Глава 10
Все, что мне нужно - это комната, где можно положить шляпу и нескольких друзей.
Дороти Паркер
- Сереж, мы в «Крапивницу», давай с нами! Упс, ты не один... - Девушка, только что радостно подлетевшая к Сергею, явно смутилась.
Я окинула ее быстрым взглядом. Невысокая, тоненькая, похожая на мальчика в мешковатых штанах и растянутом полосатом свитере. От нее пахло какими-то недорогими духами - мандарин, может быть немного бергамота.
- Это Настя. - Сережа чуть подвинулся в сторону, словно показывая меня своей знакомой. Только тут я заметила, что стою буквально у него за спиной. Вот что с людьми делает забота об имидже.
- Приятно познакомиться. Я Полина. - Девушка улыбнулась. Кажется, искренне. - Ну, так что, присоединитесь к нам?
Она нетерпеливо притопнула. Надеть ей на голову розовые ушки, и будет батарейка «Энерджайзер».
Сергей вопросительно на меня посмотрел. Кажется, он предоставляет решение мне. Не мужественно, но приятно. «Гулять так гулять!» - решила я.
- Я только маму предупрежу, что буду позже.
Он отпустил мою руку. Странно, но мне сразу стало как-то одиноко. Что-то я сегодня слишком романтична, это, наверное, все музыка виновата.
Ирина Анатольевна взяла трубку далеко не сразу. Опять, наверное, сидела за столом, разглядывая так и не разобранные фотографии.
- Мам, привет. Я сегодня задержусь чуть-чуть, можно?
- А что, концерт уже закончился?
- Конечно, это же тебе не опера на три часа, - возмущенно прошептала я. Мне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь меня услышал. Во-первых, отпрашиваться у мамы в пятнадцать лет - это как-то несолидно, а во-вторых, вдруг они тут все шуток про музыку не любят.
- Только не очень задерживайся. А Женя не с тобой?
Ох уж эта Женя. Можно подумать, я без нее как без рук. Или без головы - что точнее.
- Нет, Женя не со мной. Но я ненадолго, пообщаюсь с ребятами и сразу домой!
- С какими ребятами?
Почему я так медленно соображаю? Надо было соврать, что со мной Женька. Сейчас начнется допрос: а что, а где, а почему. Какая-то игра похожая есть еще.
- Ну, из музучилища. Мам, ну я буду дома максимум к десяти часам.
- Где ты успела познакомиться с ребятами из музучилища? - В ее голосе было столько удивления, будто я ей сказала, что с африканскими крокодилами тут тусуюсь.
- Я тебе потом все расскажу, как домой приду, - пообещала я и нажала на отбой. Надеюсь, маме не придет в голову перезванивать. Вот что бы она сказала, если бы я каждый раз ей устраивала допрос: «Мама, а ты где? Мама, а ты с кем? А где это? А домой тебя проводят?»
Сережа подошел с моей курткой в руках. Смотри-ка, подождал, пока я закончу разговор. Я чувствовала себя прямо какой-то героиней старого любовного романа. Потому что так сейчас не принято - нужно же все внимание мужчине уделять, а то он решит, что ты им пренебрегаешь. Останешься в результате у разбитого корыта.
Он даже придержал мне куртку, круто! Я думала, на такие вещи только Алексей Владимирович способен.
- Идем? - Сергей снова мне улыбнулся и подставил локоть. Так, держась под руку, мы присоединились к остальной компании.
После дождя пахло свежестью и влажным асфальтом. Солнце уже спряталось за крышу высоток, на улице стало холоднее - как-никак восьмой час. Я слегка замерзла. В туфлях все-таки. Сережа тут же приобнял меня за плечи. Сразу стало теплее. Его щека чуть касалась моих волос. Как хорошо, что я помыла сегодня голову!
- Тут недалеко, даже замерзнуть не успеешь.
Мы спустились по лестнице в небольшой дворик, обогнули его и тут же оказались перед маленьким уютным кафе.
