Глава 7 «Удар в спину. Лазаревская»
Я встал и двинулся куда глаза глядят. Долго ли шёл, но как-то заметил толпу прохожих, которые говорили о некой станции «Лазарево». Из того, что мне удалось понять — то, что у нашей Центральной резко ухудшились отношения с ними, и что, мол, «Восстановление своего духа» они объявили нам враждебный конфликт, что на практике означало только одно — войну.
Никонов по рации позвал меня в свой кабинет и начал говорить о плане обороны.
– Значит так. Лазаревцы будут пытаться прорваться через южные ворота — это самый удобный маршрут. По донесениям наших разведчиков, их армия приведена в полную боевую готовность. Численность — около трёхсот человек. Необходимо выстроить небольшие рубежи обороны, чтобы как можно сильнее осложнить им проход. Наступающая сторона, обычно, несёт втрое-вчетверо больше потерь, чем обороняющаяся. Поэтому у нас есть все шансы на победу. Рома, назначаю тебя командующим рубежом — на тебе лежит ответственность за подготовку рубежей и армии.
– Понял вас, товарищ полковник. Всё необходимое будет сделано.
– Нападение ожидается через 24 часа, торопись!
Я мигом рванул на центральную площадь, чтобы объявить всем о грядущем. Люди внимательно выслушали меня, мои приказы и принялись за работу. Я же отправился обратно к Никонову и доложил о старте действий.
Работа закипела. Народ уже во всю делал рубежи — первые — из минных полей, вторые — из колючей проволоки, третьи — из пулеметных точек, а за четвёртыми будет укрываться весь основной боевой расчёт. Время шло, защита становилась всё внушительнее. Мы старались сохранять радиомолчание. По истечению 22 часов работы, все кинулись за военным обмундированием. Спустя ещё час, всё было готово.
– Товарищ полковник, — обратился я к Никонову по защищённому каналу связи, – всё готово — рубежи построены, армия готова.
– Здорово, Рома, так держать! А теперь, занять позиции.
– Есть занять позиции!
Наша армия затихла, ожидая первых взрывов и выстрелов. Время шло, но ничего не происходило. Не ошиблись ли разведчики со временем? Я посматривал на часы, и сердце сжималось, хотелось, чтобы все выжили, а не полегли под пулями. Наступила полная тишина. Где-то позади слышались падающие капли с потолка, было настолько тихо, что я слышал тиканье собственных часов. Как вдруг прогремел взрыв, тяжёлые гермозатворные двери рухнули с оглушительным грохотом. Из туннеля покатились пустые дрезины с катками, похоже, чтобы расчистить минное поле. Затем поехали четыре сверхбронированные дрезины, которые не простреливались даже крупнокалиберным патроном. За ними шла основная армия лазаревцев. Раз пули не берут, значит, будем забрасывать их бутылками с зажигательной смесью. Это помогло лишь частично. Вражеские дрезины упёрлись в бетонную балку, метровой высоты, которая лежала поперёк всего прохода. Завязался ожесточённый бой.
Пока все наши отстреливались, я пошёл по потайным путям и сумел обойти противника с фланга. Передо мной встал выбор: бросить в них бутылки с зажигательной смесью, или же начать отстреливать. Мой выбор пал на бутылки. Взяв пару штук в одну руку, — я аккуратно высунулся из проёма и увидел человек 20 лазаревцев. Через мгновение всё озарилось ярким пламенем, и послышались громкие крики. В ответ — мне тоже полетела бутылка, но я к тому времени успел отойти на изначальную позицию к нашим.
– Инна, что там с потерями? — задыхаясь от столько напряжённого боя спросил я.
– Человек 20-30 наших уже полегло, не меньше! Серёгу тоже зацепило, его оттащили в глубь станции.
– Твою мать! Только этого не хватало, и потери уже значительные! Я сжёг у них тоже не меньше десяти человек.
– Пригнись!!!
В этот момент прозвучал громкий выстрел, который был оглушительнее автоматных. По голове словно молотком ударили. Потом я уже понял, что пуля зацепила самый верх моего шлема и срикошетила в сторону. Промедли Инна хоть на пол секунды, меня бы уже не было.
