Глава III
1980 год
Никто не ожидал войны.
Вечер был как всегда мирным.
Дети смеялись, бегая по дворам. Взрослые сидели в кругу, вспоминая свою юность. Женщины стирали ковры, матери учили молодых девушек хозяйству. А юноши, как всегда, занимались борьбой и тренировались.
Жизнь шла спокойно. В сердцах людей не было ненависти. Это был открытый, гордый народ, для которого честь стояла выше всего.
Но всего один миг превратил этот мир в пепел.
Где-то вдали раздались оглушительные звуки. Затем крики.
— Спрячьте женщин и детей в подвал! Русские начали войну!
Как будто все давно знали, что этот день рано или поздно настанет.
Сулейман, отец Али, пытался спрятать жену и сына, но Али вырвался и выбежал из дома.
Его сердце бешено колотилось.
Война.
Перед ним открылась картина, которую он запомнит навсегда.
Кровь. Везде.
Разбросанные части тел.
Еще полчаса назад здесь звучал смех детей, доносились спокойные разговоры мужчин. Здесь была жизнь.
Теперь — только руины и смерть.
Неужели одна маленькая железка, одна бомба, способна сотворить такое?
В голове пульсировала только эта мысль. Али застыл, не в силах пошевелиться.
Его вырвал из ступора тихий, почти незаметный детский крик.
Ребенок...
Али рванул к соседскому дому.
Но в этот момент рядом взорвался снаряд. Камни, бетон, обломки полетели во все стороны. Али почувствовал резкую боль в ногах, затем сильный удар. Уши заложило от глухого грохота, перед глазами все поплыло.
Он не знал, сколько пролежал на земле.
Но он помнил про ребенка.
Хромая, шатаясь, он добрался до разрушенного дома.
Голыми руками стал разгребать завалы, отбросил в сторону бетонную плиту.
Жив. Он должен быть жив.
Камни раз за разом падали с его окровавленных пальцев. Али копал до тех пор, пока не увидел маленькую руку. Окровавленную, раздавленную.
Тело ребенка было полностью искорежено.
Али застыл, не в силах оторвать взгляда от этого ужаса.
Почему?
— О, Аллах...
Крик сорвался с его губ и перешел в рыдание, похожее на звериный рёв. Он стиснул в руках изувеченное детское тело и запрокинул голову к небу.
Издалека его голос услышал Сайфулла.
Он узнал этот голос сразу.
Когда Сайфулла подбежал ближе, его бросило в дрожь.
Али сидел на коленях, сжимая в руках мертвого ребенка. Его лицо было в крови и грязи, а глаза...
Сайфулла не узнал их.
Глаза его друга наполнились мраком.
То, что произошло сегодня, никто из нас уже не забудет.
Но это было только начало.
---
Они похоронили ребенка рядом с его родителями. Прочитали молитву и отправились к своим.
Но, добравшись до убежища, увидели не спасение, а ад.
Огонь. Черный, густой, пожирающий все вокруг.
Люди кричали. Дети кричали.
Русские узнали, что в подвале (своего рода землянка) прячутся женщины и дети. Они облили вход керосином и подожгли его.
Али бросился к горящему подвалу.
— Нет!
Руками он стал выбивать дверь, раздирая ладони в кровь.
Некоторых удалось спасти.
Другие...
Другие умерли прямо у них на руках, изуродованные ожогами.
Когда все закончилось, мужчины похоронили мертвых и прочитали за них молитву.
Но это было лишь затишье перед бурей.
Все знали: еще не конец.
---
Месть.
Это слово пылало в сердцах мужчин.
Старики, молодые парни, даже женщины — все готовились к бою.
Никто не собирался оставлять все без ответа.
Но хуже всего было то, что русские начали посягать на честь девушек.
Чтобы не попасть к врагу, многие молодые девушки прыгали со скал или сжигали себя заживо.
Читать и писать об этом легко. Но то, что чувствовали они в эти минуты, нам никогда не понять.
---
Однажды по радио объявили, что политики договорились о мире.
После всего?
После крови. После тысяч убитых детей, сожженных заживо женщин, растерзанных мужчин?
После всей этой резни?
Это и есть политика.
Но доверия больше не было.
Оставшиеся в живых мужчины создали свой пост, где 24 часа в сутки дежурили люди. Теперь они не позволят повториться тому, что было.
---
Однажды в пятницу Али возвращался в убежище с полными руками еды, надеясь хотя бы на мгновение утолить голод своих близких. Он был рад, что сегодня все смогут поесть, забыть хотя бы на время о страшной реальности войны. Он торопился, знал, что время драгоценно. В сердце горела одна мысль: "Скоро мы все будем вместе, молиться и переживать этот момент в мире."
Он приближался к хижине, когда вдруг небо разорвалось оглушительным взрывом. Волна ударила по нему, и он был отброшен в сторону. Земля содрогалась, а воздух был наполнен жутким ревом и криками. Он вскочил, почти не чувствуя боли, и помчался к дому, сердце било в груди. Он не понимал, что происходит, только молил Аллаха, чтобы хоть кто-то из его семьи остался жив.
Когда он добежал до хижины, перед ним предстала ужасная сцена: разорванные тела, части тел, разлетевшиеся на десятки метров. Он не мог понять, где начинается его тело, а где — тела других. Все было разрушено. Не было ни дома, ни родных, только осколки разрушенной жизни.
Его взгляд замер на кучу обломков, среди которых лежала голова матери. Она была совсем рядом, как будто он сам ее оставил здесь, словно в каком-то кошмаре. Али сжимал кулаки, чувствовал, как горло сдавливает боль. Но не мог остановиться. Его ноги двигались как в трансе, и он нашел тело отца, разорванное, потерявшее все человеческое. В груди всё сжалось, и раздался душераздирающий крик, который был больше похож на звериный рев, а не на человеческий. Он молил Аллаха, проклиная все, что было, проклиная тех, кто принес эту смерть на их землю.
Его разум был пуст, тело не чувствовало боли, только жгучее ощущение утраты. В этот момент, когда мир рухнул, он почувствовал, как его человечность умирает, но оставался только вопрос: почему? Почему всё это произошло? Эти мысли крутились в голове, а его руки, полные крови, продолжали искать ответы, не находя их.
Он сидел рядом с телами, обнимал их, как детей, которых он мог бы защитить, но не смог. И слёзы текли по лицу, они смешивались с пеплом, с грязью, с остатками жизни, которую они только что потеряли.
Слёзы застилали ему глаза, когда он услышал знакомый шаг Сайфуллы. Он поднял голову, но в его взгляде было нечто дикое, нечто, что Сайфулла не мог понять. Он увидел в глазах Али столько боли, что сам был ошеломлен. Али не был тем, кем был раньше — он стал кем-то другим, тем, кого война забрала в свою тень.
Сайфулла подбежал и, схватив его за руку, попытался вывести из этого ада. Но Али был как камень — неподвижный, бесчувственный. Он молился Аллаху, шепча слова, которые не могли вернуть его родных, не могли вернуть мир, который был утерян навсегда. Но молитва — это единственная вещь, которая все еще связывала его с тем миром, что исчез в одно мгновение.
Сайфулла, обняв друга, чувствовал, как тот опускается. Он стал свидетелем этого превращения — как человек может быть разрушен войной, как все, во что он верил, может быть уничтожено за несколько минут.
Они молча похоронили тела. Но никто не знал, как жить дальше. Война не закончилась. Она забрала всё — детство, родителей, дом. И теперь она требовала еще большего.