Истинная красота

Техён

На следующий день я сижу за кухонным столом и смотрю, как Джи суетится на кухне, разговаривая по телефону с Розой.

— Хорошо, тогда мы придем после обеда, — говорит она. — Да, я обещаю, что у меня все хорошо, но мне нужно поговорить с тобой, и я хочу сделать это лично.

Я отвлекаюсь от их разговора, когда слышу, как в дверь стучат. Джису слышит звук и собирается идти к двери, но я поднимаю руку, останавливая ее. Мое подозрение быстро сменяется раздражением, когда смотрю в глазок и вижу, как Юна дергает дверную ручку и толкает бедром дверь, пытаясь войти. Отпирая дверь, быстро распахиваю ее, и она вваливается внутрь. Я удерживаю ее, чтобы она не уткнулась лицом в растения.

Девушка встает прямо, затем смотрит на меня.

— Ким Техён, — выдавливает она в качестве приветствия.

— Син Юна, — передразниваю я.

Она прищуривается еще сильнее.

— Что ты здесь делаешь? Где моя подруга? — с подозрением спрашивает она, как будто я с ней что-то сделал. — А почему дверь была заперта? Что вы делали все это время?

Я закатываю глаза, но, прежде чем мне выпадает шанс ответить ей, появляется Джису.

— Я тут. Прости, разговаривала по телефону с Розой.

— А почему дверь была заперта? Она ведь всегда открыта.

Меня это злит.

— Чтобы никто не вламывался сюда так, словно ему принадлежит это место, — говорю я ей, не пытаясь скрыть свое раздражение.

Она фыркает и подтягивает свою сумищу, висящую на плече. Ну правда, у нее сумки размером с чемодан.

— Только этот способ явно не очень хорошо защищает от преступников, — нахально отвечает она.

Если бы она только знала, насколько я далек от преступника, но она всегда ошибалась насчет меня, как и все остальные в этом долбаном городе.

— Так, вы двое, достаточно, — отрезает Джису. — Отвечая на твой вопрос про дверь — сегодня утром я еще не выходила из дома. Только выпустила Саммер через заднюю дверь, так что она все еще заперта с прошлой ночи.

— И всегда должна оставаться запертой, — строго говорю я. Обе девушки закатывают глаза, не принимая меня всерьез, что поднимает мое раздражение на еще одну ступеньку.

Качая головой, я направляюсь к дивану.

— Так или иначе, я шла на встречу с общественным комитетом и думала, что зайду проверить тебя. Я пыталась дозвониться до тебя вчера днем, но попадала на голосовую почту. — Она снова бросает подозрительный взгляд на меня, словно это моя вина.

— Знаю, прости, я вчера поцапалась с родителями и проспала весь день.

— Да, об этом, мне очень жаль, Джису. Я не думала, что мой отец все разболтает. — Она быстро обнимает Джи, затем снова обращает свое внимание на меня. — Должна признаться, Ким, у тебя крепкие шары, раз ты приструнил ее отца. Что заставляет меня ненавидеть тебя чуть меньше, — добавляет она с самодовольной улыбкой.

Я хмыкаю, мне нет дела до того, ненавидит она меня или нет. Ладно, может быть, немного и есть, но только потому, что она лучшая подруга Джи.

— Никто не может прикасаться к Джису, кем бы он ни был, — честно отвечаю я.

— Ты уже слышала об этом? — спрашивает ее Джису.

— Да, я навещала папу, когда пришел твой и разорался. Никогда не видела его таким злым.

— Тут был тот еще скандал, это точно, — мрачно отвечает Джи.

— Так как ты себя чувствуешь? Я видела стрельбу в новостях; они говорят, что это связано с бандой. Хорошо, что никто серьезно не пострадал.

Джису смотрит на меня, и я взглядом предупреждаю ее молчать. Мы говорили об этом ранее; никто другой не должен знать, что я подозреваю или что на самом деле здесь делаю. Мы собираемся рассказать Розе, но это все. Уже одно это заставляет меня чертовски нервничать, но, если мы хотим, чтобы она открылась нам, полагаю, это единственный вариант.

— Да, к счастью, никто серьезно не пострадал. Меня не ранили благодаря Техёну. — Она грустно улыбается мне, и мне хочется ее поцеловать.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Юна, замечая наши молчаливые переглядывания.

— Техён быстро среагировал и повалил меня на землю. Если бы не он, в меня бы попала пуля, а так она угодила в него.

