Часть III.
POV: Amelia Shelby
***
Утро началось с запаха кофе, который готовила миссис Бодит. Потянувшись на своей кровати, я обнаружила, что Томаса уже в ней не было. Опять. Поднявшись с кровати, я направилась в ванну. Сделав все необходимые процедуры, я одела своё любимое голубое платье, которое Томас подарил мне на нашу первую годовщину. Мы тогда решили провести день, как настоящая семья. Без бизнеса и перестрелок. Обычный день. Но для меня это был очень счастливый день. В тот день мы провели дома. Мы находились в основном в конюшнях, я ездила верхом, а потом мы с Эмили ходили и гладили лошадей. Мы с Томасом тогда впервые хорошо отдохнули.
Сделав лёгкий макияж, я спустилась вниз в столовую.
За столом сидел Томас, пил чай и читал газету, рядом сидела Эмили и ела кашу, которую приготовила миссис Бодит. Когда я села на стул рядом с Томасом, то тут же получила поцелуй в висок от Томми. Ко мне подскочила Эмили и крепко обняла меня, пожелав мне «Доброго утра». Я быстро отвлекла её внимание на чудесное предложение провести время с дядей Джоном и тётей Эсмой, пока мы с её папой будем работать. Она широко улыбнулась и согласилась, убежав в свою комнату собирать вещи в гости.
Когда малышка пропала из нашего поля зрения, я повернулась к Томасу.
— Итак, я жду всё в подробностях: что с тобой случилось, пока меня не было? — и тут Томас рассказал мне всё, что случилось с ним. Рассказал, что его завербовала корона, рассказал, почему Сабини напали на него. Я тяжело вздохнула от его рассказа. Меня не было дома всего неделю, а мой супруг успел столько всего натворить. Когда Томми закончил, я сделала выводы и стала продумывать план. — Алфи скорее поможет мне, а не тебе. Он не очень хорошо расположен к тебе. Он с трудом принял тот факт, что я вышла за тебя замуж, а то, что у нас родилась дочь, он до сих пор не очень воспринимает. Хоть и боготворит её.
— Как вообще вышло, что еврей решил стать крёстным дочки цыгана? — спросил мой супруг, отпивая из чашки.
— Когда Алфи узнал, что у меня была свадьба, а он на неё был не приглашён, то, по его словам, был очень оскорблён. Ведь я для не него, как младшая сестра. А как сестра могла не пригласить своего брата? Это его обидело. И в замен на прощение предложил крестить нашу дочь. Я немного подумала и согласилась. Теперь Эмили Шелби защищена сразу двумя кланами, — проговорила я. Томас тяжело вздохнул.
— Почему со мной не посоветовалась?
— Потому что я знала, что ты будешь против. Вспомни, как ты вчера отреагировал на то, что Эмили его крестница.
— Почему я хочу на тебя рассердиться, но не могу этого сделать?
— Ты меня любишь, — только и произнесла я. — Отвозим Эмили к Джону и едем к Алфи в пекарню.
Спустя пару часов мы с Томасом находились возле завода Алфи. На его пороге нас встречал Олли, который отмечал что-то в газете. Когда мужчина заметил нас, то встал ровно и улыбнулся мне.
— Здравствуй, Олли, — проговорила я.
— Рад видеть вас. А где Эмили?
— Осталась дома. Алфи у себя? — спросила я у мужчины.
— Да, но ему сегодня кошка дорогу перешла. Настроения нет, — сказал Олли.
— Ничего, придём и всё поправим, — проговорила я, улыбаясь. Олли кивнул и впустил нас на завод. Идя через цеха, где производился ром, я чувствовала прожигающие взгляды работников. Не каждый день приходишь на завод с главой Бирмингемской мафии.
Подходя к кабинету Соломонса, мы с Томасом смогли застать сцену гнева Алфи. За дверью стоял истошный крик, а затем и звук разбившейся бутылки о стену. Из кабинета выбегает парнишка лет двадцати. Он закрывает дверь, прислоняясь к ней спиной. На его лице можно отличить самый разный спектр чувств: от животного страха, до безумной радости. Немного приглядевшись, я узнала в нём молодого механика, которого Алфи брал на работу около года назад. Его волосы на лбу взмокли от пота, а дыхание участилось. Что-то мне подсказывало, что у Алфи сегодня далеко не хороший день. Хотя Олли говорил нам, что Соломонсу кошка перебежала дорогу.
Когда парнишка ушёл работать, Олли зашёл в кабинет, а следом послышалось приглашение войти. Мы с Томми зашли в небольшой кабинет. В глаза мне сразу же бросились осколки от бутылки на полу. В комнате витал запах рома, который тут же ударил мне в ном.
