Глава двенадцатая
Сынчоль сверялся с телефоном, глядя на часы каждые пару секунд. Они уже стояли в зале ожидания, а Нари всё ещё не было видно. Джошуа молчал, но по его виду было ясно, что он тоже начинает волноваться.
— Она сказала, что успеет, — бросил Сынчоль, обводя взглядом толпу. — В её духе опаздывать в самые важные моменты.
— Или не приходить, — тихо добавил Джошуа, но тут же замолчал, заметив знакомую фигуру.
Нари пробиралась к ним, торопливо обходя толпу. Она выглядела взволнованной, лицо раскраснелось, а в руках она сжимала маленькую сумочку.
— Я же сказала, что успею! — выдохнула она, подходя ближе. — Простите за опоздание.
Сынчоль усмехнулся, театрально махнув рукой.
— Наконец-то! А то мы уже подумали, что Нью-Йорк решил тебя удержать.
Нари слабо улыбнулась, её взгляд остановился на Джошуа. Он стоял чуть позади, и в его глазах мелькнуло что-то, чего она не могла понять — смесь тоски и неуверенности.
— Я рада, что смогла вас встретить, — тихо сказала она, смотря то на одного, то на другого.
Внезапно между ними повисло ощущение, будто они перенеслись на пятнадцать лет назад, когда Нари прощалась с ними в аэропорту Сеула. Тогда она улетала, оставляя всё позади, а они пришли, чтобы поддержать её в последний момент.
— Как же быстро летит время, — задумчиво сказал Джошуа, словно прочитав её мысли.
Нари кивнула и вдруг шагнула к ним, обняв сначала Сынчоля, а потом Джошуа. Его объятия были теплыми, но напряжёнными, как будто он боялся показать, что это прощание трогает его больше, чем он готов признать.
— Берегите себя, — прошептала она, когда они разомкнули объятия.
Сынчоль легко улыбнулся, а Джошуа только коротко кивнул. Они развернулись и направились к выходу на посадку.
Нари стояла на месте, следя за их удаляющимися силуэтами. Её сердце сжималось от боли, а горло перехватил комок. Она старалась удержаться, но, когда они скрылись из виду, слёзы всё-таки прорвались.
Она вышла на улицу и, найдя свободную скамейку, медленно опустилась на неё. Тяжесть, копившаяся все эти годы, наконец обрушилась на неё.
Все эти пятнадцать лет Нари тосковала по Джошуа. В глубине души она знала, что расстояние не могло заставить её забыть его. Воспоминания о тех днях, когда она спасла его от самого себя, когда они стали друзьями, когда она наблюдала, как он медленно возвращался к жизни, — все эти моменты стали её якорем.
Она часто представляла, как могла бы сложиться их жизнь, если бы она осталась. Но выбор был сделан, и она пыталась убедить себя, что это было правильно.
Теперь же, сидя на скамейке в одиночестве, она почувствовала, как расстояние вновь разрывает её сердце. Слёзы катились по её щекам, и она не пыталась их остановить.
«Почему так больно?» — думала она, чувствуя, как тоска захлёстывает её всё сильнее.Она не могла забыть его. Не могла забыть,как его улыбка когда-то согревала её, как его голос приносил ей утешение, как она мечтала быть для него чем-то большим. Джошуа всегда был для неё не просто другом.
Нари закрыла глаза,и глубоко вздохнула.
***
Пустота среди огней
Прошла неделя с того дня, как Нари попрощалась с Джошуа и Сынчолем. Нью-Йорк всё так же сверкал огнями, гудел бесконечным потоком машин, но теперь этот город стал чужим и глухим.
Она смотрела на себя в зеркале перед работой: безупречный деловой костюм, аккуратно уложенные волосы, строгий макияж — идеальный образ успешного архитектора. Но глаза... они выдавали всё. Пустые, уставшие, в них больше не отражалось ни тепла, ни интереса.
В офисе всё шло, как обычно: звонки, встречи, новые проекты. Коллеги улыбались ей, говорили дежурные комплименты о её профессионализме, но голоса их звучали, как фоновый шум. Безликие лица, пустые слова — всё это больше не имело смысла.
— Нари, ваш отчёт просто потрясающий! — воскликнул клиент на очередной презентации.
— Спасибо, — ответила она, натянуто улыбаясь.
Слова выходили автоматически, как и движения. Раньше её работа была смыслом жизни. Она любила чертить линии, видеть, как её идеи оживают в огромных зданиях, превращая пустырь в произведение искусства. Теперь же все линии сливались в одну бесконечную прямую — скучную, серую, бесполезную.
Вечер.
Возвращаясь домой, Нари проходила мимо тех же ярких витрин, тех же кофеен с ароматом свежего кофе. Когда-то Нью-Йорк казался ей городом возможностей. Она была молода, амбициозна и полна планов. Она верила, что добьётся всего, что люди вокруг неё — те, кто вдохновляет.
Теперь же она была одной из тысяч — успешной, но опустошённой.
Дома её встречала тишина. Она бросала сумку на стул, включала приглушённый свет и садилась на диван с бокалом вина. Сквозь большое окно виднелись небоскрёбы, сияющие тысячами огней.
— Глупо, правда? — прошептала она, словно самой себе. — Такой огромный город, и ни одного человека рядом.
Она вдруг подумала о Корее — о доме, где прошло её детство. О парке, где они когда-то гуляли втроём: она, Джошуа и Сынчоль. Звуки их голосов всё ещё где-то эхом отдавались в её памяти, заставляя сердце болезненно сжаться.
— Как ты там? — тихо прошептала Нари, глядя на отражение в стекле.
Ответа не было. Джошуа давно исчез из её жизни, но его образ продолжал преследовать её. Сынчоль был рядом, но на другом конце мира. А она... она осталась здесь.
Пустая квартира вдруг показалась ей клеткой. Все эти годы она строила свою жизнь кирпичик за кирпичиком, только чтобы сейчас понять — она построила себе тюрьму.
В ту ночь Нари долго не могла уснуть. Она лежала в постели, слушая шум города. Ей казалось, что каждый гул машин, каждый шёпот ветра напоминал ей о том, что она потеряла. О том, что её больше ничего не держит здесь, в Нью-Йорке.
— Может, пора вернуться домой? — едва слышно прошептала она в темноту.
Эти слова прозвучали как признание. Нью-Йорк не был её домом. Она потеряла себя в его бездушных огнях.
Продолжение следует,вам интересно?
Напишите свои мнении,мне интересно)