— Тебя подстрелили?

— Это была просто царапина, и она того стоила, — добавляю я, не отрывая глаз от Джису.

— Да. Еще одно очко в твою пользу. Продолжай в том же духе, Ким, и моя ненависть может превратиться в очень сильную неприязнь. — Джису хихикает, находя ее забавной. Лично я не нахожу в ней ничего смешного, но ясно, что она заботится об Джису, поэтому буду терпеть ее.

— Ну, я просто хотела зайти и проверить тебя. — Юна еще раз обнимает Джи. — Мне нужно на встречу, но давай в ближайшее время пообедаем.

Ага, не раньше, чем все это дерьмо закончится.

— Наверняка. Мы что-нибудь придумаем в ближайшие дни. — Джису провожает ее к двери. — Спасибо за... — Она замолкает, когда Юна открывает дверь. — Чанёль, — она с удивлением приветствует кого-то, кто стоит по ту сторону двери.

Чанёль? Что еще, на хрен, за Чанёль?

— Джису, с тобой все в порядке? — слышу я за секунду до того, как какой-то ублюдок заходит в квартиру и обнимает Джису.

Что. За. Херня! Я вскакиваю с дивана, интересно, кто, черт возьми, этот мудак, который прикасается к моей женщине.

Юна — единственная, кто замечает внезапные перемены во мне и ухмыляется.

— На самом деле, мне, возможно, не стоит спешить, — довольно бормочет она.

Джису отходит от болвана и бросает нервный взгляд в мою сторону.

— Да, конечно, я в порядке. Что ты здесь делаешь?

— Джоан только что рассказала мне, что случилось. Она сказала, что тебя какое-то время не будет на работе, и я хотел сам убедиться, что с тобой все в порядке, — отвечает он, проводя пальцами по ее нежной щеке. Вот козел!

— О, ну, я... — я перебиваю ее, когда тяну назад и встаю перед ней.

Придурок откидывает голову назад, и его глаза с удивлением округляются, он явно лишь сейчас понял, что я нахожусь в комнате. Он прищуривается, когда видит мою собственническую позицию.

— Простите, а вы кто?

— Я парень, который врежет тебе, если ты снова дотронешься до нее.

Джису ахает.

— Техён, прекрати!

— Принесите попкорн, — усмехается Юна, находя в этой ситуации что-то охрененно смешное.

Я наблюдаю, как он с отвращением глазеет на мои татуировки.

— Джису, откуда ты знаешь этого преступника?

— Преступника? Я сейчас покажу тебе преступника, ублюдок.

Джису выскакивает передо мной, когда я начинаю надвигаться на него.

— Техён, отойди! И, Чанёль, прекрати говорить оскорбления. Он не преступник, он мой друг.

Друг? О нет, блядь, я так не думаю.

Как только я собираюсь взорваться и потерять контроль, Юна подлетает и хлопает тупицу по спине.

— Хорошо, я сделаю тебе одолжение, Чанёль, и спасу твою жизнь. Теперь пошли, уходим. — Она пытается вывести его, но он раздраженно отбрасывает ее руку.

— Увидимся на работе, Джису. Позвони, если тебе что-то понадобится, — выдавливает он и вылетает за дверь.

Юна прочищает горло.

— Ну, это было забавно, если не сказать больше. Заскочу к вам позже. — Она быстро закрывает дверь, оставляя меня с действительно разозленной Джису. Хорошо, потому что я тоже зол как черт.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — огрызается она, топая мимо меня.

Игнорируя ее вопрос, я задаю собственный:

— Я хочу знать прямо, блядь, сейчас, кто этот козел!

— Он врач в реабилитационной клинике, в которой я работаю.

— Судя по тому, как он лапал тебя, он чертовски дружелюбнее, чем просто коллега!

— Не то чтобы это было твое дело, Техён, но он также мой бывший. Мы встречались некоторое время и расстались друзьями.

И тут моя ярость выходит на совершенно новый уровень. Меня не должно удивлять, что она встречалась с кем-то, прошло уже шесть лет, но мне это не нравится. Ни на одну долбанную йоту! До того, как я успеваю придумать лучший ответ, я позволяю гневу взять верх и указываю на нее пальцем.

— Когда все закончится, ты не вернешься на эту чертову работу. Поняла?

Она шокировано открывает рот.

— Прости?

— Ты меня слышала. Моя женщина не работает со своим бывшим, мистером Чувствительным!

