Десять уроков Малфоя

Если Гермионе когда-то хотелось узнать, как орут мартовские коты, то теперь она это знала. Вопли, мяуканье, визг и стоны начались примерно час назад и с тех пор становились все громче. Казалось, сексуально озабоченная скотина орет уже прямо под окнами ее спальни.

И Гермиона прекрасно могла войти в ее положение. Спасибо, жизнь, за эту ходячую метафору собственных ощущений Гермионы.

Девушка со стоном перекатилась на живот и, не глядя, потянулась за подушкой, чтобы заглушить звук. Или чтобы придушить себя. Она пока не решила. Три дня назад она вернулась со свидания с Малфоем и так и не смогла с тех пор спать ночью. Этот беспардонный блондин прислал ей сообщение на мобильник (что не могло не удивить), что встреча отменяется, и что о следующем уроке он даст ей знать сам. Но вот прошло три дня, а от этого парня ни слуху ни духу!

Гермиона пребывала в полном раздрае и безостановочно ворочалась в постели, глядя в потолок, словно решение проблем было спрятано под слоем грязноватой штукатурки. Почему все было так сложно? Разве она не этого хотела? Уроков? Сексуального опыта? Наконец-то испытать оргазм в обществе другого человека?

Так в чем же проблема?

Во-первых, в том, что Гермиона вызывала у Рона в основном дружеские чувства. То, что он стал уделять ей больше внимания после смены имиджа, должно было стать хорошим шагом вперед, а она все их встречи в кафетерии или на занятиях или в коридорах проводила, как зомби, думая о белобрысом (хотя должна была млеть от присутствия Уизли). И это еще больше усложняло дело. Она особо не думала об улыбке Рона, когда он выходил с тренировок, о том, как он распахивал перед Гермионой дверь класса или как восторженно пялился на нее все занятие. Вместо этого Грейнджер таяла при воспоминании об игривой ухмылке Малфоя, о том, как он глядел на нее, когда дотронулся до ее груди, о его раскрасневшихся щеках, о его точных движениях, о стоне, который сорвался с ее губ, о влажном пятне на ее коже от слюны Драко.

Гермиона яростно перевернулась на спину и скинула с себя одеяло. На дворе стоял март, весь день шел легкий снежок, но она тонула в поту. Уже пробило два часа, а сна не было ни в одном глазу. Девушка была взбешена и совершенно сбита с толку.

Решив, что попытка заснуть – гиблое дело, она встала и пошла на кухню. Открыв дверцу холодильника, Гермиона замерла, закрыв глаза и наслаждаясь ласкавшей разгоряченную кожу прохладой. Между ног было мокро и, хотя прошло уже три дня с тех пор, как Малфой ласкал ее соски, внизу все ныло. В ее теле все еще чувствовались отголоски каждого движения его пальцев, но Гермиона не доверяла собственной памяти. Это не могло быть так хорошо.

Перебравшись в гостиную, она выглянула в окно. Небо было темным, но с серебристо-серым отливом, а крыши поблескивали от инея. Она считала фонари и пыталась вычислить, сколько их между его домом и ее. Интересно, существовал ли хоть малейший шанс, что он тоже не спит и чувствует хотя бы малую долю того, что чувствует сейчас она?

Нащупав пальцами жилку, бьющуюся на шее, Гермиона закрыла глаза, прислушиваясь к равномерной пульсации под кожей. Она приказала себе вернуться в кровать. Брюнетка убеждала себя, что позвонить Драко – это крайне скверная идея и ничего хорошего из этого не выйдет. Гермиона всегда действовала разумно, логично и продуманно.

Но, боже, как она устала думать!

Не обращая внимания на тревожные сигналы рассудка, она собрала вещи, вышла на улицу и двинулась в путь. Выпавший снег за день стоптали до толстой корки, покрывающей тротуар. С каждым шагом раздавался хруст, и чем ближе она подходила к дому Малфоя, тем больше буря в ее голове превращалась в монотонное гудение где-то на заднем плане. Когда Гермиона подняла голову, то обнаружила, что стоит у подъезда его дома. Дрожащими руками она вытащила телефон, выбрала иконку с его фотографией и набрала единственные слова, которые пришли в голову:

«Ты не спишь?»

И чуть не выронила телефон от неожиданности, когда через пару секунд получила ответ:

«Увы, нет».

«Впустишь меня?» – спросила она.

И какого же ответа, откровенно говоря, она ожидала?

«А ты где?»

Поколебавшись, Гермиона написала:

«У твоего дома».