– Как ты, «выжигатель», жив? — хлопая меня по лицу спросила Инна.
– Да, вроде жив. Пуля похоже срикошетила от шлема. Я у тебя в долгу.
Я двинул на пулемётную точку проверить, что там бойцами. Опасение мои были ненапрасны — из пяти человек выжило лишь трое. Я обернулся назад и увидел, как Орёл залез на смотровую вышку и с криками «Это вам за мужиков!!!» выстрелил из какого-то гранатомёта по дрезинам лазаревцев. Те разлетелись в клочья. Затем последовал ещё один выстрел, затем ещё и ещё. Абсолютно все дрезины были полностью уничтожены. Противник начал отступать назад, а затем отступление превратилось в бегство.
– Рома, их нужно догнать их обезвредить! — произнёс Никонов мне в рацию.
– Будет сделано, товарищ полковник. Бойцы, вперёд за ними, без команды не стрелять!
Я кричал вслед отступающим лазаревцам о предложении сложить оружие и сдаться. Но те ни в какую. Затем я выстрелил очередь по ним, зацепив пару человек, и они остановились.
– Приказываю сложить оружие и добровольно сдаться! В противном случае нам придётся применить силу, а лишних потерь никто из сторон не желает! — говорил я в громкоговоритель.
После, какой-то человек невысокого роста, с усами и в мундире вышел ко мне с поднятыми руками и заявил:
– Моя армия сдаётся, не стреляйте. Эй, вы, — обратился он к своим, – бросайте оружие, эти люди не тронут безоружных.
Все ему подчинились и бросили оружие.
– Назовите своё имя, фамилию и звание! — приказал я человеку в мундире.
– Степанов Анатолий, командующий станцией, — отвечал он дрожащим, хриплым голосом.
– Значит так, Анатолий. Вы понимаете, что вы только что совершили военное преступление?
– Да, да, каюсь, великий воин! — говорил он на коленях, как бы уже прося о пощаде, – согрешил! Выбрал не тот путь! Будь милостив, пощади меня, раба божьего!
– Потом с ним разберёмся! Хлопцы, ведите его к полковнику, пусть он решает, что с ним дальше делать. Основная группа идёт со мной осматривать вражескую станцию, остальные отбой.
Освещая себе дорогу фонарями, мы на двух ручных дрезинах двинули к Лазаревской. Среди нас почему-то стояла напряжённая атмосфера. Никто не издавал ни звука, все только озирались друг на друга. Дрезины наши были старенькие, каждой лет пять, не меньше. Они всё время скрипели, и я был удивлён, как они ещё не развалились окончательно.
И вот мы подъезжаем к 200 метру ветки.
– Тормози давай! — крикнул я мужикам на второй дрезине. – Дальше только пешком — мост вряд ли нас выдержит, а рисковать вами я не буду!
Все слезли и подоставали фонари.
– Противогазы в порядке?
Мне ответили жестом большого пальца руки, и мы двинули по обходному пути. Орёл шёл впереди всех, так как он был самым опытным. Вокруг была куча паутины, трупы людей и мутантов. Шагая строем по двойкам, мы пробирались через всю эту чертовщину, как впереди кто-то разглядел свет и чей-то силуэт.
– Впереди свет! — крикнул кто-то из наших.
– Спокойно, возможно, это мирные ищут свой отряд. Огонь без команды не открывать.
– Скорей сюда! Они скоро будут здесь! — доносилось откуда-то впереди.
– Кто вы? — спросил Орёл.
– Не важно! Бегите сюда, скоро здесь будет куча тихарей!
Делать было нечего. Мы двинули к свету. Вдруг, позади послышались частые лёгкие шаги, как будто кто-то бежал за нами. Но времени рассматривать кто это был не было. Через пару мгновений мы добежали к цели. Перед нами стоял маленький парнишка, лет восьми и кричал:
– Скорее, помогите задвинуть проход этой плитой!
– Так, а ну мужики, навались! Отлично!
Через пару секунд за плитой послышалось рявканье какого-то существа. А парнишка оказался не из робких — взял и бросил ему туда гранату. Прогремел взрыв, и из щели в плите потекла чёрная жидкость, похоже, это была кровь мутанта.