— О, Амелия, Томас, рад видеть вас, — сказал Алфи, вставая из-за стола. — Рад, что ты ему рассказала.
— Здравствуй, Алфи, — поприветствовала я друга. — Что ты сейчас устроил? Парнишка выбежал, как будто от смерти бежал.
— Эти идиоты не могут проследить за своей работой, а страдает мой бизнес, — выдохнул Соломонс. — Что привело вас ко мне?
— Дела, Алфи, — сказала я, присаживаясь в кресло напротив стола, которое мне отодвинул Томми, а затем он сам встал рядом со мной.
— А, дела, тогда нам нужен виски. Ты же знаешь, что ром годится только для веселья и траханья, — сказал Соломонс, поставив на стол бутылку виски.
— Алфи, давай сначала обсудим дела? — проговорила я. Алфи, почесав свою бороду, убрал бутылку со спиртным в ящик стола.
— Как скажешь. Говорят, Томаса спас полицейский, — сказал Алфи. Я взглянула на Томми. Он опять мне не рассказал всё.
— У меня среди людей есть полицейские, — пояснил Томас. Я вновь взглянула к Алфи.
— Я полицейских не люблю, им нельзя довериться.
— Мистер Сабини пользуется их помощью, поэтому войну с ними вы проигрываете в Лондоне, а он её выигрывает, — сказал Томас. Ох, зря он про войну.
— Война ещё не закончена, дружище. Ты ведь был на войне? — спросил Алфи. Он сунул руку в ящик, где находился его пистолет. Я нервно сглотнула. — Я как-то выбил на итальяшке подобие своего клейма. Опустил его голову в канаву, засунул ему в нос шестидюймовый гвоздь и вбил его гниде доской, сука, библейский жест, — рассказал Соломонс. — Так что не надо приходить и гутарить мне про то, что я проигрываю войну сраному итальяшке, — грозно произнёс Алфи.
— Та война была давно, — сказал Томас, сохраняя спокойствие. — Нужно быть реалистами, — Алфи закрыл ящик, в котором находился пистолет.
— Реалистом значит, реалистом, — наклонился Соломонс над столом. — Томас, всё очень просто, ты что-то хотел мне продать. Что?
— Объединим силы, — выдвинул предложение Томас.
— Ну-ка нахер, — сразу же бросил Алфи. — Нет, категорически нет. Ахереть идиотизм.
— Мистер Соломонс, ваш алко-цех даёт вам десять процентов вашей прибыли, протекция ещё десять процентов, а остальное вы зарабатываете на скачках, — я хотела что-то сказать, но Томас выставил руку, давая понять, чтобы я сейчас не вмешивалась. Я закрыла рот, вновь переводя взгляд на Алфи. — Я знаю, что у вас в ящике за бутылкой виски лежит пистолет, знаю, что вы предлагаете сделку или смерть, знаю, что мои слова злят вас, но я предлагаю решение. Мистер Сабини переманивает ваших букмекеров и закрывает заведения, покупающие ваш ром. Бар, которым руководит Амелия, тоже находится под угрозой закрытия. А протекции ваши люди уже не доверяют, — сказал Алфи.
— Ты же убил Билли Кимбера? — спросил Алфи, указывая на него пальцем.
— Нет, Алфи, я, — вступилась я. Соломонс перевёл на меня взгляд.
— Ты, божий одуванчик? Убила Билли Кимбера? Почему тогда по Лондону ходят разговоры, что грозный Томас Шелби убил великого букмекера?
— Чтобы я не попала под раздачу. Томас так решил, — Алфи нервно почесал свой подбородок.
— Хорошо, но Томас с ним сотрудничал. А он его предал. Тогда почему я должен ему довериться? — проговорил Алфи. — Тогда то, что я сейчас сделаю, будет правильным, — он достаёт пистолет из ящика и направляет его в Томми. Я вскочила с кресла и встала перед Томасом, заграждая его собой.
— Алфи, не надо, — начала я его отговаривать.
— Давайте представим, что я уже выстрелил в тебя, Томас, пуля проходит кость-мякоть-кость и пробивает шкаф. Что плохо, потому что шкафу жопа и придётся его выбросить, потому я сделаю вот как, — Алфи взводит курок. — Всё охрененно просто, — сказал Соломонс. Я смотрю в упор и не моргаю. Тут Алфи кладёт пистолет на стол. — Я разрежу шкаф пополам. Соберу одну половину и погружу в бочонок, а затем соберу вторую половину и погружу во второй бочонок. И отправлю его прямиком в Мандалей, а второй… второй я отправлю в Тимбукту, — мне кажется, что сейчас мои нервы начали сдавать от подобного перехода настроения. — Не волнуйся, Амелия, я не хочу причинять большую боль Булочке. Что ж, Томас, выкладывай свой план, — я готова потерять сознание, но держусь, поскольку в данной ситуации, это будет выглядеть глупо.