«ЧТО? Уже спускаюсь».

Не успела она понять, что делает, и

развернуться обратно, как входная дверь распахнулась, выпуская наружу Малфоя.

– Черт, ну и дубак! – выругался он, а затем уставился ей за спину на безлюдную улицу. – Ты трансгрессировала сюда прямо посреди улицы магглов??

Вздрогнув, девушка призналась:

– Нет, пришла пешком.

– В три ночи? Ты что, окончательно спятила?

– Я знаю, знаю. Просто…

Он покачал головой и втащил ее внутрь.

– Давай заходи. Ты в курсе, что ты чокнутая? Я бы с радостью придушил тебя прямо сейчас. Нельзя разгуливать по Лондону в три ночи, Грейнджер!

Когда Малфой произнес ее имя, внутри разлилось тепло. Она готова была всю ночь простоять на холоде, лишь бы услышать это снова. Но по пути к лифту он только бросил ей укоризненный взгляд. Она покорно кивнула, и они вошли в лифт. Двери кабины закрылись. Драко остановился у противоположной стены и во все глаза уставился на нее. Вид у него был взъерошенный со сна и оттого еще более сексуальный, что не улучшило ее состояния.

– И?

Голос Драко звучал ровно, лицо ничего не выражало, но по скорости вопроса она поняла, что он отчего-то взвинчен.

Гермиона переступила с ноги на ногу, не зная, что сказать. От необходимости отвечать ее спасло то, что они добрались до нужного этажа. Она вышла из лифта и двинулась следом за мистером Учителем по длинному коридору, глядя, как при каждом шаге сокращаются мышцы его плеч и спины. На нем были голубые пижамные штаны, а сквозь тонкую ткань белой футболки проглядывали линии самых темных татуировок. Гермионе пришлось бороться с желанием протянуть руку и провести по ним пальцем, а затем снять с него футболку и рассмотреть их все. Какие истории скрывались под чернилами, въевшимися в его кожу?

– Так ты собираешься рассказать мне? – спросил Малфой, останавливаясь у своей двери.

Девушка вскинула голову и взглянула ему в лицо.

– О чем? – озадаченно спросила она.

– О том, что ты здесь делаешь, Грейнджер.

-Ох, – пробормотала она и отвела глаза, пытаясь привести в порядок мысли. – Ну, посмотрела на ночь ужастик и не могла никак уснуть, а у Полумны телефон был отключен... Я тебя точно не разбудила?
Малфой ответил глубоким и долгим вздохом и поднял руку, приглашая ее первой шагнуть внутрь.
– К сожалению, нет, – ответил он и перебросил ей плед, висевший на спинке дивана. – Мне никак не удавалось заснуть. Грейнджер, ты серьезно ошибаешься, если решила, что можешь являться ко мне вот так внезапно, когда вдумается! Запомни еще одно правило – до восьми утра, кроме такси, никого не беспокоить.
Гермиона старалась слушать внимательно, но внезапно ее окружил целый мир, состоявший из фрагментов жизни Малфоя. Его квартира находилась в одном из относительно новых для этого района домов и была современной, хотя и довольно скромной. Он включил небольшой встроенный камин, и пламя рванулось вверх с тихим треском, разбросав по медового цвета стенам изменчивые отблески.

– Погрейся пока, а я принесу тебе чего-нибудь выпить, – сказал Драко, указав на ковер перед камином. – И расскажи мне подробней об этом фильме, доставившем мне неудобства.
Из гостиной была видна кухня, так что Гермиона могла наблюдать за тем, как блондин открывает и закрывает шкафчики и, наполнив водой новомодный чайник, ставит его на плиту. Его квартира оказалась меньше, чем она представляла, – с деревянными полами и шкафами, битком набитыми зачитанными романами и книгами по генетике. Целая стена была посвящена впечатляющей коллекции картин эпохи Ренессанса. Основное место в гостиной занимали два кожаных дивана, а на стенах висели портреты неизвестных ей людей в вычурных рамах. В корзине на полу стопкой валялись журналы, за каминную доску были заткнуты письма, а на полке стоял стакан, наполненный бутылочными пробками.
Гермиона снова попыталась сосредоточиться на том, что спрашивал Драко, но каждый предмет в его квартире казался ей кусочком захватывающей мозаики, из которой можно было сложить историю Драко Малфоя.