– Ух ничего себе малой даёт! Тебя как звать-то?
– Артём, — ответил он своим детским голосом.
– А меня Рома, будет знакомы, — в знак приветствия я пожал ему руку.
– Идёмте же к нам на Лазаревскую! Наши военные ушли куда-то, ничего не сказав, вот я и подумал на вас, что это они возвращаются.
– Что ж, как видишь это не они. Что говоришь, они не сказали куда пошли?
– Да, их человек 300 было, не могли же они пропасть! Тем более с ним пошёл Анатолий Фёдорович!
– У, похоже здесь всё совсем плохо, и никто ничего не знает, — шепнул я Орлу.
– И не говори, — ответил я ему. – Артём, а Артём, веди давай нас на свою станцию, чай пить будем!
– Да, давайте, пошли.
Мы двинули по абсолютно незнакомому нам маршруту, который даже в моём ПДА никак не значился. За этим малым хрен успеешь! Везде так быстро пролазил и не терялся.
– А ну ребята! Помогите мне на рычаг нажать!
Я ему не отказал и нажал. Задрожали стены и пол под нами неожиданно начал опускаться.
– Артём, это ещё что такое?
– Не пугайтесь, сейчас будем на месте. О, а вот и доехали! Добро пожаловать на станцию Лазаревская!
– Ух и молодчина, Артём!
– А если вы мне патрончик дадите, то и на центральную площадь вас отведу.
Я вынул из рюкзака обойму автомата и достал ему патрон.
– На, держи.
– Спасибо большое! Идёмте за мной!
Все наши странно друг на друга оглянулись, но всё же пошли за мальцом.
Вся станция была наполнена жизнью: все о чём-то болтали, сидели у костра, где в отдалении слышались звуки, похожие на удары молотка, резвились дети, а женщины занимались своими делами
– Вот бы себе иметь такую станцию, — подумал про себя я.
– Смотрите! Это наша баба Нюра, она всё обо всех знает! — воскликнул Артём.
– О, Артёмка, кого это ты привёл? — спросила она.
– Да это вот мои друзья новые! Рома, Орёл и их группа.
– Здравствуйте, гости дорогие! Добро пожаловать на нашу Лазаревскую! Пройдемте за мной.
Старушка лет шестидесяти, невысокого роста, с довольно плотным телосложением повела нас в глубь станции. Сама она своими чертами лица и темными волосами походила на армянку, но очень хорошо владела русским. По глазам её сразу стало понятно, что она хоть тепло нас поприветствовала, но в чём-то стала подозревать.
– Артём иди пока отдохни, — отмахнула она рукой.
– Хорошо, баб Нюра.
– Ребятки, а вы сами откуда пришли?
– Мы, — стал я запинаться, – мы к вам с Центральной пожаловали.
– А, ну теперь мне всё стало ясно. Небось Анатолий Фёдоровича уже и в живых то нет?
– Значит вам известно, куда они двигались?
– Конечно, они только мне перед уходом сказали куда путь держат.
– Со Степановым всё в порядке. Его армия капитулировала. Сейчас он находится под следствием у нашего полковника Никонова.
– Ну, башка дырявая этот Толик. Говорила ему, что не суйтесь вы к ним на Центральную, а он ни в какую! Спасибо, что хоть не пристрелили этого дурачка. А про Никонова тебе по секрету скажу, — тут старушка переменила голос на более тихий, – он тот ещё бабник. Какая баба к нему на станцию не придёт — возле каждой начинает тереться. У них-то там всё с ними плохо, уходят все девушки с Центральной, одни мужики там. И всё больше и больше к нам прут. По последнему подсчёту человек на станции, девушек здесь целых 70 процентов от всего количества! Так что, если кого присмотрел там себе — за Никоновым повнимательнее понаблюдай, авось чего проворачивает. А вот мы и пришли! — изменила она свой голос на обычный. – Знакомьтесь, это Павел Андреевич, наш оружейник и вообще любимец всего народа. А это вот Екатерина Дмитриевна — лучший повар в нашем метро!
