Правильная жизнь

Гермиона и Гарри сидели у полыхающего камина, в ожидании Джеймса. Последние два дня каникул он пообещал провести дома и чета Поттеров безумно нервничала, не зная, что могло случиться в Малфой-меноре.

Внезапно, в их окно, с шумом влетела сова. Гарри подбежал к ней и, отвязав письмо от лапки, прочитал имя на конверте.

— Оно от Джеймса. — Взволновано пробормотал он.

Гермиона мгновенно очутилась рядом с мужем, когда тот распечатывал письмо. Они прочитали:

«Дорогие папа и мама! Эта сова должна прилететь к вам до нашего прибытия. Надеюсь, она не опоздает. Дело в том, что я уговорил мистера Драко и бабушку Нарциссу отпустить Скорпиуса к нам в гости. Простите, что не предупредил раньше, просто эта идея пришла спонтанно, и, я надеюсь, что вы тоже примите его у нас так же хорошо, как и его родные приняли меня. С любовью, Джеймс».

— Что?! Бабушка Нарцисса?!... — Испуганно пролепетала Гермиона. Затем, вновь опустила взгляд на письмо. — Да, ещё и Его друг придёт с ним?

— Насчёт бабушки я тоже удивлён. - Задумчиво ответил Гарри. — А вот насчёт Малфоя-младшего я абсолютно не против.

— Гарри! — Укоризненно воскликнула Гермиона. Но Гарри, тут же, оборвал ее:

— Гермиона, он гостил у них почти полторы недели! Было бы странно, и очень невежливо отказать его другу провести пару дней у нас.

Гермиона побледнела.

— Но... Почему он называет Нарциссу бабушкой?! Неужели она рассказала...

— Это невозможно, Гермиона! Я ведь говорил тебе про Непреложный Обет! — Раздраженно ответил Гарри. Затем, смягчившись, добавил. — К тому же, Драко он назвал мистером Драко. Возможно, Нарцисса сама позволила Джеймсу так себя называть.

— Чтобы эта напыщенная, сухая, старая аристократка позволила сыну грязнокровки называть себя бабушкой...

— Но, он, также, является и ее внуком. Поэтому, прояви терпение... И понимание, по отношению к Скорпиусу, хорошо?

Ответить Гермиона не успела, так как камин, внезапно, вспыхнул зелёным пламенем и оттуда, по очереди, вышли двое школьников.

— Мама! Папа! — Джеймс побежал к ним, оставляя за собой чёрные следы от пепла.

Гарри подхватил Джеймса на руки и радостно закружил его в воздухе, почти так же, как это делал Драко со своим сыном. Гермиона, тем временем, с застывшей улыбкой смотрела на их молодого гостя, который глядел на Поттеров сияющими глазами. Ее сердце пропустило удар. Ей показалось, будто, это маленький Драко стоит у камина и с восхищением взирает на неё. Ведь Скорпиус был маленькой копией своего отца: те же платиновые волосы, те же серые глаза и тот же острый подбородок. Однако, взгляд у него был намного мягче, чем у Драко. И, на вид, его характер казался намного приятней и покладистей.

Гарри отпустил Джеймса и с улыбкой подошел к Скорпиусу.

— Здравствуй, Скорпиус! Мы очень рады, наконец, познакомиться с тобой!

— Здравствуйте, мистер и миссис Поттер! Уж, а я-то как рад! Я с детства мечтал познакомиться с вами!

Его улыбка была до того искренней и приятной, что Гермиона была ни в силах ей противостоять. Поцеловав Джеймса, она подлетела к маленькому Малфою и крепко обняла его.

— Здравствуй, Скорпиус! Джеймс так много рассказывал о тебе! — Затем, она обратилась к Джеймсу. — Как прошло Рождество?

— О, все было просто шикарно! — Просиял ее сын.

— Спасибо Вам за подарки! Они великолепны! — Вклинился Скорпиус. Ему Поттеры подарили перчатки из кожи дракона для игры в квиддич. Он, едва не пищал от радости.

— Бабушка Нарцисса так и ходит в той подвеске, что вы отправили ей. — Закивал головой Джеймс.