– Да особо не о чем рассказывать, – рассеянно ответила она.
– Грейнджер!
Раздраженно застонав, она сняла пальто и перекинула через спинку стула.
– Просто меня потянуло на хоррор, понимаешь? – сказала она, но, увидев появившееся на его лице выражение, замолчала.
Его глаза выпучились, челюсть отвисла, а взгляд медленно скользил по ее телу, от шеи и ниже.
– Что?
– Что на тебе… – поперхнулся он. – Ты пришла сюда в этом?
Гермиона глянула вниз и пришла в еще больший ужас, если это вообще возможно. Она отправилась спать в шортиках и майке, а, выходя из дома, успела натянуть только пару пижамных штанов, ботинки с мехом и огромное старое пальто отца. Ее майка не оставляла никакого простора для воображения, а соски напряглись и были отчетливо видны под тонкой тканью.
– Ох. Упс.
Она скрестила руки на груди, пытаясь скрыть тот факт, что на улице было очень, ну просто очень холодно.
– Может, стоило быть повнимательней, но я… мне хотелось увидеть тебя. Странно, правда? Наверное, я сейчас нарушаю как минимум дюжину твоих правил.
Малфой моргнул.
– Я, э-э… я думаю, там есть пункт насчет того, что в таком наряде можно нарушать любые правила, – заявил он и ухитрился ненадолго оторвать взгляд от ее груди, чтобы все-таки покончить с делами на кухне.
От того, что она сумела смутить Драко, Гермиону наполнило непривычное чувство власти. Когда он вернулся с двумя парящими чашками, она постаралась выглядеть не слишком самодовольной.
– Так почему же ты решила взяться за ужастики? Раз они лишают тебя сна, это крайне тупо с твоей стороны смотреть их, не считаешь? – поинтересовался Драко.
Вытянув ноги, Гермиона уселась на пол перед камином.
– Просто голова была занята другими вещами.
– Например?

– Наприме-е-ер… – протянула она, пытаясь сообразить, хочется ли ей углубляться в эту тему.
Ей хотелось.
– Например, первым уроком.
На секунду над ними повисло тяжелое молчание.
– Понимаю.
– Знаешь, мне всегда удавалось контролировать ход своих мыслей. Во время учебы я думаю об учебе. На работе в кофейне я думаю о работе. Но в последнее время, – заметила она, покачав головой, – я никак не могу сосредоточиться.
Драко рядом с ней негромко рассмеялся.
– Вроде, я тебя начинаю понимать.
– Не могу сконцентрироваться.
– Ага.
Он поскреб затылок, глядя на нее сквозь темные ресницы.
– И я плохо сплю.
– Уже догадываюсь, почему.

– Я настолько взвинчена, что едва могу усидеть на месте, – призналась она.
Гермиона услышала, как Малфой вздохнул, глубоко и протяжно, и только тут поняла, как близко они сидят. Подняв голову, она обнаружила, что он смотрит на нее, пристально изучая каждый миллиметр лица.
– По-моему… ты мной увлеклась, Грейнджер.
Драко был так близко – настолько близко, что в свете огня было видно каждую его ресницу. Не подумав, Гермиона наклонилась к нему и легонько коснулась губами его губ. На секунду его глаза расширились, и он застыл, но затем его плечи расслабились.
– Признайся, – сказал он. – Ты хочешь на меня прямо сейчас.
Они не целовались по-настоящему – просто придвинулись друг к другу дразняще близко, дыша одним воздухом. Она чувствовала аромат его мыла и слабый привкус зубной пасты. Видела свое отражение у него в зрачке.
Наклонив голову, он закрыл глаза и чуть подался вперед ровно настолько, чтобы, приоткрыв губы, поцеловать ее один раз.
– Урок второй, Грейнджер?
Но она не могла ответить. Вместо этого, положив руку на затылок Драко, она заставила его придвинуться еще ближе. А затем уже он стал навалиться на нее сильнее и сильнее, так что ей пришлось вцепиться в его футболку, чтобы не упасть. Он втянул в рот ее нижнюю губу, ее язык. Внизу живота разлилось тепло. Гермионе казалось, что она растворяется, тает и скоро от нее останутся лишь истошно стучащее сердце да руки и ноги, переплетенные с руками и ногами Малфоя. Покачнувшись, они оба боком рухнули на ковер.