***
Заходя в свой дом, мы с Томасом сняли верхнюю одежду. Миссис Бодит забрала у нас пальто и направилась в сторону гардероба.
Заходя в нашу спальню, я села за свой туалетный столик и начала смывать макияж со своего лица. Томас же сел рядом со мной и наблюдал за моими действиями. Я сначала не сразу привыкла к подобному, но со временем свыкаешься и с этим.
— Как тебе встреча с Алфи? — спросила я, не отрывая своего взгляда от зеркала.
— Я рад, что всё прошло хорошо, — проговорил Томми, смотря через зеркало в мои глаза. Я усмехнулась. — Я хочу кое-что подарить тебе, — Томас встал со своего места и направился в сторону шкафа. Он выудил оттуда небольшую коробочку, а затем снова подошёл ко мне. Он встал за моей спиной, затем открыл коробку и выудил оттуда ожерелье с изумрудами. Отложив коробку, мой супруг легко надел его на мою шею Холодный металл коснулся моей кожи и вызвал табун мурашек.
— Томми… — только и смогла я произнести. Я встала со своего пуфика и повернулась лицом к свему супругу. — Спасибо.
— Моя жена должна носить всё самое лучшее, — ответил мне Шелби. Я улыбнулась и затем потянулась к его лицу, чтобы поцеловать, но нас прервал звонок телефона, что находился на столе в кабинете Томаса. Я отошла от своего мужчины и направилась отвечать на звонок. Кто же так поздно звонит нам? Подняв трубку, мне в ухо ударил детский голосок.
— Мама, привет! — крикнула Эмили.
— Привет, дорогая. Как у тебя дела? Как в гостях? — спросила я у дочери, опираясь на стол.
— Всё хорошо. Дядя Джон сегодня катал меня на лошади и научил плести венки, а тётя Эсме приготовила вкусный пирог, который чудом мне достался, потому что его сыновья весь его съели, Эсми кое-как отвоевала три кусочка мне и девочка, — произнесла Эмили обиженным голосом.
— Хочешь остаться у них ещё на два дня? — спросила я у дочки.
— Да, — твёрдо ответила она.
— Дай тогда пожалуйста трубку дяде Джону, — я услышала, как Эмили громко крикнула, призывая дядю прийти и поднять трубку.
— Алло? — ответил мне мужской голос на той стороне.
— Здравствуй, Джон, — поздоровалась я. Он поприветствовал меня в ответ. — Вы можете оставить Эмили у себя ещё на два денька?
— Конечно. Завтра сводим её к Полли, она давно с ней не виделась, хочет повозиться с ней, — радостно ответил Джон.
— Отлично, тогда послезавтра вечером мы заберём её, — говорю я.
— Хорошо, — отвечает мне Джон. Он снова передаёт трубку Эмили.
— Ну что, дорогая, спокойной ночи, мы с папой любим тебя, — сказала я дочке.
— Спокойной ночи, мамочка, поцелуй от меня папу, — попросила Эмили.
— Хорошо, — я повесила трубку и вернулась в комнату. Томас всё также стоял возле моего туалетного столика. — Звонила Эмили, пожелала спокойной нам ночи. Она останется ещё на день у них, — я подошла к Томасу и обняла его.
— Хорошо, — произнёс Томми. — Ты устала?
— Да, сегодня переговоры с Алфи меня вымотали. Завтра нужно ехать на завод и ипподромы. Столько дел, — проговорила я, отрываясь от супруга и направляясь в сторону ширмы, чтобы переодеться. — А у тебя какие планы?
— Тоже дела. Завтра еду к Эйде, передам ей ключи от дома, потом в контору, -рассказал мне свой план Томас. Он недавно приобрёл дом для неё и Карла, чтобы они могли жить спокойно.
— Ясно. Завтра дома ты будешь поздно, скажу миссис Бодит, чтобы оставила для тебя ужин на столе, главное, чтобы она его накрыла, иначе Брубер просто истребит твою еду, — выходя из-за ширмы в ночнушке, проговорила я. — Я так и не отблагодарила тебя за ожерелье.
Я потянулась к нему и поцеловала. Томас ответил на мой поцелуй, углубляя его. Пара мгновений и мы с ним лежим на кровати. Вещи хаотично стали падать на пол. А мои стоны становились громче с каждым его прикосновением.
Эта ночь была просто прекрасной и заснули мы с Томми только в полночь. Завтра начнутся новые проблемы и новые обязанности, но сейчас мы просто спим, не тревожась за свой сон.