонна тихо слушала разговор, то и дело встречаясь взглядом с Олегом.
Он старался сделать этот вечер лёгким. Подливал вино матери, отцу, сестрам, а ей — воду с лимоном. Она всё ещё кормила грудью, поэтому алкоголь был под запретом, но даже так ей хватало одного взгляда, чтобы понять: сёстры уже начали.
Они не смотрели на неё открыто, но время от времени бросали друг на друга быстрые взгляды, ухмылялись, словно переговаривались без слов.
И вот, когда ужин подходил к концу, Даша, лениво покрутив в руках бокал, заговорила:
— Мадонна, слышь, а ты чё еду сама не приготовила?
Мадонна медленно подняла на неё глаза.
— Ага, никогда не видела её готовки, — добавила Настя, подперев щёку рукой.
Арина усмехнулась, но промолчала, просто наблюдая.
Олег резко поставил вилку на стол.
— Я же сказал, я заказал еду.
— Ну да, конечно, — Даша картинно закатила глаза. — Просто мы думали, жена всё-таки как-то должна… ну, не знаю, участвовать?
Мадонна спокойно положила салфетку на колени и слегка наклонила голову.
— То есть, Даша, ты хочешь сказать, что, раз я не стояла у плиты, я плохая жена?
Даша сделала вид, что задумалась, потом пожала плечами.
— Ну, я не говорю "плохая", но…
— Но? — Мадонна приподняла бровь.
— Ну, не знаю, как-то… привычнее, когда жена заботится о муже, готовит, ухаживает…
— Я ухаживаю за двумя нашими детьми, — спокойно, но твёрдо сказала Мадонна.
Наступила тишина.
— О, ну конечно, дети, — фыркнула Настя, отпивая вино. — Теперь любой разговор можно закрыть "у меня дети", да?
Олег выдохнул через нос, явно сдерживаясь, а Людмила бросила на дочерей предостерегающий взгляд, но не вмешалась.
— Слушайте, девочки, — голос Мадонны оставался мягким, но в глазах появилась сталь. — Если вам хочется обсудить мои обязанности, то, может, вы сначала спросите Олега, устраивает ли его всё?
Олег тут же кивнул:
— Устраивает. Более чем.
Сёстры переглянулись, но промолчали.
— Ну вот и прекрасно, — улыбнулась Мадонна и спокойно сделала глоток воды.
Олег взял её за руку под столом, легко сжал пальцы.
Она сжала в ответ.
Этот вечер был непростым, но они были на одной стороне. И этого было достаточно.
Арина проглотила кусок рыбы и как ни в чём не бывало сказала:
— Мы бы с сёстрами хотели остаться на ночёвку.
Мадонна, которая только потянулась за стаканом с водой, замерла на секунду, потом медленно перевела на неё взгляд.
— Ага, щас, — саркастично ответила она, отпивая.
— А что такого? — Настя подняла брови. — Это дом Олега, мы его семья. Разве странно, что мы хотим провести с ним больше времени?
— Странно то, что вы не предупредили об этом заранее, — сухо сказала Мадонна.
— Ты же не против, Олег? — Даша перевела взгляд на брата, как будто не замечая его напряжённого выражения лица.
Олег сжал губы, медленно потерев переносицу.
— Я думаю, что после ужина вам стоит поехать домой. У нас маленькие дети, ночь в этом доме — это не романтика, а колыбельные, плач и смена подгузников.
— Ну да, конечно, дети, — снова фыркнула Настя.
Мадонна закатила глаза.
— Слушай, если тебе так сильно мешает факт, что у нас есть дети, ты можешь просто не приезжать.
Настя сделала вид, что обдумывает её слова, а потом вдруг усмехнулась и, покачивая бокал в руке, сказала:
— Знаешь, Олег, а вот когда ты был с Лерой, она вообще не была такой напряжённой.
В комнате повисла тишина.
Мадонна резко подняла голову, её глаза вспыхнули.
Олег медленно выдохнул, а Настя продолжила, явно наслаждаясь моментом:
— Она всегда была лёгкой, такой… не знаю, живой. Всегда смеялась, шла на контакт, не закатывала глаза при каждом нашем слове. Да и, честно говоря, сексуальнее была.
Олег шумно поставил бокал на стол.
— Настя, хватит.
— Что "хватит"? — она сделала невинное лицо. — Я просто говорю, что она была классной. Ты сам знаешь.