– Я не… – задыхаясь, начала она. – Скажи мне, что делать.
К ее бедру прижался его напрягшийся член. Ей захотелось опустить руку, притронуться к нему, увидеть, как он взрывается, – увидеть то же, что она видела в своем воображении каждый раз, когда закрывала глаза.
Его губы опустились к ее подбородку, затем к шее.
– Просто расслабься. Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо. Скажи мне, чего ты хочешь, - Гермиона ощутила горячее дыхание под ухом, и по телу прошла крупная дрожь. – Скажи мне, о чем ты думала эти три дня в своей постели, лаская себя? Скажи, Грейнджер. Ну же, будь смелей. Ты ведь точно думала, как я буду брать тебя?
Просунув руку под его футболку, она нащупала твердые мышцы спины и плеч. Парень перекатил их, оказавшись над ней. Гермиона выдохнула его имя. Собственный голос показался ей до отвращения незнакомым и слабым, но в нем прозвучало что-то отчаянное и необузданное, и ей захотелось большего.
– Я часто представляла, как лежу под тобой, – призналась она тихо, не понимая, откуда взялись эти слова.
Он прижался к ней сильнее, расположив бедра между ее раскинутых ног.

- Насколько часто? Расскажи мне.
– Когда сидела на уроках. Когда просыпалась и когда перекусывала. Обедала или ужинала. Когда вспоминала твой язык у себя во рту…
Застонав, он запустил руку ей в волосы, а большим пальцем нежно провел по лицу.
– Лучше мне такого не говори. Ты маленькая, похотливая сучка, Грейнджер. Знала об этом?
Но она ни о чем другом не могла думать – только о том, каким он ей запомнился в тот день и каким оказался сейчас. И вот он был здесь – его тяжесть на ней, его твердый член у нее между ног, и их разделяет лишь ткань его брюк. Ей хотелось запечатлеть в памяти каждую его татуировку, каждую линию мышц, каждый дюйм его чеканного подбородка. А его грубые слова только подхлестывали продолжить откровение:
– Мне понравилось, как ты тогда укусил мой сосок, – сказала она и охнула, потому что Драко сместился, и теперь его член давил на ее клитор.
– Маленькая извращенная сучка... Мерлин… Если я кончу прямо в штаны, тебе некого будет винить, кроме себя.
Неужели ее слова на него так подействовали? От этого у Гермионы в груди как будто сорвало клапан, и ей захотелось все ему рассказать.
– Я ласкала себя под простынями, – шепотом призналась она. – Иногда я вспоминала твой голос… и воображала… пыталась представить, что было бы, если бы ты был рядом. Я доводила себя до оргазма и воображала, что это сделал ты.
Он выругался и снова опустился, чтобы поцеловать ее – на сей раз глубже и дольше, прикусив зубами ее нижнюю губу.
– И что же я говорил?
– Как хорошо тебе со мной и как сильно ты меня хочешь, – выдохнула она в его губы.
- Сегодня я не войду в тебя, но обещаю, что заставлю тебя кончить и без этого в одежде.
– Покажи мне, – попросила жалостливо Гермиона. – Я не знаю, как делать это… в одежде.
Помолчав, она добавила шепотом:
– Или даже без нее. Что вполне очевидно.
Рассмеявшись, Драко поцеловал ее в ухо и с чуть слышным рычанием прикусил мочку. То, как его руки ласкали ее, как его губы скользили по ее коже… похоже, он чувствовал себя как рыба в воде.
Тихо застонав, он выдохнул ей в шею:
– Двигайся подо мной. Найди такое положение, чтобы тебе было приятно, ладно? Трись об меня.
Кивнув, Гермиона заерзала под ним, ощущая, как его член давит ей между ног.
– Ты чувствуешь это? Чувствуешь головку? – спросил он и потерся о ее клитор. – Так приятно?

– Да…
Запустив пальцы ему в волосы, она сильно дернула. Драко с шипением втянул воздух, все быстрее и быстрее раскачиваясь над ней.
– Черт, Грейнджер.
Он задрал ее майку, обнажив грудь. Затем нагнулся, болезненно сжал грудь в ладонях и втянул в рот сосок. Гермиона чуть не задохнулась. Бедра поднялись словно сами собой, разыскивая его член, пока его язык водил круги по ареоле набухшего соска. Она принялась царапать его, и каждая царапина вознаграждалась приглушенным проклятием или стоном.
– Вот так, – прохрипел он. – Не останавливайся. Трись об мой член. Да... Вот так... Трись... Послушная сучка. Представь, что он в твоей киске.
Его рука начала спускаться к ее ягодицам, сжимая упругую половинку, затем опустилась на внутренню сторону бедра и направилась прямиком к эпицентру всех ее ощущений.

Но Гермиона рывком остановила его руку:
- Пожалуйста, пока не надо… Я… боюсь.

