Первый год брака
В центре просторной светлой столовой стоял дубовый овальный стол. За ним сидели трое — он, она и старая экономка.
Девушка смущенно улыбнулась, подперев подбородок рукой:
— Не называйте меня госпожой, Ижи, можно просто Лолли. — Снова эти разговоры.
Гест, подняв глаза от рабочих бумаг, спокойно посмотрел на девушку:
— В моем доме обращаются так, Долорес. Это субординация. Я уверяю тебя, так будет проще.
Флегматичная по натуре Долорес последние месяца на каждое слово мужа реагировала сопротивлением и раздражением. Мужчина же держал себя в руках, оставаясь строгим и собранным, хотя, когда они оставались наедине было видно, что терпения на притирки не так много.
— Чем же проще? — Лолли старалась спросить максимально сдержано, чтобы у окружающих и не возникло мысли, что между супругами разлад.
—Тем, что отдавать приказы и делать замечания вам будет легче, если мы будем общаться в рабочем формате. — уже объяснила экономка. — А обращение по именам будет создавать иллюзию равенства.
Негромко сказав что-то на иностранном, Лолли накрыла своей ладонью руки женщины напротив и покачала головой. Муж все также продолжал завтракать и просматривать документы.
Экономка большим пальцем ободряюще погладила руку девушки и продолжила знакомство.
— Госпожа, что из еды вы предпочитаете? Какую кухню?
¬— Я несколько растеряна и сразу не вспомню. — Ей не очень просто даются такие разговоры. И может потому, что она до этого жила жизнь, в которой не было большой нужды так глубоко разбираться в своих предпочтениях и диктовать их такому большому количеству людей.
Девушка откинулась на спинку стула, а экономка мягко улыбнулась и поспешила помочь девушку:
—Морепродукты?
—Нет.
—Рыба?
—Точно нет.
—Что-то из азиатской кухни?
—Не люблю острое. И жирного тоже. — девушка передернула плечами, вспомнив как в ее семье предыдущий повар обожал угождать отцу с его любовью к подобным блюдам.
Ижи с улыбкой посмотрела на хозяина. Он глубоко вздохнул и покачал головой.
У них абсолютно разные предпочтения в еде.
—Посмотри на улицу, Долорес. Мы у моря будет проводить половину года, как ты собираешься избегать такой еды?
Риторический вопрос, на который Лолли лишь улыбнулась.
На виллу они прибыли еще вчера вечером. Знакомство с местом и людьми решили отложить на утро, будучи уверенными, что на следующий день будет больше сил.
И это было ошибочно.
Спустя несколько часов внешне легких перебранок, которые не заканчивались даже когда ушла Ижи, Гест закончил завтрак и поспешно уехал на работу, оставив жену на том же месте.
Она посмотрела на обручальное кольцо. У нее не было мысли, что ссоры могут привести к тому, что браку когда-либо наступит конец.
Не наступит.
Они связаны.
Но спустя семь месяцев со дня свадьбы в ней росли несогласия, которым она пока не могла найти выхода.
«Ты — мое лицо.»
«Твои слова — мои слова.»
«Твоя обязанность — стать богиней, которой также будут кланяться.»
Посмотрев напротив себя, в открытом панорамном окне с занавесками цвета льна она увидела море. Неспокойное море. Холодное и страшное. И даже яркое солнце не спасало от его угрожающей бесконечности и силы.
Потянувшись руками вверх, девушка глубоко вдохнула соленый запах, что принес резкий порыв ветра, и плавно встав из-за стола направилась в свою спальню. Спальню в противоположной стороне дома, где она пробыла весь день. И все последующие месяца.
Спустя несколько дней, в честь приезда пары, было решено устроить дружеский обед.
В мире, в котором жила эта семья—подобные встречи были практически обязанностью. Рутиной.
Но для Лолли такое мероприятие будет проходить во второй раз.
Первый званный ужин был в честь их свадьбы. Подготовка полностью на плечах организаторов.
Они с мужем просто явились на свадьбу одетые. Платье Лолла выбирала, однако и это с согласования третьих лиц.
Более того, в тот вечер развлекать гостей от нее тоже не требовали. Таинственное появление незнакомой никому персоны и ее изящная красота произвела на гостей отличное впечатление, которое прежде было необходимо обсудить в более узких кругах.
