Акт 9.
Последний день в Корее Чеён и Чонён решили провести по полной. Перед отбытием в Японию, где они уже успели отыскать порекомендованного Саной спонсора, осталось всего ничего, а прощаться с местом, где ты провёл всю свою жизнь — дело долгое и неторопливое. А зачастую ещё и грустное. Слёзы там, посиделки на дорожку. Поэтому утро ушло на упаковку вещей, которые поспешно отдались в руки хранилища аэропорта, а затем и на планировку дня. Иногда Ю чувствовала, что время от времени стоит вытаскивать из себя тот самый стержень, не позволяющий идти на уступки, и выслушивать мнение других. В данном случае Чеён. Но после предложенного ею зоопарка, Чонён ощутила тяжесть ошибки. И эта тяжесть не покидала её весь день. Весь чёртов день, проведённый под палящим солнцем наступающего лета. Глядя в лица этим животным, запертым в клетках, она каждый раз умоляла Сон вернуться обратно в аэропорт и поспать там до назначенного рейса. Разве сон — не лучшее времяпровождение? Но, отбросив шутки, на самом деле Ю чувствовала жалость. Стоит ли говорить, что напоминали эти железные прутья, а кого — звери?
— Мы серьезно должны платить, чтобы кормить их? — Чонён, отойдя в тень дерева, привезённого из, видимо, саванны, разглядывала цены на лакомство для жирафов, величественно расхаживающих по своему вольеру. — Они даже сладкую вату едят?
— Нет, это праздничный прилавок, он для людей, отойди оттуда. — Чеён отвлеклась от любования длинношеими и, схватив Ю под руку, пошла дальше. А дальше оказалась застеклённая коробка с «чем-то». — Здесь пусто?
— Разве? — Чонён подошла и попыталась увидеть жизнь за толстым стеклом. Краем глаза она заметила наклеенную надпись. В ней на английском языке говорилось о какой-то рептилии. Ю не шибко хороша в иностранных языках. — Так вот же он. — Она указала на «нечто», живущее в своеобразном домике, имеющим лишь пол и кормушку, построенном на ветвях старого древа. Чеён, жутко заинтересованная, никак не могла понять, о чём идет речь, поэтому даже начала подпрыгивать, чтобы лицезреть хоть что-то. Чонён подошла к ней и, применив все возможные силы, немного приподняла её, обхватив талию. Она почувствовала лёгкую боль в спине, напоминающую о том, что молодость — всего лишь дело времени.
— Это удав?! — Сон приклеилась лицом к стеклу. — Подними меня выше, срочно! — Лицо Ю покраснело от напряжения. Через несколько секунд она сдалась.
— Почему ты, — Пытаясь отдышаться, спрашивала она. — Такая... тяжёлая...
— Ха! — Чеён надулась и медленно направилась дальше, оглядываясь по сторонам. — Уж прости, что родилась такой низкой и не могу смотреть за удавами с места, мисс Длинные Ноги.
— Я вроде говорила, что у тебя хорошие формы. — Чонён отправилась вдогонку, приложив руку к ноющей спине. — В последнее время ты слишком много обижаешься. — На эти слова Сон набрала полные лёгки воздуха, чтобы что-то сказать, но промолчала. Затем не выдержала тишины в своей собственной голове.
— Неправда...
Ю продолжала подозревать, что с Чеён что-то не так, но решила не брать себе в голову. Оставшийся день они провели в том же самом месте, пока сытой не оказалась абсолютно вся живность в вольерах. Солнце медленно садилось, посетители по большей части покидали территорию зоопарка, затем настало время и Чонён с Сон. Их выгнала женщина, убирающая всё невежество и грубость людей, аки фантики и упаковки от орешков, указывая рукой в перчатке сначала на них, а затем на дверь. Намёк оказался довольно понятен. Всё это время Чеён дулась да пыталась всячески отвертеться от ответов или споров. С наступлением заката они уже добрались к аэропорту. Осталось лишь подождать своего рейса, а затем... на самом деле никто пока не задумывался, что будет дальше. Лишь идеи Сон о собственной компании, но она словно не понимала, насколько это сложно.
— Может, расскажешь, как собираешься управлять своим агенством? — Ю хотела немного поострить, чтобы время пошло быстрее.
— Прекрати. — Но в ответ она получила совсем не то, что ожидала.
— Что? — Чонён вдруг начала переживать. — У тебя явно проблемы с настроением, Чеён. Что-то случилось?