— А теперь ты послушай меня, Ким Техён! — она выплевывает мое полное имя. — Прежде всего, я не твоя женщина!

Что? Она что, только что, блядь, сказала это?

— А во-вторых, никто, и я имею в виду никто в мире, не может указывать мне, что я могу и не могу сделать! Так что засунь свой член обратно в штаны и прекрати пытаться разозлить меня и пометить территорию, которая тебе не принадлежит!

Да пошло оно все! Она поворачивается, чтобы выбежать из комнаты, но я оказываюсь быстрее. Обхватив ее за талию, разворачиваю ее, поднимаю и прижимаю к стене. А затем предъявляю свои долбаные права. Прижимаюсь губами к ее губам и проглатываю ее вздох удивления. Она сопротивляется лишь секунду, прежде чем начинает таять в моих руках. Я настойчиво толкаюсь языком ей в рот, не дожидаясь разрешения. Она зарывается пальцами мне в волосы, сжимая их с тем же отчаянием, которое испытываю и я. Поцелуй агрессивный и чертовски идеальный. Я прижимаю ее к стене, толкаясь пульсирующим членом между ее сладких бедер. Одной рукой скольжу под ее сарафан и обхватываю ее тугую попку, в то время как другой хватаю за подбородок, удерживая ее на месте, пока трахаю ее рот так, как хочу трахнуть ее тело. Я чувствую себя животным, но, похоже, ничего не могу с собой поделать. Все, о чем могу думать, это необходимость доказать ей, что она моя.

Что явно работает, потому что она хнычет и трется о мой ноющий член. Я провожу рукой по изгибу ее задницы и прижимаю пальцы к центру ее мокрых трусиков.

Низкое рычание вырывается из глубины моей груди.

— Ты чувствуешь это, Джи? Ты принадлежишь мне; каждая чертова часть тебя принадлежит мне. Твоя киска знает это, ты знаешь это, и я знаю это. Я больше не хочу слышать иное, и определенно не хочу больше слышать об этом долбаном неудачнике.

Она прищуривается, а челюсть, которую я удерживаю руками, сжимается, но нельзя отрицать похоть, бушующую в ее глазах.

— Ты ведешь себя как неандерталец, Техён. Не пытайся сказать мне, что ты ни с кем не был с тех пор, как ушел.

Из-за боли в ее голосе мой гнев исчезает.

— Ни с кем, кто имел бы значение, детка, — говорю правдиво. — Ты единственная девушка, которая когда-либо что-то значила для меня, Джису. Даже в те годы, когда мы были не вместе, ты владела мной, целиком и полностью. — Наклоняясь, я прижимаюсь лбом к ее лбу. — Скажи, что ты поняла меня, Джи, — шепчу я, касаясь губами ее губ. — Скажи, что ты веришь мне, детка.

Она пристально смотрит на меня в течении долгих минут. Мое сердце колотится, пока я жду ее ответ.

— Я верю тебе, Техён

Этих слов я ждал с нашей вчерашней ссоры. Впервые за два дня я чувствую, что наконец могу сделать вдох, потому что знаю, что она мне верит.

— Хорошо. Теперь больше никаких ссор, детка. Давай пойдем к Розе, чтобы мы могли вернуться и заняться делом. — Что я действительно хочу сделать, так это трахнуть ее прямо здесь, прямо сейчас, но мне не хватает времени, потому что я планирую быть внутри нее часами.

Она раздраженно прищуривается.

— Я сказала, что верю тебе, а не прощаю.

— Поверь, детка, к тому времени, как я с тобой закончу, ты простишь меня, — отвечаю я с ухмылкой.

Закатив глаза, она отталкивает меня, и я опускаю ее на ноги.

— Ты такой самоуверенный, Ким Техён, — шутит она, беря сумку с дивана.

Не в силах сдержаться, я закидываю наживку.

— И тебе это нравится, Джису, я знаю.

Останавливаясь у двери, она оборачивается и дерзко улыбается.

— Может быть.

Мой член дергается в ответ на ее замечание; и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не заявить на нее права прямо сейчас. Она смеется над моим выражением лица, а затем уносит свою нахальную задницу за дверь. Через несколько часов эта задница станет моей.

                                                                                       ***

Через час мы сидим за кухонным столом Розы. Джису успокаивающе держит ее дрожащую руку, пытаясь ослабить страх леди. Она не переставала дрожать с тех пор, как Джису рассказала ей все.