А в этот раз от нее требовалось больше участия.
Каждый такой ужин — важная часть ведения светской жизни.
Жена заявляет о себе, о муже, о семье и их доме.
Показательное представление и отличный случай, как повод для мужей поговорить о работе в неформальной обстановке. Политические игры, в которых карты раздают жены.
Лолли нельзя назвать совсем зеленой в таких делах.
Но роль великосветской, а тем более жены, для нее все же в новинку.
Для Геста же эта жизнь была естественной.
И наедине с собой он признавался, что порой бывает слишком строг и нетерпелив по отношению к ошибкам Лолли. Но глядя на ее упорство, спокойствие и серьезность ко всему, с чем ей пришлось столкнуться на протяжении этих месяцев, он ловил себя на том, что его выбор женщины рядом стоил свечей.
День вечеринки приближался, и наступил.
За час до того, как начнут подъезжать гости, из одной из спален доносились голоса:
— Нет, послушай. Я твоя жена и не может быть только так, как ты скажешь. — не повышая голоса, уверенно возразила она.
— Есть вещи, которые не обсуждаются, Долорес.
— О, у тебя это ответ на все! — в ярости кинула она сверток на постель. И поставив ногу на табурет, чтобы застегнуть босоножки, продолжая разговор:
— Я пообещала тебе не оспаривать твое главенство в нашей семье и не вступать в спор на людях, но не говорила, что я буду в слепом подчинении.
— А я именно этого и жду. Молчаливую и послушную жену.
Тряхнув снизу вверх головой и поправив прическу, она грозно глянула ему прямо в глаза:
— Ошибаешься. Тебе придётся пересмотреть свои ожидания.
И обойдя его, вышла из спальни.
Гости подходили. Радушные хозяева встречали их, принимая комплементы и презенты. Так как люди были из круга Геста, каждому из пришедших была представлена хозяйка вечера по отдельности, а потом и за общим столом.
Лолли, несмотря на разговор в спальне, была милой с мужем, дружелюбной с его друзьями, была изящна и отлично себя держала.
Когда Гест подвел ее к своим близким товарищам, она тактично молчала, отвечала при обращении к ней, при этом была внимательным слушателем.
Мужчина наслаждался ей каждый такой раз, когда они выходили в люди. Она сразу после свадьбы поняла его, что он ожидает и даже превзошла это. Он не мог перестать гордиться собой, что нашел такой бриллиант. Безупречную женщину.
Спустя время они разошлись по группам. Гест уединился с приятелем на террасе буквально на десять минут. Но по возвращении застал свою супругу и одного из известных актеров, по совместительству его университетского приятеля, в дружеском разговоре. Вокруг собрались зрители:
— Этого нельзя было не знать. — Ян направил к ней свой бокал.
— Не соглашусь. Мой муж идеален. — сладко улыбнулась Лолли, пожав плечами и оглянулась на компанию людей вокруг них.
Его бокал она проигнорировала.
— Не думаю, дорогая, — снисходительно рассмеялся Ян, взмахнув руками в сторону, — я знаю его много лет.
— Срок и качество знания кого-то не равны друг другу. Или вы хотите сказать, что с вами он был также страстен и нежен, как со мной? Познали и эту его сторону? — и с серьезным лицом прижала пальчики к губам в удивлении.
В компании пробежали смешки. И ее мужу показалось это забавным.
Улыбка сползла с лица Яна, он понял, что в воздухе его комментарию не дадут раствориться.
— И все же я могу предположить причину вашего будущего развода— его напыщенное эго. Он вас затопчет и переступит через вас. Бесстыжий и циничный, но возомнил себя что-то типо божества.
Лолли неспешно сделала шаг к нему, убрала невидимую пылинку с его плеча и все также мило улыбаясь, продолжила:
— Почему же «что-то типо». Он Гефест. Уже его имя нарекло ему судьбу. И пусть его империя—не Олимп, но у него в руках есть власть, человечность он видел воочию. Его дело—вечное, вы же...— наконец позади она заметила Геста. Супруг кивнул ей, и она продолжила:
— Вы — приглашенный гость.
И легонько соприкоснувшись с Яном бокалами, она с высоко подняла голову и под смех и аплодисменты вокруг пошла в сторону Геста.
И здесь он понял.
Он действительно ошибся. Впервые.