Улыбка Гермионы в момент погасла. Приподняв бровь, она спросила:

— А почему ты называешь миссис Малфой бабушкой, Джеймс?

— О, она мне рассказала, что покойные дедушка Джеймс и папин крестный Сириус приходились родственниками. А Сириус был ее двоюродным кузеном. И, так как я ношу их имена, да и кровно мы связаны, она объявила, что мы с ней тоже являемся родственниками и разрешила называть ее бабушкой.

— Да, не просто бабушкой, а БАБУЛЕЙ! — Усмехнулся Скорпиус. — Даже я ее так не называю!

Гермиона остолбенела. Но Гарри вовремя нашёлся:

— По сути, так оно и есть. И, раз уж миссис Малфой сама лично предоставила тебе такую возможность, то грех не воспользоваться!

Обстановка разрядилась. Ребята засмеялись вместе с Гарри. Гермиона, кое-как, выдавила из себя веселую улыбку и, хлопнув в ладоши, пропела:

— Так, давайте-ка, переодевайтесь и марш за стол! Скоро придёт Лили. Она ужасно соскучилась по своему брату.

— А где она? — Недоуменно спросил Джеймс.

— У Лавгудов. Полумна ведь ее крестная и ее от Лили не оторвёшь.

Ребята, посмеиваясь, поднялись в комнату Джеймса. Скорпиус с восторгом рассматривал обстановку вокруг.

— Как здесь все ярко и... красочно! Не то, что в меноре.

— В Малфой-меноре здорово! — С жаром возразил Джеймс. — Просто твои предки любят холодные тона, вот и всё.

— Вечно ты найдёшь оправдание! — Вяло улыбнулся Скорпиус. — Однако... Я смотрю на твоих родителей... Они будто сошли с обложки журнала «Счастливая семья».

— Не говори глупостей! — Фыркнул Джеймс. — Да, конечно, я горжусь ими, я ведь сын героев. Но твои отец и бабушка спасли жизни моим родителям. Так что тебе тоже есть чем гордиться!

Скорпиус вздохнул.

— Просто... Я сильно скучаю по маме...— Его голос задрожал.

Джеймс присел с ним рядом.

— Я даже не представляю, каково это — потерять родного человека. Но, у тебя есть отец, который тебя безумно любит. Бабушка, которая все на свете для тебя достанет. Ну и... Я. — Поттер-младший улыбнулся. — Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, и, я с удовольствием утешу тебя... Но... Не в этот раз. Рождество, все-таки! Нужно веселиться! И, к тому же, твоя мама бы не хотела, чтобы ты грустил, верно?

Скорпиус невольно улыбнулся.

— Ты даже поплакать не даёшь! — Притворно проворчал он. Затем, смахнув с глаз уже появившиеся слёзы, вскочил, и начал переодеваться.

Возможно, из-за шуршания надеваемых вещей и громкой болтовни, они не услышали тихий всхлип, раздавшийся возле приоткрытой двери спальни Джеймса.

Гермиона, скрытая под мантией-невидимкой, тихонько, на цыпочках побрела вниз в гостиную, пытаясь всеми силами унять подступившее к горлу рыдание. Ей стало до боли жаль бедного мальчика, так рано оставшегося без матери. И, также, Она не могла не отметить, как сильно Скорпиус похож на Драко... На Ее Драко.

Как она ни пыталась, всё же, не смогла его забыть. Нет, конечно, она любила своего мужа! Она даже родила от него дочь Лили. Однако, эта любовь была совершенно другая. Гарри она уважала. Практически, боготворила. Она была в восторге от его поведения. Он являл собой эталон идеального мужчины. Великолепного семьянина. Он взваливал на свои плечи все их проблемы и молча их решал, пытаясь сделать так, чтобы Гермиону они не затронули. Их поцелуи не были лишены страсти. У них очень часто бывали романтические вечера. Гарри умел приятно удивлять. И Гермиона старалась подарить ему всю любовь, всю ласку, на которые была способна.

На их пятую годовщину, когда они нежились в тёплой кровати, нежно шепча друг другу слова о любви, Гарри вдруг спросил:

— Гермиона, скажи, ты и вправду любишь меня?

— Конечно, Гарри! — Не задумываясь ответила она. И она не покривила душой, потому что искренне верила в это спустя пять лет их счастливого брака.