Внутри пахло эклерами. Живот тут же заныл. Нет, я не была голодной, просто все части моего тела тут же откликнулись на зов заварного теста, крема и сахарной глазури. «Нужно держаться!» - напомнила я себе. Что обо мне подумают Сережа и его друзья, если я накинусь на сладкое!
Мы устроились за удобным прямоугольным столиком.
Девушки тут же кинулись к витрине с пирожными. Я, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете, забилась в угол.
- Тебе принести что-нибудь? - Сергей кивнул в сторону кассы.
- Только кофе, - жалобно проблеяла я, стараясь обуздать голодные позывы. Я не ела сладкого с самого утра.
- Сережка закупается? Ну, тогда я тебя со всеми познакомлю. - Ко мне снова подлетела Полина. Кажется, она вообще не умеет ходить спокойно. - Это Алла. - Мне кивнула высокая девушка в вязаном берете и шарфе, явный хенд-мейд. От нее пахло чем-то непривычным. Неужели детское мыло? Как интересно. - Вон тот худой парень в очках, Костя, это Аллин бойфренд. С первого курса причем.
Алла улыбнулась и хлопнула подругу по рукаву шарфом. Кажется, она совсем не обиделась, что меня посвятили в ее личную жизнь.
- Вот это, с кучей кексов на подносе, Наташа.
Девушка с кучей кексов, а их там была действительно куча, недовольно посмотрела на Полину. Да, я бы тоже не была в восторге, если бы кто-нибудь считал, сколько и чего я ем. Мне хватает своего надзора. Ах, если бы можно было его ослабить, только на сегодня... Как же тут вкусно пахнет!
- У кассы рядом с Сережей стоит Аня. - продолжала знакомить меня Полина. А это, если кто еще не знает, Настя, Сережина девушка.
Я тут же покраснела.
- А вы в группе познакомились, да? - Девчонки с интересом уставились на меня. Кексы пахли просто чудесно. Еще чудеснее пах шоколад в Наташиной кружке.
- Не совсем. Я просто пришла на репетицию с подругой.
- А нас он на репетиции не пускает. Говорит, оглохнем, - улыбнулась Алла.
- Да, скорее всего, он прав, - согласилась я. - А вы все вместе учитесь?
- Почти. Мы на разных отделениях. Сережка, Костик и Алла - пианисты. Я на теории, а Наташа и Анька у нас скрипачки. Так, мне нужно согреться. - Полина обхватила руками кружку. - У меня сегодня моральная травма, я на практике была.
Она с наслаждением втянула в себя сначала аромат, а затем и хороший глоток шоколада. Как же я ей завидовала.
Но тут с неба спустился ангел и поставил передо мной фарфоровую кружку с кофе и чудесный, облитый шоколадом эклер на белом блюдце.
- Держи.
Я была готова расцеловать его на месте. В воображении, конечно.
- Надеюсь, ты любишь эклеры. - На Сережином лице снова появилась нерешительная улыбка. Я уже успела заметить, что он улыбается так, когда не знает, как я отреагирую. И что эта улыбка мне очень нравится.
- Обожаю, - честно призналась я. Все остальные силы приходилось тратить на то, чтобы не заглотить лакомство одним движением.
Сережа сел рядом со мной. Его пальцы тут же переплелись с моими. Да-да, держи меня за руку, одной я буду есть медленнее.
- Так вот, про практику, - продолжила Полина. Кажется, она тут самая разговорчивая. - Я же еще в начале года просила, умоляла поставить меня на младшие классы. Но нет, счастье меня минуло, меня поставили в седьмой. Это же невозможно, там лбы в два раза здоровее меня!
В это я могла поверить. Я богатырским ростом не отличаюсь, а Полина едва доставала мне до плеча.
- Причем я не только про рост, - отзываясь на мои мысли, продолжила она. - Там реально парням по шестнадцать лет, мои ровесники. Я им объясняю лады народной музыки, а они обсуждают мой размер одежды! Но это не финиш, финиш был сегодня - один из них таки пригласил меня на свидание!