— Не бойся, Роза. Я не позволю отцу причинить тебе боль.

Слыша эти слова, Роза начинает плакать.

— О, Джису, дорогая, я боюсь не за себя. Я беспокоюсь о тебе. Ты хоть представляешь, что твой отец сделает с тобой, если узнает, насколько сильно ты его предаешь?

— Ничего, потому что я не позволю никому, блядь, обидеть ее, — твердо заявляю я, впервые вмешиваясь.

Джису смотрит на меня и посылает быструю улыбку, затем снова переводит взгляд на Розу.

— Техён прав, он не допустит, чтобы со мной что-то случилось. Было действительно трудно понять все это, и я все еще пытаюсь осознать то, что узнала. Но эти девушки нуждаются в нас, Роза. Пожалуйста, если ты что-нибудь знаешь... пожалуйста, сообщи нам.

Сделав глубокий вдох, она пораженно качает головой. Я вижу момент, когда она принимает решение наконец раскрыться и сказать нам что-то.

— На самом деле я знаю не так много. Я подозревала о том, что ты мне только что рассказала, но, как бы ужасно это не звучало, я занималась своими собственными делами. — Ее лицо становится печальным. — Ты хоть представляешь, что случилось с твоей няней до меня?

Джису задумчиво хмурится.

— Я почти уверена, что она вернулась в Пуэрто-Рико. Я действительно мало что о ней помню. На самом деле, я ничего не помню до тебя.

По выражению лица Розы я могу сказать, что предыдущая няня никуда не переехала.

— Примерно через год после того, как приехала жить к вам, я зашла в офис твоего отца, когда у него была встреча. Я слышала, как они говорили о чем-то связанном с оплатой и ценой девушки. Когда твой отец понял, что я, возможно, услышала их разговор, он остановил меня в коридоре и сказал, что в моих интересах молчать обо всем, что происходит в доме. Он сказал, что ему не хочется, чтобы со мной случилось то же, что и с последней няней, которая проявляла слишком много любопытства . Именно тогда я поняла, насколько безжалостен твой отец. — Она заметно сглатывает и ласково обхватывает лицо Джису. — Ты — все, о чем я когда-либо заботилась, Джису. Я столько раз думала о том, чтобы взять тебя и сбежать. Мне ненавистна была даже мысль, что ты вынуждена жить с ними в этом доме, я ненавидела то, как они относились к тебе. Но у меня не было ресурсов, и я знала, что это будет лишь вопросом времени, когда твой отец найдет нас. Поэтому я осталась и не лезла не в свое дело, потому что, если бы не сделала этого, он бы забрал тебя у меня, а я не могла позволить такому случиться. Я должна была защищать тебя, несмотря ни на что.

— О, Роза, — тихо выдыхает Джису, пытаясь сдержать эмоции. — Мне очень жаль, что тебе пришлось жить с ними только ради меня.

— Не извиняйся, дорогая, все не так. Ты моя девочка во всех отношениях, которые имеют значение, и я каждый день благодарю Бога за тебя. Мириться с ними было небольшой ценой.

Джису падает на колени перед Розой и обнимает ее за талию.

— Я так тебя люблю, Роза. Спасибо, что любишь меня и заботишься обо мне. Ты сделала меня такой, какая я есть, и я не могу представить свою жизнь без тебя.

— Я тоже, милая.

Должен признать, что чертовски уважаю эту леди, и я достаточно эгоистичен, чтобы сказать, я охрененно рад, что она осталась, чтобы заботиться об Джису. Не хочу даже думать о том, что случилось бы с ней, если бы Розы не было рядом. Джису встает, чтобы вернуться на свое место, но прежде чем она успевает усесться, я хватаю ее за бедра и опускаю к себе на колени, пытаясь удержать. Я ненавижу видеть ее расстроенной, но именно такой она и была эти последние несколько дней.

Я целую ее обнаженное плечо.

— Детка, ты в порядке? — она кивает.

Роза смотрит на нас, ее лицо смягчается.

— Как я уже говорила, я действительно мало что знаю, но я слышала некоторые разговоры о вечеринке после мероприятия. Сначала я просто подумала, что там твой отец встречается со своими друзьями, чтобы поговорить о делах. Но однажды я поняла, что эти вечеринки случаются только когда на них присутствуют девушки.

Услышав это, я задаю вопрос, который обдумывал последние несколько дней:

— Почему эти девушки присутствуют на самом мероприятии? Если это сбор для интерната, разве единственным представителем должен быть не директор?