— Тогда... подари мне ребёнка.

Сердце Гермионы забилось сильней. По правде говоря, она не задумывалась о том, чтобы их семья стала ещё больше. Она, порой, забывала, что Джеймс неродной сын Гарри. Однако, она была настолько счастлива и любима Избранным, что широко улыбаясь спросила:

— Ты и вправду хочешь этого?

— Конечно хочу! — Поглаживая ее волосы, прошептал он. — Вот только... Хотелось бы девочку. Сын у нас уже есть!

Гермиона, от всплеска эмоций, едва не расплакалась и, накинувшись на мужа, начала исполнять его желание.

И, через девять месяцев и одну неделю, у них родилась прелестная зеленоглазая дочурка с каштановыми непослушными волосами, которую они нарекли именем Лили-Полумна Поттер.

Гарри не делал различий между детьми. Он, так же, заботился о Джеймсе. И ни у кого ни разу не возникало сомнения, что это не его ребёнок.

Но, бывали вечера, когда Гермиона оставалась одна, наедине со своими воспоминаниями. Ей часто вспоминалось то красивое аристократическое лицо, с невероятно притягательными серыми глазами и прекраснейшей улыбкой. Они не раз встречались на работе. Соблюдая правила этикета, они лишь сухо здоровались друг с другом, хотя всякий раз, когда она смотрела в его глаза, сердце ее словно стягивало в тугой жгут. Но Гермиона смирилась. Она знает, что больше никогда в жизни они не смогут прикоснуться друг к другу... Никогда не назовут друг друга по имени... И Драко никогда не назовёт Джеймса сыном, так как никогда не узнаёт об этом.

За обедом, сидя напротив главы семьи, Скорпиус все никак не мог поверить, что обедает в компании своих кумиров, которые, вот так, запросто общаются с ним. Он нескончаемо растягивался в счастливой глуповатой улыбке и переводил сияющий взгляд с Гарри на Гермиону.

Оба были невероятно приятными и добрыми людьми. В особенности, Скорпиус привязался к Гермионе, несмотря на то, что Гарри был намного общительней, нежели она. Сказывалась тоска по маме. Он безумно скучал по ее ласке. И, когда Гермиона, невзначай, потрепала его по голове, за то, что Скорпиус поблагодарил ее за вкусный обед... Ему показалось, будто его мама вновь вернулась к нему. Он смотрел на неё с тоской и, непонятной ему, нежностью. Поттеры без слов всё поняли. А Гермиона с трудом удержалась от вновь подкативших к горлу рыданий. Она решила, что, во что бы то ни стало, не быть к Скорпиусу строгой и предвзятой. Ну и что, что он сын Драко! Он, в первую очередь, несчастный ребенок, который нуждается в материнской любви. Также, она решила, что будет относиться к Скорпиусу как к родному сыну. Где-то, в глубине души, она мечтала, чтобы и Скорпиус относился к ней, как к матери. Однако, умом она понимала, что это невозможно. Ведь его родная мать померла не так давно и он отлично ее помнит, и никогда не сможет забыть.

В этот вечер они сели играть в «магическую монополию». Скорпиус никогда раньше не играл в неё. В их в семье, вообще, не было привычки собираться всей семьей и играть в настольные игры. В этот вечер Скорпиус услышал столько громкого и искреннего смеха, сколько не слышал за всю свою жизнь. И, глядя на большую и дружную семью своего друга, Скорпиус от души позавидовал ему.

Малышка Лили тоже принимала непосредственное участие в игре. И она часто подсказывала их гостю, как надо играть, объясняя ему правила игры. Скорпиус, как джентельмен, внимательно слушал маленькую леди и, с напускной серьёзностью кивал ей, как бы, внимая. Джеймс, не переставая, фыркал на них и дразнился:

— О! Скорп, может ты на Лили женишься? Тогда мы точно породнимся!

Скорпиус смеялся над шутками друга, а Лили, вдруг злобно посмотрела на старшего брата и покраснела. Гарри с Гермионой переглянулись и без слов друг друга поняли.

Уложив, наконец, детей спать, Гарри и Гермиона ещё долго не могли заснуть, делясь друг с другом впечатлениями о Малфое-младшем.