- И ты, конечно, согласилась, - закончила рассказ Алла. Причем это был не вопрос.
Ребята засмеялись. Я тоже не удержалась от улыбки. Было так здорово сидеть в уютном кафе, жевать эклер, слушать эту жизнерадостную Полину, прижимаясь щекой к шершавой ткани Сережиного пиджака, и чувствовать, как его рука осторожно сжимает мою. Глупые проблемы со школой, Лепрой, моим весом и выбором босоножек начинали казаться такими далекими и несущественными.
Потом Сережа вспомнил про подготовку к конкурсу. Кажется, этот Сергей Петрович, его учитель, существо совершенно не от мира сего. История о том, как он буквально ползал по классу, разыскивая ноты, которые только что подложил себе под коленки, чтобы не испачкать брюки, пока он будет искать эти самые ноты, была просто шикарная. Наташа - она казалась самой взрослой из этой компании - недавно вернулась из Киева, ездила на гастроли с оркестром. Я выдавила-таки из себя, что прошлой весной была в Киеве - всегда теряюсь в незнакомых компаниях, хоть гламурной девушке это и не к лицу. Но Наташа так увлекательно рассказывала, каждый раз буквально ожидая от меня подтверждения своим словам, что в результате мы уже наперебой рассказывали остальным, какой это чудный город. Было действительно весело, ребята особенно не умничали, а если я не понимала какого-то слова, Сергей мне его тут же объяснял, причем так, чтобы я не почувствовала себя тупой.
Неудивительно, что я опомнилась только около девяти. Как Золушка прямо. Нужно было либо срочно вставать и сваливать, либо звонить маме и отпрашиваться на подольше. Но Сережа правильно понял мой нетерпеливый перестук ногами. Мы быстро попрощались с остальными, его друзья наговорили мне приятных вещей, вроде того, что мы классно смотримся, и что я интересная, и что им было приятно со мной познакомиться. Обычные светские глупости, но одно дело, когда их произносит какая-нибудь напомаженная фифа вроде тех, что учатся в моей школе, и совсем другое - когда тебе об этом сообщают такие простые, как говорит Женька, де-мо-кратичные, ребята.
Потом Сережа проводил меня до дома. Конечно, мы снова целовались, мои щеки постоянно горели, и я чувствовала себя совершенно не собой, но кем - я решить не могла. Какая-то совершенно другая Настя Козарева шла рядом с Сережей по вечерним улицам, и эти новые ощущения немного пугали. Уже после того, как мы наконец распрощались, поднимаясь по лестнице, все еще ощущая аромат янтаря, лаванды, карибского мандарина и чувствуя тепло в ладони там, где ее касалась Сережина ладонь, до меня дошло - я опять забыла посмотреть, сидел ли во дворе на лавочке Стас. Да что же это такое!
Папы дома, конечно, не было. Мама встретила меня в дверях и оглядела с головы до ног.
- Что это за мальчик? Полагаю, не просто знакомый, раз ты так сияешь и губы все обветрила.
– Идем? – Сергей снова мне улыбнулся и подставил локоть. Так, держась под руку, мы присоединились к остальной компании.
После дождя пахло свежестью и влажным асфальтом. Солнце уже спряталось за крышу высоток, на улице стало холоднее – как-никак восьмой час. Я слегка замерзла. В туфлях все-таки. Сережа тут же приобнял меня за плечи. Сразу стало теплее. Его щека чуть касалась моих волос. Как хорошо, что я помыла сегодня голову!
– Тут недалеко, даже замерзнуть не успеешь.
Мы спустились по лестнице в небольшой дворик, обогнули его и тут же оказались перед маленьким уютным кафе.
Внутри пахло эклерами. Живот тут же заныл. Нет, я не была голодной, просто все части моего тела тут же откликнулись на зов заварного теста, крема и сахарной глазури. «Нужно держаться!» – напомнила я себе. Что обо мне подумают Сережа и его друзья, если я накинусь на сладкое!
