Эпилог
— Родной мой дом! — не успев переступить порог, Зейн вваливается в свои с Лиамом хоромы и на него набрасывается Лексус, который приветливо машет хвостом, приветствуя своих хозяев, облизывая пальцы Малика.
Молодой человек же довольно поглядывает на свой диван и уже собирается сделать один шаг к нему, но Лиам рушит планы парня в одно мгновение, вручая ему набитый битком рюкзак. Зейн же недовольно фыркает, но не спорит, взяв в руки сумку и раскрывая её, ставя на столик. Вытаскивая оттуда свою майку, полупустую бутылку воды и магнитик, который он приобретает в зоопарке, а Лиам же не скупает половину Пекина, наверное. Он выставляет на столик перед диваном чаи, посуду (купленную Пейном) всякие безделушки и лишь закатывает глаза, когда сам Лиам стоит, прислонившись плечом к косяку. Держа в руках кусочек бекона, он с удовольствием уплетает полу-бутерброд и пьёт сок прямо из горла, когда Малик приподнимает бровь:
— Кто ты и что ты сделал с моим парнем, который никогда не пихается бутербродами и не пьёт сок из пакета?
— Этот Пекин меня выбил из колеи, — хмурится Пейн, делая ещё один глоток, опустошая как минимум половину пакета. Зейн же улыбается и откидывает рюкзак в другой угол, заваливается на диван и шумно выдыхает, потягиваясь. Ему нравится в его деятельности то, что он способен спокойно переживать моменты, которые происходят между ними периодически. Следующая поездка должна состояться в Париж через несколько дней и парни оба рады этой возможности, потому что после у них начинается заслуженный отдых, и контракт их истекает, а о подписании нового они не говорят: потому что оба устают от обязательных путешествий.
Довольствуясь собственным положением, Пейн (всё ещё с пакетом сока в руке, что надо заметить), подходит ближе к Малику и заваливается рядом, прижимаясь к телу молодого человека ближе. Прикрывает глаза, откидывая пачку на край, и целует его медленно, тягуче, зарываясь длинными пальцами в темные пряди на затылке, оттягивая их назад. Нависает над худощавым телом, когда руки брюнета впиваются в плечи шатена и невольный стон срывается с его губ. Зейн кусает губы, когда ловкий младший перебирается на старшего, склоняясь над ним. Оттягивает ворот его майки, прикасаясь губами к объемной татуировке на груди губами, покусывая выпирающий ключицы и чувствуя внушительный стояк.
— Я люблю тебя, Зейн, — выдыхает он его в шею, пытаясь вернуть себе стабильное дыхание.
— Я тоже люблю тебя, лягушка-путешественница.
— Кстати, сок течёт по твоему светлому, любимому дивану, — мило сообщает Пейн (растрёпанный, с слегка раскрасневшимися губами).
— Какой же ты невыносимый мудак, а! — восклицает Малик и тихо смеётся, показывая свою очаровательную улыбку парню над ним.
— Но у нас есть три дня, чтобы поваляться в нашей спальне перед телевизором, а не здесь, — шепчет довольно Пейн, расстёгивая молнию на своих джинсах, всё ещё находясь на Малике. — Я в душ, ты со мной? — и он расплывается в довольной улыбке, получив шлепок по заднице от Зейна. Очевидно, что вместе с ним.
***
Париж, который приветствует двух парней три дня назад теплой погодой и ярким солнцем, погружается в темноту, ослепляя двух возлюбленных, которые любуются на Эйфелеву башню, сидя у её подножия. Последняя передача была снята, все необходимые процедуры проведены, и они наслаждаются последней ночью в городе любви. Парни лежат в обнимку, смотря на горящую огнями башню и им больше ничего, в общем-то, не надо.
Зейн прикрывает блаженно глаза, когда пальцы Лиам переплетаются с его, он слышит то, как быстро Лиам рассказывает о Париже, в котором он бывал за эти сутки (в этот раз карман Малика греет золотая карта), делится впечатлениями и неожиданно поднимается. Садясь, он поднимает за собой Зейна, который лишь недоуменно поглядывает на Пейна. Брюнет приглаживает волосы, смотрит с улыбкой на парня, кусает нижнюю губу, когда от берёт обе ладони Малика в свои руки. Зейн замирает на мгновение, переводя взгляд с рук на лицо Лиама и обратно.
— Что такое, Лиам? — спрашивает у него Зейн. Пейн нерешительно приближается к его лицу и касается легко губами его губ, прикрывая глаза. Он хочет это — он сделает это. — Лиам?
— Мы с тобой вместе уже долгое время. Познакомились на последнем курсе колледжа, живём вместе, работаем вместе. Наш Лексус — бешенная псина, но мы завели его, потому что ты хотел его, помнишь? — Лиам буквально готов прогрызть дыру в своей губе в это мгновение. — Многое случилось за это время, но ты всегда был рядом, чтобы поддержать и не дать мне утонуть в гнили мира вокруг. И поступаю, как самый банальный человек на этом свете, но, знаешь...
Зейн немеет, когда Лиам опускается на колено перед ним, а сам брюнет подрывается на ноги:
— Лиам, ты...
— Все путешествия, которые совершили мы вместе, но порознь, показали мне любовь со всех её ракурсов: когда они богаты, бедны, когда у них уже толпа детишек во дворе, когда они наслаждаются каждой минутой вместе, и я проводил параллели между нами и ними, но разницы не видел. Жизнь — маленькое путешествие, верно? И я всегда хочу путешествовать с тобой. Зейн Джаваад Малик, согласен ли ты стать моим женихом?
— Я согласен, Лиам, — шепчет Зейн, закрывая лицо руками. Лиам поднимается на ноги и кольцо (такое простенькое, но до безумия красивое) красуется на пальце у брюнета и он впивается губами в губы шатена. Они просто стоят там, под Эйфелевой башней и понимают, что начинается их новое путешествие. — Теперь ты можешь законно вылизать мой диван на правах почти-мужа.
— И я все ещё люблю тебя.
Лиам будет терпеть Зейна ещё тысячу лет, журить его за всё: за обилие кетчупа на завтрак; за Лексуса, который слишком бешеный; на грязную одежду в их спальне; за то, что он постоянно спит, когда им никуда не надо.
Лиам не то, что будет терпеть парня. Но все эти штучки делают его любовь сильнее к этому парню, который поражает его своей красотой каждый день.
— Начинаем наше путешествие? — Малик кусает губу.
— Путешествие «Жизнь».