Глава 4.
- Что за запах? - мама Се зашла в дом и тут же сморщилась от запаха гари, который не выветрился даже с раскрытыми во всем доме окнами.
- Ты, что, наконец, спалил свою комнату? - спросила Хваен, которая стояла позади миссис О и улыбалась улыбкой маньяка.
- Извини, мам. Я просто спалил салфетку и не успел её потушить, - Сехун виновато опустил голову и уставился на свои белые носки в черный горошек, которые подарила ему Хваен на день рождения.
Не успела миссис О отреагировать на слова сына, как из зала вышел Чонин и приветственно поклонился женщине, не забывая улыбаться на манер Марлона Брандо. Послышался восхищённый писк Хваен, после чего Чонин заговорил.
- На самом деле это я спалил салфетку и это я виноват в том, что ваш дом теперь пахнет столь неприятно. Я прошу простить меня за это.
Сехун в ужасе смотрел на то, как его мать расплывается в улыбке и млеет под взглядом Чонина. Хваен вообще отключилась от реальности, разглядывая его с ног до головы и восхищённо ахая.
- Меня зовут Ким Чонин и, если вы не против, я поживу у вас некоторое время, пока не решу проблемы с квартирой, - Чонин сочинял историю на ходу, ведь они даже не успели обсудить детали столь скорого переезда Чонина в дом О.
- О, мой Бог! Он, что, айдол? Где ты нашёл такого красавчика, Сехунни?! - Хваен подошла ближе к Чонину и бесстыдно взглянула на его лицо. - Да у него даже кожа прекрасная.
Чонин, совершенно не стесняясь столь откровенного внимания, улыбнулся девушке:
- Нет, я пока не айдол, но кто знает, что будет позже.
Сехун от такого заявления насмешливо фыркнул:
- Ну да, как же... - и стушевался под строгим взглядом мамы.
- Молчал бы уже. Чонин взял твою вину на себя, а ты тут фыркаешь. Должен его благодарить, вообще то!
Сехун чуть не задохнулся от возмущения. Значит, это он виноват?! Да его вина лишь в том, что он впустил этого нигера к себе в дом!
- Я тебя ненавижу, - процедил он сквозь зубы, когда мама отправила их в комнату Сехуна, пока ужин не будет готов.
- А я тебя нет, - улыбнулся Чонин и первым вошёл в комнату младшего, ахнув в изумлении.
- Ты рисуешь? - спросил он, разглядывая один из многочисленных рисунков на стене, где был изображён Сальвадор Дали. Рисунками были обклеены все четыре стены маленькой комнатки Сехуна и Чонин подходил у каждой из них с трепетом.
Каждая картина содержала в себе частичку сущности Сехуна и это угадывалось в резкости, а иногда и в стушеванности линий. Чаще всего Сехун рисовал природу. Не такой, какой её видят окружающие, а по-своему, выражая в своих рисунках всю тяжесть и мрачность своей души.
- Нет, скупил рисунки на черном рынке и обклеил ими стены, потому что не было денег на обои, - пробурчал Сехун в ответ и сел за свой стол, где на одной стороне аккуратной стопкой лежали чистые белые листы и рядом лежал большой пенал с канцелярией, а с другой - большая кипа книг, которые не поместились в книжный стеллаж, стоящий рядом со столом. Посередине стола стоял монитор компьютера, обклеенный десятками цветных стикеров с надписями на них. У окна, которое выходило во двор, стояла односпальная кровать с настеленным на неё зелёным одеялом с изображением миньонов. Рядом с кроватью находилась тумбочка, где стояла небольшая лампа с зелёным же плафоном.
Если не считать картин, которые создавали подобие хаоса, в комнате царили идеальный порядок и гармония. Гармония окружающей обстановки с потребностями Сехуна.
Чонин подошёл к столу и взял первую книгу из стопки.
- Дейл Карнеги? Серьёзно? - Чонин неверяще посмотрел на Сехуна, который как раз взял чистый лист бумаги и обдумывал, с чего начать рисовать. - Может, ты ещё и Пола Экмана читаешь? - издевательски добавил он.
- Вообще то, читаю. А ещё Зигмунда Фрейда и работы других психологов, которых ты все равно не знаешь. Лучше помалкивай, коли ничего не смыслишь в этом.
- У тебя странная комната, - продолжил Чонин, игнорируя возмущённый выпал Сехуна.
- Правда? - иронично спросил Сехун. - Странная, потому что ты таких не видел, или потому что у тебя не такая?
- Странная, потому что так сильно похожа на тебя и выражает твою сущность, - закончил Чонин и, положив книгу на место, сел на кровать. - Зато кровать у тебя мягкая, в противовес тебе.
- Много ты обо мне знаешь! - вспылил Сехун, резко поворачиваясь к нему. - Всегда судишь людей по-своему, не вдумываясь?
Чонин совершено спокойно отнёсся к резкости младшего и так же сдержанно ответил:
- Я сужу людей по тому, как они себя покажут. Я не считаю нужным вдаваться в психологию, если человек ведёт себя определённым образом, демонстрируя этим свой внутренний мир. Скажи, если я в чем-то ошибаюсь.
Сехун задумчиво уставился на Чонина. Этот парень не так прост, как кажется. С виду идиот, а думать все же умеет.
- А маньяки? Скольких можно было бы вычислить, если бы такие, как ты, вдавались бы в психологию? - наконец, спросил он. Чонин удивлённо вскинул брови.
- А ты? Ты со своими глубокими познаниями в человеческих душах, сможешь вычислить маньяка?