Мы устроились за удобным прямоугольным столиком.
Девушки тут же кинулись к витрине с пирожными. Я, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете, забилась в угол.
– Тебе принести что-нибудь? – Сергей кивнул в сторону кассы.
– Только кофе, – жалобно проблеяла я, стараясь обуздать голодные позывы. Я не ела сладкого с самого утра.
– Сережка закупается? Ну, тогда я тебя со всеми познакомлю. – Ко мне снова подлетела Полина. Кажется, она вообще не умеет ходить спокойно. – Это Алла. – Мне кивнула высокая девушка в вязаном берете и шарфе, явный хенд-мейд. От нее пахло чем-то непривычным. Неужели детское мыло? Как интересно. – Вон тот худой парень в очках, Костя, это Аллин бойфренд. С первого курса причем.
Алла улыбнулась и хлопнула подругу по рукаву шарфом. Кажется, она совсем не обиделась, что меня посвятили в ее личную жизнь.
– Вот это, с кучей кексов на подносе, Наташа.
Девушка с кучей кексов, а их там была действительно куча, недовольно посмотрела на Полину. Да, я бы тоже не была в восторге, если бы кто-нибудь считал, сколько и чего я ем. Мне хватает своего надзора. Ах, если бы можно было его ослабить, только на сегодня… Как же тут вкусно пахнет!
– У кассы рядом с Сережей стоит Аня. – продолжала знакомить меня Полина. А это, если кто еще не знает, Настя, Сережина девушка.
Я тут же покраснела.
– А вы в группе познакомились, да? – Девчонки с интересом уставились на меня. Кексы пахли просто чудесно. Еще чудеснее пах шоколад в Наташиной кружке.
– Не совсем. Я просто пришла на репетицию с подругой.
– А нас он на репетиции не пускает. Говорит, оглохнем, – улыбнулась Алла.
– Да, скорее всего, он прав, – согласилась я. – А вы все вместе учитесь?
– Почти. Мы на разных отделениях. Сережка, Костик и Алла – пианисты. Я на теории, а Наташа и Анька у нас скрипачки. Так, мне нужно согреться. – Полина обхватила руками кружку. – У меня сегодня моральная травма, я на практике была.
Она с наслаждением втянула в себя сначала аромат, а затем и хороший глоток шоколада. Как же я ей завидовала.
Но тут с неба спустился ангел и поставил передо мной фарфоровую кружку с кофе и чудесный, облитый шоколадом эклер на белом блюдце.
– Держи.
Я была готова расцеловать его на месте. В воображении, конечно.
– Надеюсь, ты любишь эклеры. – На Сережином лице снова появилась нерешительная улыбка. Я уже успела заметить, что он улыбается так, когда не знает, как я отреагирую. И что эта улыбка мне очень нравится.
– Обожаю, – честно призналась я. Все остальные силы приходилось тратить на то, чтобы не заглотить лакомство одним движением.
Сережа сел рядом со мной. Его пальцы тут же переплелись с моими. Да-да, держи меня за руку, одной я буду есть медленнее.
– Так вот, про практику, – продолжила Полина. Кажется, она тут самая разговорчивая. – Я же еще в начале года просила, умоляла поставить меня на младшие классы. Но нет, счастье меня минуло, меня поставили в седьмой. Это же невозможно, там лбы в два раза здоровее меня!
В это я могла поверить. Я богатырским ростом не отличаюсь, а Полина едва доставала мне до плеча.
– Причем я не только про рост, – отзываясь на мои мысли, продолжила она. – Там реально парням по шестнадцать лет, мои ровесники. Я им объясняю лады народной музыки, а они обсуждают мой размер одежды! Но это не финиш, финиш был сегодня – один из них таки пригласил меня на свидание!
– И ты, конечно, согласилась, – закончила рассказ Алла. Причем это был не вопрос.