– Добрый день, юноши. Чаю, а может чего покушать желаете? — спросила Екатерина Дмитриевна.
– Баб Нюра, чаю будете?
– Не откажусь.
– Так, будьте добры нам шесть стаканчиков чёрного чая.
– Одну минуту! Вот, держите, только сварила, ещё горяченький. С вас 60 рублей.
Я расплатился, и мы двинули к блокпосту, расхлёбывая по пути чай.
– Ребятки, смотрите, группа с Центральной к нам прибыла! — обратилась к двум мужчинам, один из которых был с гладко выбритой головой, лет 35, а второй с брутальными усами.
– Партизаны?! — вдруг резко уставил на меня дуло своего автомата мужик с усами.
– Нет, что вы такое говорите? Это обычные дружные ребята! — вмешалась Нюра.
– Знаю я таких «дружных ребят»! Не к добру всё это. Идите прочь, пока пулю не получили!
– Ладно, уходим. Что-то какой-то он не такой сегодня, — шепнула мне на ухо старушка.
Мы двинулись дальше.
– Как вы, ребятки знаете, женщин у нас много. Может нам на вашу станцию переправить часть? Будет и вам и нам хорошо.
– А что, неплохая идея! Сейчас, мне только нужно с полковником связаться. Полковник, приём, говорит Рома! — заговорил я в рацию.
– Приём! Понял, слышу тебя хорошо! Вы станцию вражескую осмотрели?
– Так точно, товарищ полковник! Вооруженных формирований здесь больше не осталось, за исключением пары человек на блокпосте, а остальные при атаке все к нам двинули! У меня вот какой вопрос: мы разговорились с одной старушкой, и она предлагает переслать на нашу станцию девушек, так как они у них в избытке!
– Девушек? О, это очень хорошая идея! Я даю своё добро и пришлю тебе людей для осуществления плана. Они придут утром, а ты пока переночуй там где-нибудь. Конец связи!
– Баб Нюра, вы всё слышали — полковник согласился. Где у вас переночевать можно?
– Переночевать? Так это, в гостинице местной можно, если скажите, что от меня — так ещё и скидку вам сделают. Проследуете на север, а там дальше по указателям. Удачи!
Мы двинулись в указанном направлении и буквально через пятнадцать минут были на месте. Гостиницей, конечно, здание, к которому мы пришли, было трудно назвать – обычный деревянный домик, в высоту не больше четырёх метров. Я постучал в дверь и мне открыла дверь молодая девушка и спросила:
– Вам что-то подсказать?
– Да, нам бы хотелось приобрести один номер на ночь на трёх человек. Сколько это будет стоить? — спросила Инна.
– На трёх человек... — протянула девушка. – У нас как раз последний номер такой остался. По стоимости одна ночь — 200 рублей с человека.
– Кстати, мы от бабы Нюры. Она сказала, что вы можете дать скидку.
– Раз такое дело, то с каждого 170 рублей. Будете брать?
– Да, конечно, вот деньги.
– Отлично, вот ключи, ваша комнатка номер 38. Приятного отдыха!
Мы сонные и уставшие сразу свалились с ног и уснули крепким сном. Мне снова почему-то снился погибший Торопов. Наверное, он слишком запал мне в душу, и моё сознание просто не хочет его отпускать. Я помню, что во сне он кричал мне: «Я жив! Я жи-и-ив!». Но это невозможно: Вова, который с ним тогда остался на станции просто не смог бы вылечить полковника — слишком уж плохое состояние было у Торопова, я бы даже сказал предсмертное.
Но вот, будильник прервал мой сон, и нам пора просыпаться.
– Эй, э-эй, сони, встаём! — начал будить я Инну и Сергея.
– Уже пора? Я так не выспалась...
– Да, пора, нам полковник должен был прислать сегодня людей, чтобы переслать избыточную часть девушек с этой станции на нашу. Так что подъём!
Все нехотя встали, и мы побрели к выходу из гостиницы. На пороге уже ждали нас люди Никонова, 10 человек он нам прислал. Уже с ними мы двинули к бабе Нюре.
– Баб Нюра, вот люди с нашей станции, они помогут перевести девушек.