Сехун не стал на это отвечать. Он снова развернулся к столу, заставив Чонина усмехнуться.
- Ты его друг? - спросила Хваен у Чонина, когда все уже сидели за столом и ждали, пока миссис О нальёт суп из морепродуктов.
- Да, - без заминки ответил Чонин, следя за движениями миссис О, ибо был очень голоден. Сехун расширил глаза от удивления, что не осталось незамеченным для Хваен.
- Я думала, что у тебя нет друзей, - спросила Хваен уже у своего брата. - До сих пор же не было.
Она и не понимала, что своими глупыми разговорами заставляет Сехуна смущаться, а Чонина веселит.
- Вы же точно друзья? Ничего больше? - подозрительно прищурившись и коварно ухмыляясь, спросила Хваен, от чего Сехун чуть не подавился воздухом, а Чонин густо залился краской.
- Ты, что, дура!!! Какое больше! - прошипел Сехун, одаривая непутевую сестру уничтожающим взглядом, - а если бы мама услышала? Совсем с головой не дружишь?
- Можно подумать, мама не догадывается о том, что...
- О чем? - спросила миссис О, которая подошла к столу с первой миской супа и положила её перед Чонином.
- Ни о чем! - поспешно заверил её Сехун, вызывая подозрительный взгляд. - Тебе помочь?
- Не надо, - властно отрезала мама и Сехун беспомощно приземлился обратно на стул.
- Идиота кусок, - с улыбкой сказала Хваен и принялась жевать хлеб.
Чонин все это время переводил взгляд от одного на другого члена семьи и удивлялся их близости. Брат с сестрой, хоть и кажется, что ненавидят друг друга, очень ценят свои отношения, а мать оберегает их и дарит свою любовь. Чонин никогда не испытывал ничего подобного. Он один в семье, а родителям не до него вовсе.
- И все же... Как вы познакомились? - спросила миссис О, когда настало время ужина и все могли приступить к трапезе.
Сехун не успел и рта раскрыть, как Чонин начал говорить:
- Я его спас, когда какая-то банда хотела его избить.
Сехун поперхнулся супом, который, к своему несчастью, успел взять в рот. Откашлявшись, он под столом наступил Чонину на ногу, но тот никак не показал своей боли.
- Но они ничего не успели сделать. Я пришёл вовремя, - самозабвенно продолжал врать Чонин, заметив мгновенную реакцию ужаса у миссис О, и Сехун уже смирился с ролью жертвы, коим его выставил Чонин. Мама итак всегда пилила его по поводу ежедневных синяков и ссадин, а теперь ещё и этот придурок подлил масла в огонь.
- О, если бы Сехунни умел драться, то тебе бы не пришлось за него заступаться. А то он ходит слабаков и притягивает к себе всякую уличную шваль.
- Хваен, выражайся скромнее! - взвизгнула миссис О.
- Хваен, закрой вообще рот! - угрожающе произнёс Сехун, на что добрая сестренка просто показала язык.
- Я могу принять душ? - спросил вдруг Чонин и встал из-за стола.
Миссис О встрепенулась и тоже встала с места.
- Да, конечно, Чонин!
- Спасибо, миссис О, но зовите меня Кай, чтобы было легче при общении, - учтиво улыбнулся Чонин.
- Зови меня тогда и ты тётей. Я буду рада, - нежно улыбнулась женщина.
Сехун в шоке смотрел на свою маму, которая слыла строгой женщиной и которая будто таяла от одного только взгляда этой сволочи по кличке Кай. Миссис О обернулась к Сехуну и уже строго приказала:
- Дай ему нижнее белье, чистое полотенце, а также свой банный халат. Ну, тот с этими жёлтыми монстриками. Быстро.
- Его любимый банный халат с миньонами? Вот умора! - Хваен заржала во весь голос и удалилась в свою комнату, которая находилась напротив комнаты брата.
Кай непонимающе посмотрел на Сехуна, который выглядел так, будто убьет сейчас кого-нибудь.
- Что за банный халат такой? - спросил он, следя за тем, как Сехун достаёт с тумбочки нижнее белье.
- Что за прозвище такое? - спросил, в свою очередь, Сехун.
- Так меня называли в школе, а теперь и в универе. А что, не нравится?
- А должно нравиться? - парировал Сехун, кидая трусы чуть ли не в лицо Каю. - И что за история про моё спасение от некой банды? Ты, что, сбрендил?
- А что за патологическая страсть к миньонам? - указал Кай на одеяло и Сехун, глубоко выдохнув, сел на кровать.
Несколько секунд стояла напряженная тишина.
- Ладно, можешь не давать мне свой любимый халат, обойдусь без него, - не выдержал Кай. Он пошёл к выходу из комнаты. Благо, ванная находилась прямо рядом с комнатой Сехуна.
Сехун проводил его взглядом, и когда тот скрылся из виду, откинулся на кровать. Ну что за идиот этот его новый "друг"?! Так быстро втерся в доверие к маме, понравился сразу же Хваен, которая людей терпеть не может. Да мама даже не стала возражать против нового сожителя, приняв его как сына. Что за дерьмо?
Он снова встал и пошёл к столу. Чистый лист по-прежнему был чистым и Сехун уставился на него. Спустя мгновение в его голове стали прорисовываться черты будущего рисунка и он тут же стал выводить линии на бумаге, пока представление свежее. Уже через несколько минут Сехун понял, что начал рисовать что-то новое, то, что доселе не рисовал. И ему это совершенно не нравилось...