Ребята засмеялись. Я тоже не удержалась от улыбки. Было так здорово сидеть в уютном кафе, жевать эклер, слушать эту жизнерадостную Полину, прижимаясь щекой к шершавой ткани Сережиного пиджака, и чувствовать, как его рука осторожно сжимает мою. Глупые проблемы со школой, Лепрой, моим весом и выбором босоножек начинали казаться такими далекими и несущественными.
Потом Сережа вспомнил про подготовку к конкурсу. Кажется, этот Сергей Петрович, его учитель, существо совершенно не от мира сего. История о том, как он буквально ползал по классу, разыскивая ноты, которые только что подложил себе под коленки, чтобы не испачкать брюки, пока он будет искать эти самые ноты, была просто шикарная. Наташа – она казалась самой взрослой из этой компании – недавно вернулась из Киева, ездила на гастроли с оркестром. Я выдавила-таки из себя, что прошлой весной была в Киеве – всегда теряюсь в незнакомых компаниях, хоть гламурной девушке это и не к лицу. Но Наташа так увлекательно рассказывала, каждый раз буквально ожидая от меня подтверждения своим словам, что в результате мы уже наперебой рассказывали остальным, какой это чудный город. Было действительно весело, ребята особенно не умничали, а если я не понимала какого-то слова, Сергей мне его тут же объяснял, причем так, чтобы я не почувствовала себя тупой.
Неудивительно, что я опомнилась только около девяти. Как Золушка прямо. Нужно было либо срочно вставать и сваливать, либо звонить маме и отпрашиваться на подольше. Но Сережа правильно понял мой нетерпеливый перестук ногами. Мы быстро попрощались с остальными, его друзья наговорили мне приятных вещей, вроде того, что мы классно смотримся, и что я интересная, и что им было приятно со мной познакомиться. Обычные светские глупости, но одно дело, когда их произносит какая-нибудь напомаженная фифа вроде тех, что учатся в моей школе, и совсем другое – когда тебе об этом сообщают такие простые, как говорит Женька, де-мо-кратичные, ребята.
Потом Сережа проводил меня до дома. Конечно, мы снова целовались, мои щеки постоянно горели, и я чувствовала себя совершенно не собой, но кем – я решить не могла. Какая-то совершенно другая Настя Козарева шла рядом с Сережей по вечерним улицам, и эти новые ощущения немного пугали. Уже после того, как мы наконец распрощались, поднимаясь по лестнице, все еще ощущая аромат янтаря, лаванды, карибского мандарина и чувствуя тепло в ладони там, где ее касалась Сережина ладонь, до меня дошло – я опять забыла посмотреть, сидел ли во дворе на лавочке Стас. Да что же это такое!
Папы дома, конечно, не было. Мама встретила меня в дверях и оглядела с головы до ног.
– Что это за мальчик? Полагаю, не просто знакомый, раз ты так сияешь и губы все обветрила.
Ну да, конечно. Сразу бы сказала, что подглядывала из окна. Вот как в таких условиях устраивать личную жизнь?
– Просто парень, – буркнула я, стараясь протиснуться в свою комнату. Не тут-то было, Ирина Анатольевна тут же возникла в дверях, глядя на меня с таким интересом, как будто я новая коллекция Зайцева.
– Просто парень, с которым моя дочь идет на концерт фортепианной музыки? Да он должен быть ну очень экстраординарным.
– Чего? – Я не поняла, хорошо это или плохо, но переспрашивать не стала. – Просто он там выступал.
– Выступал? Ты хочешь сказать, что он студент фортепианного отделения?
– Ну да, как-то так.
Я никак не могла понять, к чему она клонит. К тому, что мне такой парень не подходит? Можно подумать, я сама не знаю!
– Где ты успела с ним познакомиться?
Мама села на мою кровать, глядя, как я смываю макияж. О, это надолго.
– Мам, ну какая разница? Я же с ним не встречаюсь.
– Ты в зеркало себя видела, не встречается она. – Мама засмеялась. – Я так не встречалась, не встречалась, а потом очнулась замужем. Расскажи мне о нем.