— Может, и случилось. — Тон Сон был излишне подростковым. — Раз уж ты такая умная, расскажи, что мне делать. Вот смотри, я вылетела уже из двух агенств...
— Покинула их сама. — Перебила Ю.
— ... А теперь сижу и жду самолёта, который отправит меня в Японию, и знаешь, что дальше? Да всё тоже самое. Это моя роль в этой жизни — роль неудачницы. Всё заканчивается одинаково. Что бы я ни делала.
— Я не профи в таких делах, но, может, ты делаешь что-то не совсем то?.. — Как можно более вежливо предположила Чонён.
— А что мне делать? Да чтобы ты знала, мне не хочется совсем ничего! Вообще! Всю свою жизнь я мечтала стать кем-то, кем сама смогу гордиться, и только сейчас поняла, что мне это не нужно! Не нужно, понимаешь?! — Сон подняла ступни и поставила их на сиденье, спрятав голову в голенях.
— И... — Ю не до конца понимала суть проблемы и не представляла, как её решить. — Попробуй определить, м-м, в чём ты больше всего нуждаешься прямо сейчас? Такая вещь в любом случае должна существовать.
— Может, и должна... — Чеён бормотала себе под нос, не высовывая головы.
— И что это за вещь?
— Ты...
В любой другой ситуации, Чонён отсортировала бы этот разговор в нечто глупое, что стоит забыть на следующий день, а концовку спрятала бы в шкаф под названием «Неловкие шутки». Но в тот момент она не ощущала запаха юмора, витающего в воздухе в других подобных моментах. И, ко всему этому, её одолевало ещё одно чувство. Почему-то она не могла больше решиться обнять Сон, чтобы как обычно заткнуть или утешить её, как она делала раньше. Сейчас она чувствовала... неловкость? На её щеках даже вылезла крошечная румяна. Ю отвернулась, пощупав своё лицо руками. Оно горело. Как и нечто внутри. В районе сердца. В голове начали бегать маленькие дварфы, разбрасывающие криво вырезанные из разноцветного картона сердечки, а на фоне этого праздника впадал в розоватое море сверкающий водопад, над которым висела яркая огромная радуга. Чонён ударила себя по щеке, чтобы выбить эти мысли. Что за глупость? На сей неприятный звук Сон вытащила спрятанную голову и уставилась на Ю слегка влажными глазами.
— И...? — Она напоминала сейчас обиженного щенка. — Чего молчишь...? — Но Чонён не могла ничего сказать. Она просто не контролировала своё состояние.
— Ты тоже... — Ю мямлила, увиливая от взгляда Чеён.
— Что тоже?..
— С... с... симпатична мне...
— Что? — Челюсть Сон стремительно полетела вниз, оставшись висеть. — Ты о чём? Я-я не говорила о ничем подобном! — Она вытянулась в сиденье, поставив ноги на пол. — Я имела ввиду, что ты важна для меня как человек, на которого я могу положиться! — Глаза Чонён округлились, затем, вместо горения, внутри похолодало и стало слишком тесно для органов, из-за чего их начало сдавливать. Сердце пыталось продолжать выполнять свою работу, слишком сильно стараясь, поэтому начало долбить по грудной клетке, как сумасшедшее. Ю ощутила стыд и некую вину, и, чтобы уйти от этих настырных чувств, не придумала ничего лучше, кроме побега. Побежать куда-нибудь. Вот, например, в уборную, находящуюся не так далеко. Закрыться там, подумать о том, что происходит... только начав производить сей план в реальность, поднявшись и заняв позу бегуна на стометровке, её остановила схватившая рука. Очевидно, чья. — С-стой... ты это сказал всерьез?.. — Чонён планировала потерять сознание в процессе самосохранения. Так дерьмово она не чувствовала себя никогда. Впервые в жизни она так сильно хотела просто пропасть, забыв обо всех существующих проблемах. — Я не знаю, что должна ответить... но... В-взаимно... Да... Взаимно, вот! Всё! Садись обратно и давай помолчим. Просто... посидим в тишине... — Чеён почувствовала себя опустошённой и одновременно... счастливой? Словно она впервые смогла сбросить нечто столь тяжёлое, что висела на её душе. Впрочем, ни Ю, ни Сон не понимали, что ощущают и что происходит, поэтому идея просидеть до своего рейса без ненужных разговоров — идея более чем отличная.