— Даже не верится, что он сын Драко! — Улыбаясь, произнёс Гарри. — Асторию, конечно, я не знал лично, но, мне кажется, что характер у Скорпиуса явно не малфоевский.

— Ну, — задумчиво протянула Гермиона, — Драко тоже умел быть милым, когда хотел.

Гарри мельком взглянул на супругу и кашлянул. Ему не очень понравилась ее фраза, но он не мог не признать ее правоты. Ведь он сам, какое-то время, дружил с ним. И, к тому же, был свидетелем того, как тот преподносил Гермионе множество приятных сюрпризов. Тем временем, Гермиона продолжала:

— Знаешь, Гарри... мне так жаль его.

— Кого — Драко?

— Нет, глупый! Скорпиуса.

— Да, я заметил, как он смотрит на тебя. Ему не хватает мамы.

Гермиона судорожно вздохнула.

— А сегодня... я едва не расплакалась, когда услышала его разговор с Джеймсом.

— Ты опять подслушивала? — Ехидно поинтересовался Гарри.

— Прости. Дурацкая черта.

— Любопытство — не порок. Но нужно уметь держать его в узде. — Усмехнулся Гарри. Гермиона вопросительно посмотрела на него и он пояснил. — Мне это когда-то сказал Дамблдор.

— Очень на него похоже! — Хмыкнула Гермиона.

— Но, я серьезно, Герм! — Вдруг нахмурился Гарри. — У детей должны быть секреты. И родителям в них лучше не вникать.

— Но, Гарри! — Укоризненно возразила Гермиона. — Я просто беспокоюсь за то, чтобы они не узнали ничего лишнего!

— Да, успокойся ты уже! Я же говорил, что взял с Нарциссы Непреложный Обет! А твои вечные подслушивания... — Гарри замолчал. Гермиона посмотрела на него.

— Что? Договаривай!

Гарри вздохнул.

— Твои вечные подслушивания скоро превратят тебя в параноичку! Ну, Серьезно, Герм! — Внезапно, он прижал ее к себе. — Я хочу свою веселую и жизнерадостную жену себе обратно!

— Гарри! — Возмущённо зашептала Гермиона. — Дети услышат!

Поттер закатил глаза и, направив свою волшебную палочку на дверь, произнёс:

— Оглохни! Ну всё, проблема решена!

Гермиона захихикала и помогла мужу освободиться от пижамы...

Весь следующий день Джеймс и Скорпиус провели в библиотеке. Гермиона была удивлена их рвению к учебе за день до начала школьного семестра. Но, по наказу Гарри, она больше не вмешивалась в их дела. Тем временем, мальчишки искали всё, что можно, про семью Блэк. И, в очередной раз они убедились в том, что и вправду являются родственниками. Всякий раз, когда они находили какого-то нового родственника, их сердца переполнялись радостью, а лица светились от счастья.

Внезапно, Скорпиуса осенило:

— Слушай, а ведь папа мне рассказывал, что у нас в фамильной библиотеке, где-то, есть магический холст с нашим генеалогическим древом, чуть ли, ни с первого колена!

— Да ладно! — Ахнул Джеймс. — Вот это да! Хотел бы и я иметь такое...

— Вот... только я его ни разу в жизни не видел. — Кисло протянул Скорпиус. — Мы с папой искали на всех стенах библиотеки. Он клялся, что собственными глазами видел этот холст... Но мы его так и не нашли.

— Странно. — Задумчиво протянул Джеймс. — А может, бабушка знает?

— Да спрашивали мы ее. — Отмахнулся Малфой-младший. — Но и она утверждает, будто ничего не знает...

— Чтобы твоя бабушка, и не знала, что где находится в ее собственном доме?! Да брось! — Рассмеялся Джеймс.

— Знаешь, ты навёл меня на мысль... что она что-то скрывает.

Джеймс внимательно посмотрел на друга и задумался. Некоторое время спустя, они просидели в тишине. Затем, Поттер посмотрел на своего друга и, выгибая пальцы, усмехнулся:

— Что ж, я люблю разгадывать ребусы! А ты как, Скорп?

Скорпиус лишь ехидно улыбнулся.