– Это отлично, отлично! Я вот как раз подготовила 30 человек, которые сами согласились перейти на вашу станцию. Противогазы им уже розданы — можете выдвигаться.
– И так, за мной! — скомандовал я.
Мы шли ровной колонной по тройкам, выглядело это, как будто мы ведём скот, а не людей. Но ситуация тут иная — на станции правда избыток женского населения, и некоторые просто не нашли здесь своего места — поэтому и согласились перейти к нам. Путь предстоял довольно длинный, тем более с такой колонной это будет в разы сложнее. Самое худшее, что мы могли бы встретить на пути — так это мутантов. И буквально через несколько минут это «худшее» стало происходить.
– Так, спокойно, это обычные мутанты медвежата, не трогаем их, и они нас не тронут, — сказал я.
Так и произошло — мутанты нас не тронули, и мы продолжили свой путь. Но неприятности не собирались отступать. Неожиданно бетонный мост через ущелье начал дрожать и обрушаться.
– Бегом, бегом! Все вперёд за Ромой! — кричал позади кто-то из людей полковника.
Вся эта практически неуправляемая толпа начала в панике бежать. От этого мост начал ещё сильнее дрожать и разломился посередине. Больше половины колонны успели перебраться на безопасную сторону, но сзади идущие кубарем покатились в сторону, куда начала опрокидываться сторона моста. К счастью, всех удалось спасти.
– Ятижи пассатижи! Чуть не угробили половину людей! Кто шёл сзади, все живы? — опираясь на автомат, еле отдышавшись, спросил я.
– Все живы! — крикнул кто-то.
– Слава Богу! Двигаем дальше, немного ещё осталось!
Тяжело было дальше что-то говорить после случившегося. Скажу вкратце: все успешно добрались к месту назначения, и женский состав был доставлен.
Я же, сразу после прибытия, двинул к полковнику с докладом.
– Товарищ полковник, разрешите доложить!
– Ромка вернулся! Ну поздравляю боец, докладывай.
– В ходе успешной ходки и переговоров на Лазаревской, удалось разведать всю обстановку противника и привести избыточную женскую часть населения на нашу станцию. Все женщины уже были расселены в нашей гостинице.
– Молодчина Ромка, хвалю. У меня к тебе тоже есть сюрприз. Тебе вообще как, нравится Лазаревская?
– Да, очень хорошая станция, и народ прекрасный.
– А не хотел ли бы ты взять её под свой контроль и полностью владеть ею?
– Да вы что, полковник, я даже о таком и мечтать не могу. Я обычный боец, куда уж мне в «мэры»? На что это вы вообще намекаете?
– Да на то, Ромка, что ты теперь являешься главнокомандующим станции Лазаревская! Я уже переговорил с её жителями, и они не против, раз уж их армия была разгромлена, и правительство свергнуто.
– Да ладно вам! В самом деле?
– Конечно, все бумаги уже подписаны. Поздравляю боец! Дай я тебе хотя бы руку пожму.
Никонов крепко пожал мне руку и продолжил свою мысль:
– Так же, скажу тебе по секрету, пока никого нет: правительство требует от меня, чтобы я им выслал спецгруппу. Ты же ведь не против, если я тебя возьму? Не забывай, это уже приказ сверху, а приказы что?
– Не обсуждаются...
– Правильно! Завтра выдвигаетесь: ты, Инна, Сергей, Орёл, Ария и Лис. В общем, знакомая тебе группа. Снаряжение я вам предоставлю, а уже на месте вас будет снабжать Верховное правительство.
– На чём поедем-то?
– Как на чём? На поезде. Только не говори, что не знаешь, что в Новороссийске поезда есть. О, ну теперь будешь знать. Вам в пути часов шесть придётся ехать, не меньше.
– А он от радиации вообще защищён?
– Конечно, полная герметизация. Противогазы внутри не потребуются. Машинист Илларион Дмитриевич вас туда отвезёт и отправится обратно. Всё снаряжение уже у тебя в доме. Иди сообщи ребятам и отдыхайте. Кстати, при выполнении задания правительства полагается вознаграждение.