Джису отвечает:

— Нет, обычно нет. Чаще всего больше денег можно собрать тогда, когда участники смогут встретиться с теми, кому адресованы пожертвования. Это дает им знания о том, кому они помогают, и возможность связаться с ними. Я всегда предполагала, что это было ради имиджа родителей — фотографироваться с организацией и девушками, которым они помогают, — но, очевидно, это не так. — Она поворачивается к Розе. — Как думаешь, мама участвует в этом?

— Думаю, да, как она может не знать? Но нет, я не думаю, что она является частью этого. Я думаю, что это одна из причин, по которой твоя мама пьет так много. Ей нравится забываться и жить в своем собственном мире.

— Вы знаете, где проходит вечеринка? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Где-то на территории, но не в главном доме, по крайней мере, я так не думаю. Хотя возможно есть способ выяснить это.

Это пробуждает мой интерес.

— Как?

— Ключ, который мистер Чхве хранит в своем кабинете, находится в верхнем ящике стола. Он всегда там, кроме ночи мероприятия. Думаю, что он держит его при себе, поскольку, предполагаю, ключ открывает место, где они устраивают свои вечеринки.

Джису поворачивается ко мне.

— Я могла бы пойти домой и проникнуть в его офис, чтобы получить ключ. Если он будет у нас, мы можем обыскать территорию и посмотреть, к чему он подходит.

— Нет! — говорим мы с Розой одновременно.

— Что? Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы ты шла в этот дом, особенно без меня. Учитывая все то, что происходит.

— Он прав, милая, это очень опасно.

— Я могу пойти туда, когда родителей нет дома. Как ещё ты достанешь ключ?

Только я собираюсь сказать ей, что мы придумаем другой способ, как Роза предлагает:

— Я могу достать ключ. Я работаю на небольшом ужине, который через пару дней устраивают твои родители.

— Не знаю, Роза. А что, если отец поймает тебя?

— Не поймает, милая. Я поищу, пока они едят.

Я думаю, что это может быть наш лучший шанс. Если нет, то нам с Чонгуком, возможно, придется самостоятельно разобраться с ситуацией, что будет намного сложнее.

— Почему ты все ещё работаешь на них? — тихо спрашивает Джису. — Я уже съехала, тебе нет надобности бывать там, Роза.

— Я волнуюсь, что твой отец подумает, будто я знаю больше, чем на самом деле, и станет подозрительным. Я также хочу оставаться рядом, чтобы знать, что у тебя все будет хорошо. Если бы я не осталась, возможно, они бы забрали тебя у меня.

Джису тянется и берет Розу за руку.

— Никто никогда не удержит меня вдали от тебя.

Роза печально улыбается ей.

— Ты думала о гипнозе?

Она кивает.

— Немного, но я не задумывалась об этом, когда все это произошло. Я хочу сделать процедуру, но не уверена, что сейчас подходящее время. Столько всего навалилось. Техён думает, что то, что я увидела той ночью, может быть как-то связано со всем этим.

— Думаю, что он может быть прав. Я всегда считала, что то, что ты видела, как-то связано с твоим отцом. Именно поэтому он держал тебя в такой изоляции и позволял лишь доктору Шепарду быть твоим врачом. Но потом шло время, и он стал полагать, что ты не вспомнишь. — Теперь она обращает внимание на меня. — Я дам тебе этот ключ лишь при одном условии.

Я напрягаюсь, мне не нравится, когда мне ставят условия.

— И что это за условие?

— Ты держишь мою девочку подальше от всего этого и не позволишь, чтобы с ней что-то случилось.

Это было самое легкое условие, которое я когда-либо слышал.

— Обещаю, никто не причинит ей боль. Я умру, но не позволю чему-нибудь случиться с ней.

— Боже, не говори так, — произносит Джису, явно расстраиваясь от подобной мысли.

— Ничего с нами не случится, детка. — Я снова смотрю на Розу. — Будьте осторожны, когда пойдете за ключом. Ничего не предпринимайте, если что-то пойдет не так и будет небезопасно. Если не сможете достать его, я найду другой способ.

Она кивает.

— Что ж, молодой человек, я, возможно, недооценила вас. Думаю, если кто-то и может противостоять мистеру Чхве, то это только ты.

Мы не ровня, потому что я знаю, на этот раз выиграю. У меня нет выбора, кроме как победить — ради всех тех девушек и всего, что ублюдок сделал с Джису.