Part 9.
Прошло несколько дней. Я практически ничего не знала о нем сейчас. Со мной Шин больше не связывался. Было, правда, только одно сообщение от неизвестного абонента:
"Прости."
Кажется, он разговаривал с Аланом несколько раз, но, когда я спрашивала у него про это, он лишь отвечал, что звонили по работе. Все время он ходил расстроенным. Я совершенно не знала, как его подбодрить, и совета спросить было не у кого, ведь я не знала его друзей.
Шатен все так же, как и раньше, выполнял всю работу по дому. По утрам он готовил завтрак и постоянно пытался говорить со мной на разные дурацкие темы, как это делают обычно родители. Но не думаю, что он делал это для меня. Алан всего лишь хотел отвлечься и поговорить с кем-то, но так и не решался сделать это. Казалось.. ВОТ. ВОТ СЕЙЧАС. ВОТ ПРЯМО СЕЙЧАС. ОН. ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ. Алан уже начал было говорить, даже открыл рот, и неловкое "ты знаешь.." сорвалось с языка, но он слишком долго колебался и так и не смог ничего сказать. Вся эта обстановка бездонной пустоты и его мысли, которые были читаемы даже за километр, по-видимому, были ничем по сравнению с тем, что творилось за сотни тысяч километров от нас. Но об этом история повествует позднее.
Я боялась, что Алан начнёт пить или впадёт в долгую невыносимую депрессию. Хотя сейчас понимаю, что лучше бы он делал именно так, потому что эти странные утренние разговоры ни о чем и натянутая до ушей улыбка пугали меня ещё больше. Шатен был похож на Джокера без грима.
Недели шли. День за днём Алан становился все более бледным и худым. Казалось, что ещё чуть-чуть, и он превратится в абсолютную пустоту, будет чем-то невидимым глазу, и его можно будет услышать только тогда, когда будут листья шуршать на ветру. Лишь лёгкий шёпот, который будет спрашивать:
-- Будешь добавку?
Но даже по голосу будет понятно, что он натянул свою фальшивую физиономию снова и пытается казаться абсолютно безразличным. Хотя даже полному дураку удасться распознать все с первого же его вдоха перед началом фразы.
И только один единственный раз я видела, как этот робот сорвался. Он снова разговаривал по телефону, громко крича в трубку. Я пришла раньше, чем нужно было.
-- НУ И КАКОГО ЧЕРТА??!?!?! ТЫ МОЖЕШЬ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ?!?!!?! Я ДАЖЕ НИЧЕГО ЕЙ СКАЗАТЬ НЕ МОГУ. (Он бездушно с грохотом упал на кровать) КОГДА УЖЕ ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ?!!! (Тут его глаза покраснели и стали слезиться)
Видно было, что он вот-вот упадёт в обморок. Я вошла в комнату.
-- Алан?
-- Я перезвоню.. — прошептал он, шмыгая при этом и вытирая руками ещё не упавшие слезы.
-- Оу.. Нет.
Я подбежала к страдальцу и обняла его. Он начал плакать. Это был первый раз, когда Алан открылся мне за все это время.
Ему нужно было это. Сострадание.
Но он его не понял...