- Моей руки? – ухмыльнулся Малфой. – А члена моего не боишься? – в подтверждение своих слов он толкнулся пенисом сильнее в нее.
Его рот повсюду следовал за руками, и девушка закрыла глаза, ощущая тепло языка, скользящего по ее коже. Он целовал в губы, в шею. Тяжесть между ног все нарастала, и она чувствовала, насколько сейчас мокрая и насколько пустая, как сильно ей хочется ощутить там его рот, его пальцы, проникающие внутрь… его член. Они скользили по полу, и Гермиона почувствовала, как что-то впивается в спину, но ей было все равно. Ей лишь хотелось дойти до конца.
– Уже близко, – ахнула она и с удивлением обнаружила, что Драко смотрит на нее сверху вниз, приоткрыв рот, со свесившимися на лоб волосами.
В его глазах вспыхнул восторг.
– Да?
Она кивнула. Весь мир исчез, только сладкая боль у нее между ног становилась все жарче, все нестерпимей. Ей хотелось сорвать с себя одежду, умолять его оттрахать ее, чтобы она заскулила от страсти.
– Черт. Не останавливайся, крошка, – сказал он, раскачиваясь и продолжая тереться об нее бедрами, прилагая ровно столько тепла и давления, сколько нужно, именно там, где нужно. – Я уже почти готов.
– Ах, – выдохнула Гермиона и смяла в горсти тонкую ткань его футболки.
Огненная волна оргазма пронеслась по позвоночнику и взорвалась у нее между ног. Она выкрикнула его имя, чувствуя, как он движется все быстрее. Сжав ее бедра, он сделал еще один толчок, второй и, кончая, застонал ей в шею.
Чувства постепенно возвращались к Гермионе. Она ощущала расслабленность и тяжесть, и внезапно на нее навалилась такая усталость, что глаза начали закрываться сами собой. Малфой навалился на нее сверху. Его горячее дыхание щекотало шею, кожа была влажной от пота и теплой от каминного жара.
Приподнявшись на локтях, он взглянул на нее сверху вниз – сонно, удовлетворенно и властно.
– Привет, – сказал он с прежней кривой улыбкой. – Ты только что кончила от моего члена, который даже не был в твоей вагине.

Сдув завитки волос со лба, Гермиона улыбнулась ему в ответ.
– Я очень этому рада. Урок без погружения усвоен.
– Я… э-э-э… – начал он и вдруг рассмеялся. – Извини, не хочу тебя торопить, крошка, но мне надо… скажем так, почиститься.
Внезапно до Гермионы дошла вся абсурдность ситуации, и она звонко расхохоталась. Они валялись на полу, у нее под спиной была туфля или что-то вроде того, а Драко только что кончил в штаны.
– Эй, – проворчал он. – Хватит ржать. Я ведь говорил, что в этом только твоя вина.
Внезапно ощутив жажду, Гермиона облизнула губы.
– Иди, – сказала она, потрепав его по спине.
Он укусил ее шею еще раз, после чего встал и направился в ванную. Несколько секунд Гермиона пролежала неподвижно, ощущая, как высыхает на коже пот и медленно успокаивается пульс. Ей стало одновременно и лучше, и хуже. Лучше, потому что она наконец-то устала, и хуже, потому что новое воспоминание о члене Малфоя у нее между ног беспокоило куда больше, чем старая память о его языке.
Гермиона вышла на кухню, чтобы ополоснуть лицо и глотнуть чего-нибудь. Драко вернулся в комнату в другой пижаме. От него пахло мылом и зубной пастой.
– Я аппарирую сразу к себе, – успокоила она его, давая взглядом понять, что переживать не о чем.
– Хорошо, – проворчал он, подходя к ней и вручая свитер. – Похоже, теперь мне наконец-то удастся заснуть.
– Тебе просто нужен был оргазм, – ухмыльнулась Гермиона.
– Вообще-то, – пробасил он, – сегодня я уже пробовал добраться до него пару раз. Но без тебя не сработало…
Гребаный карась. Вся ее сонливость испарилась в мгновение ока. Теперь остаток ночи ей предстояло воображать, как Малфой пытается довести себя до оргазма. Она сомневалась, что ей вообще когда-нибудь удастся уснуть.
Она жила всего в семи кварталах от него и через несколько секунд уже была дома.
«Напиши, когда доберешься домой» - сразу же пришло ей сообщение на телефон, отчего Гермиона глупо захихикала.
Забравшись в постель, она прижала к себе подушку и только потом ответила: «Все в порядке, я дома».