«Встреча с заказчиком»
Прошло полгода с работы проституткой. Изуку не жаловался, хоть и иногда заказчики были слишком грубы с ним. То БДСМ, то пустые разговоры с унижением, то рвут его, то жестокие ролевые игры. Но все изменилось в один день. День рождения одного человека.
* * *
– Тебе действительно нравится эта работа? Почему нельзя просто уволиться? – парень сильно сжал кулаки. Прямо сейчас он буквально готов взорваться от злости, но на равне с этим в голосе заметны нотки заинтересованности, что вводит зеленоглазого в ещё большее замешательство.
У Мидории есть весьма весомые причины, но говорить он точно о них не собирается с первым встречным, а тем более с клиентом. Это было даже против правил его директора – разглашение какой-либо информации о себе. Конечно, если только это не инфа о кинках и представление справок о том, что никакими заболеваниями он не страдает, если вы понимаете.
– Я не собираюсь об этом говорить, – Изуку смущённо отворачивается и скрещивает руки на груди, однако Тодороки, видимо, совсем не устраивал такой ответ. Он всё никак не унимался.
– Что может заставить человека, да ещё и такого неуверенного в себе пойти работать элитной проституткой? – Шото усмехнулся. – Это мерзко. Мерзко и противно.
Мидория опускает голову вниз и весь как-то напрягается, будто готовясь принять на себя удар со спины. Слова этого парня бьют больнее любого олимпийского чемпиона по боксу, выбивая из лёгких весь оставшийся воздух. Изуку тяжело вздыхает. Господи такое впечатление, будто его отругал папа за какой-то проступок. Но разве он должен сейчас чувствовать себя виноватым? Изуку не спорит с Шото, но он сюда пришел не для того, чтобы оправдать себя и свои поступки. Мерзко? Он согласен. Неприятно? Он согласен. Согласен, согласен, согласен. Люди готовы пойти на все, чтобы защитить своих близких, так почему тот, кто не знает всех причин, по которым в его жизни происходит все это дерьмо, обвиняет его? Какое право он имеет?!
Мерзкий здесь только Тодороки Шото. Двадцатидвухлетний девственник, до сих пор живущий в особняке отца и смеющий судить других людей, будучи тем ещё засранцем.
– Не слышу ответа, – монотонно произносит Тодороки и презрительно окидывает Изуку, стоящего в форме школьницы, взглядом. – Выглядишь как шлюха.
Но это, пожалуй, была последняя капля. Изуку, конечно, обладает титановой стойкостью к подобным высказываниям в свою сторону и очень долгим терпением, но этот...Этот! Ещё одно слово, и Мидория клянётся, он запихнет ему в рот кляп. Или, как вариант, прикует его леопардовыми наручниками к кровати и отправит компрометирующие фотографии на e-mail его отца. Тогда Мидорию точно попрут с работы. Хотя, с учётом всего того, что этот мерзавец ему успел наговорить, такой расклад вполне устраивал.
– Будешь так разговаривать со своим драгоценным папочкой, понятно? – не выдерживает он. – Судишь людей, даже ничего не зная о них!
– И знать не хочу, – фыркает Шото, а у Изуку глаза на лоб готовы полезть.
Не то, чтобы Тодороки действительно не хотел узнать, но сама эта мысль раздражала. С каких пор он начал интересоваться жизнью проституток?
Мидория же оглядывается в поисках какого-нибудь предмета, да такого, что б потяжелее был. Интересно, ему хватит одного удара, если это будет гиря или какая-нибудь золотая статуэтка? А ведь он даже не сомневается, что таковая имеется где-то в этом огромном особняке. Взгляд падает лишь на торт, что доставили сюда вместе с ним в качестве подарка на День Рождения.
– Ну, что, уже готов раздвинуть подо мной ноги? М? – язвительно произносит Шото, прекрасно понимая, что ведёт себя сейчас совсем по-скотски и кивает на близстоящий стол: – отодрать тебя было бы хорошим уроком.
Изуку замирает. Он секунд пять смотрит на парня непрерывно, а потом заливается таким звонким, громким хохотом, что Тодороки становится не по себе, и он растерянно и непонимающе смотрит на зеленоглазого.
– Боже, ты серьезно? – Изуку улыбается, одной рукой держась за живот. Кажется, что он сейчас лопнет от смеха, но через считанные секунды резко успокаивается и спокойно проговаривает: – Оу, конечно, твой подарок, я и забыл!
Мидория быстро берет тарелку с заранее отрезанным куском торта, медленно подходит к Шото и буквально впечатывает его лицо в несчастное кондитерское изделие.
– За счёт заведения, сладкий.–усмехнулся Изуку.
Парень оделся и покинул этот злосчастный дом в плохом настроении. Ему надоело терпеть этого заказчика, тем более директор рассказывал, что многие его коллеги покидали, именно, этот дом, уходя от Тодороки старшего. Ну что, предупрежден, значит, вооружен. Ему разрешили в случае чего покинуть этот дом, но потом написать объяснительную. Мидория согласился на условия, пусть его даже лешат части зарплаты, но в этот дом он больше не вернется.