– Да нечего рассказывать! – воскликнула я, придирчиво разглядывая себя в зеркало. Ну ничего же особенного. Щеки, конечно, красные, и губы чуть припухли, но это от холода по-любому. – Просто мальчик. Пригласил на концерт, потом мы немного с его друзьями в кафе посидели, и все.
– Ого, он тебя уже с друзьями познакомил? Мама на очереди?
– Чья мама?
– Его, естественно. В твоих гламурных журналах разве не пишут, что, если люди знакомят партнеров со своими друзьями – это хороший знак? Демонстрирует серьезное отношение. Или он из тех, что каждый вечер в компании с новой девушкой появляется?
– Нет, не думаю. – Я вспомнила, как приветливы со мной были его друзья и как мило мы пообщались. Вряд ли бы они так ко мне отнеслись, будь я стопятидесятой Сережиной девушкой, с которой их знакомят.
– А что Женя о нем говорит?
– Она о нем не знает. – Я бросила блузку на стул, но тут же под укоризненным маминым взглядом повесила ее на плечики и убрала в шкаф.
– Почему не знает? У тебя что, тайный роман? Только не говори мне, что это Женин парень!
Вот же фантазия у человека! Не знаю, что тут смешнее – идея о том, что у Женьки с ее запросами может быть парень или что парень, соответствующий Женькиным ожиданиям, может привлечь девушку вроде меня.
– Не говори глупостей. Просто я не хочу их знакомить.
– Это еще почему? Ты что, стесняешься своих друзей?
Ну вот как ей объяснить? Вроде взрослая тетенька, а не понимает базовых вещей.
– Мама, ну он не моего уровня, – бросила я, стаскивая колготки.
– В смысле? Очень умный?
Я оскорбленно уставилась на Ирину Анатольевну. Одно дело думать, что дочь у тебя, скажем так, умом не блещет. Но говорить это вслух в присутствии этой самой дочери!
– Иногда мне кажется, что я тебя совсем не понимаю, – продолжила мама. – Что значит «не твоего уровня»? Мы с папой, насколько я помню, никогда не поощряли в тебе желание зазнаваться. То, что твой отец хорошо зарабатывает, не делает тебя лучше или умнее. Я удивлена, дочь. Ты же дружишь с Ярославой и Варей, это очень милые девочки. Не пугай меня!
– Мам, я вообще не о том, – простонала я. Кошмар какой, как ей в голову могло прийти, что Сережа мне не подходит, потому что бедный! Я вообще не знаю, бедный он там или нет, у него хороший парфюм и качественные вещи. Да и это не имеет особенного значения. Что же мне теперь, с Варькой не дружить, если у нее отца нет, а дружить с Лепрой, потому что у нее родители богатые? Фу, какая гадость! – Что ты меня совсем за дурочку держишь. Я не про деньги. Просто… ну как я тебе объясню. Музыкант – это же не круто!
– Да уж, туповатый качок, конечно, гораздо круче.
На кого это она намекает?! Грудь прямо распирало от возмущения, но начинать спорить с родительницей еще и по этому поводу не хотелось.
– Все, не хочу об этом говорить. Ребенку пора ноги мыть и спать, ему завтра в школу.
– Ладно-ладно, не хочешь – как хочешь. Но если тебе понадобится совет, ты знаешь, к кому обратиться.
– Это ты про Женьку? – поддела я. И тут же получила в лоб маленькой подушкой. Детский сад. Но я все-таки кинула подушку обратно.
– Ужинать, я так понимаю, не будешь? – Мама принялась расстилать постель.
– Я съела эклер, – произнесла я, стараясь вложить в эту фразу весь ужас произошедшего. – Как ты думаешь, я сильно потолстею?
Мама рассмеялась:
– Какой ты, в сущности, еще ребенок. – Она чмокнула меня в лоб. – Я наберу тебе ванну. Но завтра ты мне обо всем расскажешь подробно, хорошо?