Глава 4
Несмотря на то, что официальное время для завтрака, Которому все должны были уже бодрствовать, было девять утра, я проснулась только половине одиннадцатого.
Тем не менее, на столе в моей «обеденной зоне» стоял завтрак, запах от которого разносился по всей моей комнате.
Аромат тёплых аппетитных панкейков и свежий запах ягод заставили меня моментально проснуться.
Конечно, вопрос о том, кто и как посмел войти сюда пока я спала, оставался открытым, но желудок, который мгновенно отреагировал на запах урчанием, заставил меня на время отложить размышление об этом.
Позавтракав, я отправилась в душ. Он помог мне отвлечься от надоевших мыслей не хуже чем сон.
Я надела одно из заранее подготовленных для меня платьев, которые висели в шкафу, и, убедившись, что выгляжу достаточно опрятно, решила выйти в общую гостиную.
С того момента, как нас заселили в это крыло, прошло всего лишь два дня, но это не помешало всем нам сдружиться.
Когда я оказалась в общей комнате, то увидела, что она претерпела некоторые изменения. Например, стол для игры в бильярд стоял у другой стены. Два книжных шкафа, располагавшихся по обе стороны от дверей ведущих к лестницам отсюда, находились теперь в углу комнаты. Кроме того, в освободившемся пространстве возле окон появилось подобие сцены, на которой стояли различные музыкальные инструменты: гитары и бас-гитары, фортепиано и синтезатор, ударная установка и банджо. Моё внимание привлекла простая чёрная семиструнная гитара. Мне захотелось рассмотреть ее поближе.
Парни играли в настольный теннис, а девушки читали, сидя в креслах возле шкафов, поэтому на меня никто не стал обращать внимания. Ровно до того момента, пока я не взяла в руки эту гитару и не начала играть.
Привычными, знакомыми движениями я начала перебирать струны, а спокойная красивая мелодия начала заполнять всё пространство в этой комнате, привлекая внимание всех, кто здесь находился.
Когда игра была завершена, я отложила гитару. Со всех сторон раздались аплодисменты.
«И как можно было не заметить того, что к тебе подошли?» — пронеслось в моей голове.
— Не знал, что ты умеешь играть! — произнёс Зик, протягивая мне руку и помогая сойти со сцены.
— Этого никто не знал, — добавила Дженис, и на миг мне показалось что её глаза европизировались от удивления.
— Этого даже я не знала, — ответила я, пожимая плечами.
Это, в самом деле, было удивительным открытием даже для меня самой. Никто из нас не помнил абсолютно ничего из своей прошлой жизни. То есть из жизни ДО потери памяти. Но это открытие заставила меня убедиться в том, что всем известная фраза, что если ты однажды чему-то научился, то не забудешь этого до конца собственной жизни, оправдала себя на практике. Хотя я даже к этому относилась с неким скептицизмом. До тех пор, пока мгновением ранее не убедилась в этом на собственном опыте.
— Если честно, я хотела кое о чём поговорить с вами, — произнесла Макензи, возвращаюсь в кресло и откладывая книгу.
Эти её слова заставили всех занервничать. Друзья стали медленно подходить к девушке и занимать места в креслах, стоящих рядом. Мне же досталось последнее своьодное место на софе рядом с Изекиилем.
Когда все мы приготовились слушать то, чем Кенз хотела поделиться, она начала:
— Я... В общем, не сочтите меня за сумасшедшую, но в последние две ночи я видела странные сны. Причём, мне казалось, что я нахожусь в твоём теле. — Она указала на Рэя. Тот посмотрел на девушку безразличным взглядом, словно нисколько не был удивлён этому факту. — Я не знаю, к чему всё это снится, но не считаю это нормальным. Не нужно смотреть на меня, как на сумасшедшую, — добавила Макензи, обращаясь к Эштону и показывая на него пальцем.
Мужчина рассмеялся и ответил:
— Раз уж у нас началось утро откровений, то признаюсь и я. — Он устроился поудобнее на стуле. — Мне тоже снятся такие сны. Где я нахожусь в теле какой-то неизвестный мне девушки. Правда, в моём случае такой сон был лишь один. Этой ночью. Я проснулся в половине шестого утра и больше не смог уснуть.