Мадонна медленно положила приборы на тарелку и сцепила пальцы в замок, подавляя желание запустить чем-нибудь в Настю.
Но она не станет скандалить. Не покажет им, что её задели.
Она спокойно посмотрела на Олега.
— Ты ничего не скажешь?
Олег молчал. Он злился, но, кажется, не знал, как правильно отреагировать.
И тогда Мадонна сама взяла ситуацию в свои руки.
Она повернулась к Насте, её голос был тихим, но каждое слово резало воздух, как лезвие:
— Я тебе скажу.
Настя откинулась на спинку стула, сложив руки на груди, готовая к «выступлению».
— Ты можешь сколько угодно жить воспоминаниями о девушке, с которой у Олега ничего не сложилось. Но знаешь, что отличает её от меня?
— И что же? — прищурилась Настя.
— То, что сейчас его жизнь со мной. У него двое детей от меня. Он каждую ночь спит со мной.
Олег кивнул, смотря прямо на сестру.
— Так что, может, вместо того, чтобы цепляться за прошлое, тебе стоит принять реальность?
Настя прикусила язык. Даша и Арина тоже замолчали.
Олег посмотрел на них и спокойно, но жёстко добавил:
— Вы остаться не можете. Ужин закончен.
Людмила тяжело вздохнула, а отец Олега бросил дочерям предупреждающий взгляд, давая понять, что лучше не спорить.
Настя бросила на Мадонну последний взгляд, полный негодования, но промолчала.
А Мадонна просто взяла бокал с водой и, глядя прямо в глаза Олегу, медленно сделала глоток.
Ей было плевать, что думают его сёстры. Потому что она знала: он выбрал её.
Сёстры Олега всё ещё сидели, переваривая сказанное, когда Мадонна спокойно встала из-за стола.
Она подошла сначала к его матери.
— Спасибо, что пришли, — с улыбкой сказала она и мягко поцеловала её в щёку.
Людмила кивнула, скрывая лёгкое смущение.
Затем она повернулась к его отцу.
— Было приятно вас видеть.
— И тебя, Мадонна, — ответил он, бросив на дочерей строгий взгляд.
Затем она повернулась к троице, всё ещё сидящей с недовольными лицами.
И улыбнулась.
Широко. По-итальянски.
— Скатертью дорога, девочки, на все четыре стороны, — сказала она, небрежно махнув рукой, а затем, чуть склонив голову набок, добавила, отправляя им воздушный поцелуй:
— Arrivederci.
Настя, Даша и Арина буквально заскрипели зубами от раздражения, но спорить было бессмысленно.
Олег усмехнулся, прекрасно зная характер своей жены.
Сёстры резко поднялись, перекинулись парой слов с родителями и, с ледяными взглядами в сторону Мадонны, наконец-то ушли.
Как только дверь за ними закрылась, в доме наступила тишина.
Олег всегда любил её взрывной итальянский характер. Эта вспыльчивость, драматичность, саркастичность, живость – всё это сводило его с ума с первого дня.
Когда она закатывала глаза и резко бросала слова с этим своим акцентом – он мог только любоваться. Когда она вспыхивала, жестикулируя и размахивая руками, словно собиралась дать кому-то пощечину, он только хотел её поцеловать.
И сейчас, когда дверь за его сёстрами закрылась, а Мадонна с выражением победительницы потягивала воду, он смотрел на неё с тем же восхищением, что и много лет назад.
— Ну что, ужин удался? — она бросила на него взгляд, полный озорства.
Олег хмыкнул, медленно подходя ближе.
— Просто восхитительно. Особенно конец.
Мадонна усмехнулась, но тут же почувствовала, как он обхватил её за талию, притягивая к себе.
— Ты была великолепна, сладкая, — прошептал он ей в губы.
— Я знаю, — мурлыкнула она, прежде чем он накрыл её губы поцелуем.
Он целовал её глубоко, с этой жадностью, которую она так любила. Как будто даже после всех лет вместе он всё равно не мог насытиться ею.
Когда он наконец оторвался от её губ, его голос был хриплым:
— Ты – моя Италия. Я никогда не устану от твоего огня.
Мадонна довольно улыбнулась, провела пальцами по его щеке и тихо ответила:
— И ты – мой единственный, кого я пущу в свой хаос.
Он усмехнулся.
— Ещё бы. Ты – огонь, я – тот, кто любит обжигаться.
Она засмеялась, запрокинув голову, а он снова поцеловал её – потому что не мог иначе.