— Со мной почти такая же ситуация, — произнесла я. — Хотя, почему «почти»? Сегодня я тоже проснулась в половине шестого утра. Мне снилось, что я сидела в инвалидном кресле с загипсованой ногой. — Зик в этот момент потёр своё правое колено, затем положил левую руку на мои плечи, обнимая меня. — Я следила с трибун за футбольным матчем и мне очень сильно хотелось поиграть. Честно скажу, мне не удалось увидеть лица этого человека, но по фигуре у меня возникает лишь одно предположение. Это был ты. — Я посмотрела на Изекииля.
— Ты уверена? — уточнил парень.
— На семьдесят процентов, — ответила я, после чего он слегка притянул меня к себе.
— Забавно получается, — усмехмыльнулся он. — Потому что мне прошлой ночью тоже приснился сон. И я был в твоём теле. И тоже проснулся в половине шестого утра.
— Странно всё это, — вмешалась Дженис. — Ведь я тоже видела такой сон. Только была в теле Эштона.
— Макензи, — выпалил Рей после длительной паузы. — Я видел сон в теле Кенз.
Все задумались. То, что целая компания видела странные сны, действия в которых они принимали участие в чужих телах, да ещё и то, что все просыпались в одно и тоже время, не могло не смущать. И чем больше мы копались в своих мыслях, чем сильнее затягивалось молчание, тем больше у каждого из нас появлялось вопросов. Никто не озвучивал этого, но всё было понятно без слов. Достаточно было просто пробежаться по выражениям лиц каждого из моих друзей. Потому что эти взгляды говорили красноречивее всяких слов. Но самый интересный вопрос ожидал нас впереди. Нужно было решить, сообщать нам об этой странности профессору Линдгрену или его помощнику, который изначально занимался реабилитацией меня и Зика, доктору Амерсмиту, или же стоит переждать ещё некоторое время, чтобы убедиться в нашей теории о том, что все мы так или иначе попарно связаны. Пока все были заняты разбором ситуации со снами, мы не заметили, как настало время обеда.
Поскольку с его начала прошло уже немногим больше получаса, охрана забеспокоилась, почему до сих пор в столовую не пришло ни одного человека. Именно поэтому в нашу гостиную вошло двое сотрудников безопасности Центра, чтобы убедиться в том, что с нами всё хорошо и никаких происшествий не случилось.
Всем коллективом было решено, что обед будет как нельзя кстати. Нам требовались силы для решения всех появившихся вопросов. К тому же, мы были слишком сильно измотаны всеми этими размышлениями.
За обедом никто не проронил ни звука. Впрочем, есть тоже никому особо не хотелось, потому что, когда настало время возвращаться в зал, подносы вернулись практически в том же виде в каком мы их получили.
— Ну, так что по поводу Линдгрена? -— произнёс Рэй, возвращая нас к теме, когда мы вновь оказались в нашей гостиной.
— Думаю, стоит ему рассказать, — отозвался Эш.
— Поддерживаю, — сказала Кенз.
— А я против, — добавил Зик. Я кивнул в знак согласия его утверждению.
— Ты сам как считаешь? — осведомилась Дженис у Реймонда.
— Я буду за большинство, — ответил он. — Жаль, что на данный момент число голосов равное.
— Не думаю, — произнесла Джен. — Я против.
— В таком случае, мы пока никому ничего не станем говорить, — подытожил Рэй.
— Что не станете говорить? — спросил доктор Амерсмит, входя в нашу комнату.
— Ничего, — хором ответили мы, после чего переглянулись.
— Вижу, вам весело, — радостно произнес доктор, потирая ладони.
Меня смутило его чрезмерная радость. Но ещё больше чем это, меня смутил факт присутствия здесь двоих охранников, которые застыли возле двери.
За те дни, что мы находились здесь, мало что происходило, но была одна вещь, которую мы запомнили лучше, чем дрессированные животные запоминают команды. Если сюда приходили охранники, значит нам нужно было куда-то идти.
— Вы, ведь, не просто так зашли к нам? — поинтересовалась я.
— Все верно, — отозвался мужчина, резко меняясь в настроении. — Пришел приказ от моего начальства. Реймонд Льюис, вам нужно пройти с нами для уточнения кое-какой информации.